Лента новостей

17 февраля 2025 г.
Подготовлены нормотворческие предложения в сфере судебного представительства
На заседании коллегии Минюста России обсудили вопросы совершенствования законодательства в сфере адвокатуры
17 февраля 2025 г.
Подготовлен ко второму чтению законопроект ВС РФ об ограничении применения заключения под стражу
Больше не предлагается разграничить в УПК РФ преступления насильственного и ненасильственного характера
15 февраля 2025 г.
Удалось найти много отправных точек для дальнейшей работы над реформой
На «Ковалевских чтениях» обсудили международный опыт профессионализации судебного представительства

Мнения

Юлия Мухина
17 февраля 2025 г.
Как успешно развивать адвокатский телеграм-канал
О выступлении в качестве спикера на встрече в рамках проекта Совета молодых адвокатов Московской области «Особое мнение»

Интервью

Подавать пример другим
10 февраля 2025 г.
Алексей Калугин
Подавать пример другим
Желание защищать привело в профессию адвоката, а затем – в ряды участников СВО

Против клеток

20 ноября 2018 г. 13:46

Статс-секретарь ФПА РФ Константин Добрынин – о законопроекте о клетках


На портале «Сноб» опубликована статья статс-секретаря ФПА РФ Константина Добрынина, касающаяся законопроекта, отменяющего использование клеток и защитных кабин для помещения в них подозреваемых, обвиняемых или подсудимых в залах судебных заседаний, в которой он поясняет, почему этот документ должен быть принят. Как уже сообщалось, проект федерального закона внесен в Государственную Думу ФС РФ членами Совета Федерации А.А. Клишасом, А.И. Александровым, А.Д. Башкиным, Л.Н. Боковой и А.А. Салпагаровым 14 ноября 2018 г. Он предполагает дополнить ст. 9 УПК РФ пунктом 3 следующего содержания: «Запрещается помещать подозреваемых, обвиняемых или подсудимых в защитные кабины в процессуальной зоне залов судебных заседаний, а также использовать иные конструкции, препятствующие общению указанных лиц с адвокатом (защитником).». Напомним, ранее ФПА РФ направила в Совет Федерации ФС РФ обращение, в котором выражает убежденность, что принятие документа не только позволит устранить проблему отечественного правоприменения, требующую решения уже в течение многих лет, но и приведет к экономии бюджетных средств. Это долгожданное событие оказалось неожиданным для всех. Группа сенаторов во главе с председателем конституционного комитета Совета Федерации Андреем Клишасом внесла поправки в ст. 9 «Уважение чести и достоинства личности» Уголовно-процессуального кодекса (УПК) РФ, устанавливающие запрет на использование в залах судебных заседаний любых защитных кабин.

Все рожденные в СССР помнят, как в фильме «Мимино» герой Кикабидзе – летчик Мизандари, обвиняемый в злостном хулиганстве, находится в зале суда почти свободно, можно сказать, практически на трибуне или за барьером и достойно общается с участниками процесса, защищая свои права. Сегодня же летчик Мизандари сидел бы на аналогичном процессе в железной клетке или в душном стеклянном «стакане» и унизительно переговаривался бы с адвокатом через толстые прутья решетки либо узкую щель в стекле.

Клетки как виртуальная реальность появились не сейчас, а в глубоко советские времена. Их не существовало в УПК РФ. Они появились в какой-то дремучей инструкции советского Минюста в конце 1970-х гг. прошлого века и практически никогда не реализовывались как метод. Впервые в жизнь клетка пришла 14 апреля 1992 г. – тогда в зале № 5 Ростовского дома правосудия проходил процесс над серийным убийцей Андреем Чикатило, но тогда идея государства была скорее в том, чтобы сохранить жизнь чудовищу во время процесса и для торжества правосудия, а не распространять обычай на всех остальных. Но в России, к сожалению, нет ничего более постоянного, чем временное, и впоследствии этот опыт пригодился во время судов над бандитами и гангстерами 90-х гг.

К середине 1994 г. клетки были установлены практически во всех залах судов, где рассматривались уголовные дела, хотя законодательного акта, позволяющего устанавливать в залах судов железные клетки, и по настоящее время не существует – по-прежнему права людей нарушаются внутриведомственными инструкциями.

Дискуссия об упразднении клеток в современной России ведется давно. Ее очередной всплеск пришелся на май 2017 г., когда глава СПЧ Михаил Федотов показал в Совете Федерации фото, на котором видно, что в зале заседаний одного из судов спецограждение используется для хранения документов. «Это лучше, чем для хранения подсудимых», – тут же отреагировал кто-то из участников заседания.

Глава российской адвокатуры Юрий Пилипенко в ответ на предложение одного из участников заседания пересадить всех в стеклянные «стаканы» тут же парировал: «У людей, которые думают, что пластиковые “стаканы” лучше, чем клетки, нереальное представление о жизни. В этих “стаканах” дышать нечем, не слышно вопросов, которые задает суд, вообще не слышно, что происходит в зале суда, нельзя пообщаться с защитником. Я хотел бы, чтобы коллеги представили себе эту ситуацию и, желая улучшить участь людей, сидящих в клетках, не сделали бы хуже».

Затем тема почти на год ушла из информационной повестки, пока летом 2018 г. председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко не предложила все-таки решить этот вопрос. Им занялся сенатор Клишас, а Федеральная палата адвокатов России и адвокаты АП Санкт-Петербурга подключились как эксперты.

Аргументы против клеток просты:

1. Уважение личности является одним из принципов уголовного судопроизводства, в ходе которого запрещаются осуществление действий и принятие решений, унижающих честь любого участника, а также обращение, унижающее человеческое достоинство, – и ст. 9 УПК РФ не просто так этот принцип закрепила. Эти принципы должны быть реализованы в правовых нормах, регулирующих порядок осуществления конкретных процессуальных действий. Иначе принципы останутся пустыми декларациями, не имеющими отношения к реальной деятельности системы уголовной юстиции.

2. Самой уязвимой и менее защищенной группой участников уголовного судопроизводства являются подозреваемые и обвиняемые, в отношении которых избрана мера пресечения в виде содержания под стражей. Понятно, что, с одной стороны, интересы расследования и последующего рассмотрения уголовного дела в суде диктуют необходимость применения мер принуждения, вплоть до помещения человека в места предварительного заключения, с целью предотвращения воспрепятствованию производству по делу, а также обеспечения безопасности участников процесса. Но, с другой стороны, мера принуждения, связанная с изоляцией от общества, применяется к лицам, вина которых еще не доказана и, возможно, не будет доказана.

3. Государство обязано минимизировать отрицательные последствия предварительного заключения подозреваемых и обвиняемых, а те его усилия, которые направлены на обеспечение надлежащих условий содержания подозреваемых и обвиняемых, пока ощутимо недостаточны.

4. Нынешнее состояние условий содержания обвиняемых в судах говорит о том, что никакой реализацией принципа уважения чести и достоинства личности там не пахнет. Потому что, например, согласно нормативным требованиям, площадь, приходящаяся на одно место в камере для лиц, содержащихся под стражей в здании суда, должна составлять не менее четырех квадратных метров. В то время как помещение для размещения двух служебных собак, согласно этим же требованиям, должно быть площадью не менее девяти квадратных метров. Причем указанные нормативы закреплены не на уровне закона, а содержатся в приказе Федерального агентства по строительству и жилищно-коммунальному хозяйству. То есть собаки содержатся лучше людей. Я не говорю, что собак надо ущемить в правах, но о людях надо подумать в первую очередь.

5. Еще начиная с 2014 г., ЕСПЧ последовательно придерживается позиции о том, что содержание в зале суда в месте, огороженном металлическими прутьями с перекрытием из проволоки, является недопустимым и нарушает ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. ЕСПЧ счел, что само по себе содержание подсудимого в металлической клетке в зале суда является «объективно унизительным», не соответствует нормам цивилизованного поведения в демократическом обществе, является унижением человеческого достоинства и нарушает ст. 3 Конвенции.

В конце концов, человек, помещенный в клетку или в защитную кабину, не может нормально контактировать со своим защитником, соответственно, нарушено его конституционное право на получение квалифицированной юридической помощи.

Можно продолжить перечень, но, думаю, уже достаточно. Как бывший сенатор и реалист, я не ожидаю быстрого и безболезненного прохождения этого законопроекта, но, как адвокат и гражданин своей страны, я уверен, что государство обязано наконец задуматься о том, что допустимо, а что нет. А также о том, что оно есть слуга и защитник закона. Государство создано ради закона – не наоборот.

Текст: «Сноб»

Фото: Фотобанк «Лори»


Поделиться