Само по себе примирение ничего не предопределяет

Большинство обвиняемых могут примириться с потерпевшими и рассчитывать на прекращение уголовного преследования. Такая «сделка» выгодна всем участникам конфликта. Однако на практике выплата даже миллионных компенсаций не гарантирует освобождение от ответственности. В ФПА РФ считают, что такая практика негативно сказывается на эффективности этого необходимого процессуального института. Но нередко суды и удовлетворяют такие пожелания потерпевшего о примирении.

Действующий Уголовный кодекс РФ предоставляет право на примирение ранее не судимым, уличенным в совершении преступлений небольшой или средней тяжести. Обвиняемый должен загладить причиненный потерпевшему вред и получить его согласие. Но при выполнении всех условий суд или следователь вправе отказать в прекращении уголовного дела, а в лучшем случае – экс-подозреваемый остается «псевдоосужденным». Конкретные способы «заглаживания вреда» законодательством не определены. Согласно разъяснениям Верховного Суда России, для этого требуется возместить ущерб, а также принять иные меры, направленные на восстановление нарушенных в результате преступления прав и законных интересов потерпевшего. Компенсация возможна как в натуральном виде (например, предоставление имущества взамен утраченного, ремонта или исправления поврежденной собственности), так и в денежной форме – выплата стоимости имущества, расходов на лечение и т.д. Частью возмещения признается также принесение извинений и оказание помощи (в организации того же лечения и иной форме). «Способы заглаживания вреда, а также размер его возмещения определяются потерпевшим», – констатируют служители Фемиды.

Такие нормы стимулируют обвиняемых как можно раньше начать договариваться и еще на этапе следствия ходатайствовать о прекращении уголовного дела. Правда, в отсутствие каких-либо критериев оценки ущерба при ведении таких переговоров не исключается и шантаж со стороны потерпевших: формально они могут за согласие на примирение потребовать хоть миллиард. Причем, в отличие от гражданского права, уличить таких граждан в злоупотреблениях будет невозможно.

Однако даже подписание сторонами соглашения о примирении и активная поддержка со стороны потерпевшего чаще всего ничего не гарантируют. Ведь Уголовно-процессуальный кодекс РФ по существу предусматривает «автоматическое» прекращение преследования только по так называемым делам частного обвинения, в которых потерпевший сам обращается в суд и выступает по существу в роли обвинителя. Эти дела рассматриваются мировыми судьями и касаются умышленного причинения легкого вреда здоровью, нанесения побоев и непубличной клеветы.

Во всех остальных ситуациях вопрос об освобождении от ответственности по существу произвольно решается дознавателем, следователем или судом, а само по себе примирение ничего не предопределяет. По мнению Конституционного Суда России, в таких случаях все зависит от усмотрения соответствующего органа или должностного лица. При этом он должен «не просто констатировать наличие или отсутствие указанных в законе оснований, а принять соответствующее решение с учетом всей совокупности обстоятельств конкретного дела, включая степень общественной опасности совершенного деяния, личность обвиняемого, обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность», – отмечается в определении высшей инстанции. Также служителям Фемиды предписывается оценивать «наличие свободно выраженного волеизъявления потерпевшего», изменение степени общественной опасности совершившего преступление лица после примирения и другие факты.

Справка

Ежемесячно российские суды рассматривают в среднем 73 000 уголовных дел, в том числе 13 500 (18,5%) по преступлениям небольшой и средней тяжести, чуть больше 1000 (1,5%) – частного обвинения. По примирению прекращается почти 15% от общего количества дел или 80% от допустимых.

По мнению советника Федеральной палаты адвокатов Нвера Гаспаряна, право о примирении играет очень важную морально-этическую роль в российском уголовном процессе. «Когда подсудимый и потерпевший примирились, последнему полностью возмещен причиненный вред и принесены извинения – значит, цель уголовного судопроизводства достигнута: потерпевший получил моральное и материальное удовлетворение, а обвиняемый, пережив все ограничения и лишения, все же избежал судимости. «”Блаженны миротворцы...”, как говорится в Писании», – высказался эксперт.

В связи с этим кажется странным, когда после примирения суд и прокурор препятствуют прекращению дела, поскольку это их право, а не обязанность, уточнил Нвер Гаспарян. «Такая практика негативно сказывается на эффективности этого необходимого процессуального института. Но нередко суды и удовлетворяют такие пожелания потерпевшего. Как правило, так называемое примирение оформляется заявлением со стороны потерпевшего о полном возмещении причиненного ему вреда и последующим письменным ходатайством стороны защиты о прекращении уголовного дела. Если суд все же отклоняет такое ходатайство, факт добровольного возмещения ущерба должен учитываться как смягчающее наказание обстоятельство», – сказал он.

Независимая оценка ущерба, как правило, не делается. В такой ситуации потерпевший определяет необходимую сумму. В свою очередь, обвиняемый, в силу своего уязвимого положения и с целью желаемого освобождения от преследования, вынужден согласиться, указал Нвер Гаспарян.

Источник публикации: http://legalpress.ru/view/1828