Лента новостей
Принимать решения без присутствия всех сторон процесса получается не всегда
Общественная опасность преступлений – дело субъективное
Мнения
Цифровой образ адвоката
Интервью
Идти и не останавливаться
За железной дверью
Влияет ли городская архитектура на уровень преступности?
В рамках XV Международной научно-практической конференции «Ковалевские чтения» состоялась панельная дискуссия «Архитектурное пространство: криминологический аспект». Есть ли прямая связь между стилистикой архитектуры городской среды и уровнем преступности? На эту тему рассуждал вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ Геннадий Шаров.
В работах по криминологическим аспектам в архитектуре часто приводится такой пример заботы власти о гражданах. В одном из жилых районов Лондона, где особенности застройки – узкие улочки, тупики, закоулки, проходные дворы – затрудняли действия полиции, уровень преступности был весьма высок. Но вместо того чтобы позаботиться о занятости, социальной защищенности людей, власти приняли решение снести несколько домов, кое-что перепланировали, а жителям выделили по 1 тыс. фунтов стерлингов целевых денег, которые можно было истратить только на покупку железной двери, оконных решеток и охранной сигнализации.
Другой пример: в начале 1990-х мне довелось посетить адвокатскую контору президента адвокатуры Техаса тех лет, расположенную в небольшом городке на востоке штата. Меня удивил интерьер кабинета: на стенах фото владельцев конторы, их регалии, а над рабочим столом, местом, где в свое время у нас обычно висели портреты вождей, была прикреплена блестящая кирка – крепкий строительный инструмент. Меня заинтересовало, что она там делает. Оказалось, этой киркой владелец конторы положил начало новой тюрьме в городке, что воспринималось жителями как большое благо. За это его уважали ничуть не меньше, чем за адвокатскую деятельность. Потому что тюрьма давала новые рабочие места. Приток приезжих рос и давал возможность заработать, поднять уровень жизни.
И трудно сказать, что гуманнее: новая тюрьма или помощь населению на железные двери и решетки. Потенциальные правонарушители при решетках и заборах не перевелись, не переквалифицировались в управдомы, они просто поменяли ареал обитания и продолжили свои асоциальные действия в других районах.
Решетки, конечно, – не атрибут жилища. Это атрибут тюрьмы. Но, надо сказать, прогресс наметился. Мне довелось посетить норвежские тюрьмы – впервые я там был давно, 30 лет назад. Впечатлило! В 1990 г., когда террориста Андерса Брейвика, убившего 77 человек и ранившего 242, приговорили к 21 году тюрьмы, ему создали условия лучше, чем у большинства населения планеты. Содержание его в тюрьме обходится налогоплательщикам больше чем в 500 тыс. евро в год, в его распоряжении находится три комнаты – не одна, а спальня, кабинет с ноутбуком, тренажерный зал с беговой дорожкой. Раз в неделю в течение часа Брейвику разрешено принимать посетителей. Плюс переписка, пользование интернетом – хоть и под присмотром охранника. Ежедневно он получает 8 евро на покупку в магазине свежих овощей и фруктов. Но Брейвик недоволен – еда из холодильника очень холодная, масло на хлеб сложно намазывать. Бриться и чистить зубы приходится под присмотром охранника – это же ужас! Авторучка натерла палец – неудобная какая! Надо полагать, если устранить эти замечания, процесс перевоспитания пойдет быстрее, и Брейвик скорее выйдет на свободу. Но неужели мы к этому идеалу стремимся?
У нас тоже есть такие «положительные» примеры. У меня вызвало улыбку посещение красноярской колонии: после всех ограждений и колючей проволоки, вышек, постов охраны натыкаешься на громадную надпись «Кафе “Уют”». Вероятно, это придумал специалист по архитектурной криминологии. И если сиделец колонии посетит кафе «Уют», то перевоспитается и пойдет на свободу с чистой совестью.
Есть ли прямая причинная связь между стилистикой архитектуры или такой очевидной связи нет, науке доподлинно неизвестно.
Заборами и решетками можно создать оазис безопасности, красоты и благоденствия, но это не решает проблемы преступности, а просто перемещает и вытесняет ее из одного района в другой.
Снижение криминализации и повышение комфорта городской среды зависит от множества факторов – от уровня благосостояния граждан, их социальной защищенности и пр. А с другой стороны – от уровня культуры, морали населения, а вовсе не от этажности жилых домов. У нас любят писать, что каменные джунгли влияют на концентрацию преступности. Но в Москве построили «Москва Сити», где здания больше самых высоких европейских небоскребов, и квартиры там имеют очень состоятельные люди. А убогие дома социального жилья строят такими из-за их дешевизны, и квартиры в них люди выбирают вынужденно – из-за отсутствия средств на что-то лучшее.
Архитекторы шутят: если человек всю жизнь строил бараки, и его попросят возвести дворец, он построит большой барак. Так что уровень архитектурных произведений зависит не от знаний криминологии и даже не всегда от бюджета. Мне представляется, что дело в грамотном техзадании на проектирование, уровне культуры и профессионализма архитектора.