«Многослойный пирог» категорий добросовестности

10 декабря Федеральная палата адвокатов РФ совместно с Союзом молодых адвокатов России и кафедрой адвокатуры Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) провела в Zoom-формате круглый стол на тему «Категории добросовестности в профессиональной защите по уголовным делам». Обсуждались критерии установления дисциплинарного проступка и случаи злоупотребления правом. Принявший участие в дискуссии президент ФПА РФ Юрий Пилипенко отметил необходимость реагирования адвокатского сообщества в случаях действий, дискредитирующих адвокатскую профессию. По мнению президента ФПА РФ, такие случаи необходимо предавать огласке, чтобы воспитательный эффект от мер дисциплинарного взыскания был максимальным.

Открыл мероприятие советник президента АП Воронежской области, председатель Союза молодых адвокатов России Евгений Панин. Он предоставил слово для приветствия президенту ФПА РФ.

Юрий Пилипенко выразил пожелание, чтобы молодые адвокаты чаще проводили подобного рода мероприятия, и сказал, что Федеральная палата адвокатов РФ готова оказывать СМАР в этом направлении помощь и поддержку, поскольку старшему поколению адвокатов небезразлично, что думают и чем интересуются молодые адвокаты.

Президент ФПА РФ выразил надежду, что общение в рамках сегодняшней темы, очень важной с точки зрения практической реализации этических норм, будет живым и полезным для молодых коллег, пожелав участникам круглого стола интересной, творческой дискуссии.

Злоупотребление правом и дисциплинарный проступок

Вице-президент ФПА РФ, президент АП Воронежской области Олег Баулин отметил, что необходимо разграничивать такие понятия, как злоупотребление правом, в том числе в уголовной защите, и дисциплинарный проступок (дисциплинарная ответственность), так как они неравнозначны. Он упомянул о распространенном тактическом приеме профессиональной адвокатской и правозащитной деятельности – системном заявлении отвода, которое в судебной практике зачастую квалифицируется как злоупотребление правом.

Если исходить из того, что институт процессуального отвода появился в законодательстве с целью обеспечить, в частности, независимость состава суда, то его использование для «затягивания» рассмотрения дела, оказания психологического, морального давления на председательствующего судью, создания некоего общественного резонанса вокруг дела или для имитации перед доверителем высокой степени активности при отстаивании его интересов может при определенных условиях свидетельствовать о злоупотреблении правом, уточнил спикер. Если же рассматривать эти ситуации на предмет соответствия нормам Кодекса профессиональной этики адвоката, то все сложнее, поскольку действия, совершенные в интересах доверителя, не могут рассматриваться как дисциплинарный проступок, но опять-таки при определенных условиях.

«Да, безусловно, использование института отвода в целях, не предусмотренных законодателем, – это злоупотребление правом. Вопрос в том, может ли адвокатское сообщество рассматривать это как дисциплинарный проступок», – заметил Олег Баулин. По его мнению, сам по себе факт процессуального злоупотребления еще не свидетельствует о совершении дисциплинарного проступка, тем не менее в дисциплинарной практике были такого рода дела и действия адвокатов квалифицировались как проступки. Он привел пример из практики Адвокатской палаты г. Москвы, когда адвокат заявил 70 ходатайств об отводе председательствующему судье. Палата квалифицировала эти действия защитника как проявление неуважения к суду и лицам, участвующим в деле.

Вице-президент ФПА РФ подчеркнул, что действия адвокатов, которые используют те или иные процессуальные средства защиты не в соответствии с их процессуальным смыслом, будут трактоваться судами как факт злоупотребления правом и рассматриваться как самостоятельное основание для отклонения ходатайства, согласующееся с выводами об отсутствии нарушения права на защиту в этой ситуации.

Корпорация, отстаивая интересы своих членов, не будет рассматривать такого рода оценки сами по себе как основание привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности. Тем не менее при определенных обстоятельствах эти действия могут образовывать состав дисциплинарного проступка. Эти вопросы нужно обсуждать, думать над ними, с тем чтобы выбирать правильную линию поведения, заключил Олег Баулин.

Презумпция добросовестности в отношении адвоката

Вице-президент ФПА РФ, заместитель председателя Комиссии Совета ФПА РФ по защите прав адвокатов, вице-президент АП г. Москвы Вадим Клювгант высказал мнение, что заявленная тема круглого стола является жизненно важной, поскольку понятие добросовестности – это основа основ профессиональной жизни и деятельности адвоката. И какие-то отклонения от нее – это неприятная, но незначительная часть адвокатской деятельности.

По его словам, уголовная защита – это самая острая, высоко стрессовая, «токсичная» сфера и судопроизводства, и адвокатской деятельности. Во-первых, вступая в уголовное дело, адвокат попадает в недружественную среду. Во-вторых, защитник априори выступает «слабой стороной», несмотря на принципы, декларируемые на законодательном уровне, и поэтому порой находится в состоянии «крайней необходимости». Это нужно помнить, в том числе, при оценке действий (бездействия) коллег с точки зрения их соответствия как нормам законодательства, так и нормам профессиональной этики, отметил вице-президент ФПА РФ.

Вадим Клювгант считает, что применительно к адвокатской деятельности в уголовном судопроизводстве в отношении адвоката действует презумпция добросовестности. Пока не доказано обратное, все действия адвоката предполагаются добросовестными. Это значит, что они направлены на исполнение обязанности и одновременно полномочий по добросовестной, активной, профессиональной, своевременной защите прав и интересов доверителя всеми не запрещенными законом средствами.

Тот факт, что в Конституции РФ и уголовно-процессуальном законодательстве применительно к полномочиям защитника содержится формулировка о допустимости защиты прав и свобод «всеми способами, не запрещенными законом», означает не что иное, как законодательное подтверждение презумпции добросовестности адвоката, заметил спикер. В этом он видит и профессиональную основу, в том числе корпоративную, на которую адвокатам имеет смысл опираться. Если же полномочия защитника или представителя в уголовном судопроизводстве используются не в целях, в которых должны использоваться, причем это делается именно злонамеренно, тогда можно говорить о недобросовестности.

«Я бы хотел, чтобы мы всегда, в каждом конкретном случае четко отграничивали, когда это недобрая совесть, злая воля, ненадлежащие цели тех или иных действий (бездействия) и когда это крайняя необходимость, стресс, цейтнот, невозможность иными способами добиться защиты интересов доверителя или отстоять свои профессиональные права», – подчеркнул Вадим Клювгант.

Он также обратил внимание на нарастающее явление – уголовное преследование адвокатов в связи с их профессиональной деятельностью. По его мнению, дела, связанные с получением якобы необоснованного гонорара, – это попрание презумпции добросовестности, свободы договора, в чистом виде превышение полномочий, когда сотрудник госоргана говорит, что адвокат был не нужен. Говоря о преследовании адвокатов по ст. 310 Уголовного кодекса РФ (разглашение данных предварительного расследования), спикер подчеркнул, что важна цель, которую ставил перед собой адвокат. Если адвокат обратился к специалисту, реализуя право, прописанное в законе, и предъявил ему материалы, это не может рассматриваться как разглашение охраняемой законом тайны предварительного расследования. В противном случае это тоже попрание презумпции добросовестности в виде игнорирования надлежащей добросовестной цели действий адвоката как защитника по уголовному делу.

«В каждом случае нужно посмотреть, действие адвоката помогало защите, целям защиты или оно заведомо не помогало и не могло помочь. В последнем случае есть вопрос для критической оценки действий защитника. Но если это “жест отчаяния”, то есть не мог защитник иначе донести свое несогласие с тем, что происходит в судебном разбирательстве, то ни о какой недобросовестности, ни о каком злоупотреблении правом на защиту говорить нельзя на корпоративном уровне. В противном случае мы будем не защищать своих коллег, не помогать им, а оставлять их наедине с этой сложнейшей ситуацией. Это не наш путь», – убежден Вадим Клювгант.

Критерии опровержения презумпции добросовестности

Советник ФПА РФ, член Совета АП города Москвы Евгений Рубинштейн в своем выступлении рассказал о критериях определения добросовестности поведения адвоката, выработанных Адвокатской палатой г. Москвы при рассмотрении дисциплинарных производств в отношении адвокатов по соглашению, которые привлекали доверителей путем использования личных связей с сотрудниками правоохранительных органов, нарушая тем самым порядок вступления в дело защитников по назначению. Он подчеркнул, что решение о дисциплинарном наказании принимается только в случае абсолютной уверенности в том, что презумпция добросовестности опровергнута. А для этого следует учесть ряд критериев.

Как пояснил советник ФПА РФ, первый критерий – объяснение, как адвокат узнал, что задержанному требуется юридическая помощь, и появился в месте, где происходят следственные или процессуальные действия. Второй критерий – заключение соглашения об оказании юридической помощи между адвокатом и доверителем. В частности, адвокату задаются вопросы, как и где подписывалось соглашение, как он мог получить доступ к задержанному для обсуждения условий соглашения. Третий критерий – период, в течение которого адвокат участвовал в деле по соглашению. Во всех случаях, ставших предметом дисциплинарного разбирательства, адвокат участвовал в деле только на этапе первоначальных следственных действий. По их окончании с адвокатом расторгалось соглашение и следователь направлял заявку о направлении защитника по назначению. Четвертый и пятый критерии – процессуальное поведение адвоката-защитника и процессуальное поведение следователя. Как пояснил Евгений Рубинштейн, процессуальное поведение следователя заключается в том, что он либо ранее выносил постановление о назначении защитника (и постановление осталось в материалах дела), либо за несколько часов до расторжения соглашения направил заявку для назначения защитника по назначению. Процессуальный проступок адвоката заключается в том, что адвокат не интересовался судьбой уголовного дела и дальнейшими процессуальными действиями.

По словам Евгения Рубинштейна, такая совокупность критериев позволяет органам адвокатского самоуправления сделать выводы, что участие защитника по соглашению было обусловлено навязыванием со стороны сотрудников правоохранительных органов для обхода назначения защитника, и о нарушении адвокатом ст. 7 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», а также подп. 6 п. 1 ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката.

По мнению Евгения Рубинштейна, адвокатскому сообществу следует изучать, систематизировать случаи нарушения адвокатами порядка вступления в дела по назначению, приводить к единообразию применение норм КПЭА и стремиться избежать распространения подобных случаев.

Вице-президент ФПА РФ, вице-президент АП города Москвы Вадим Клювгант отметил, что то, о чем рассказал Евгений Рубинштейн, наглядно иллюстрирует, что адвокатская корпорация может и должна вырабатывать свои корпоративные подходы, критерии, оценки добросовестности, разграничения ее с недобросовестностью. По словам Вадима Клювганта, во всех подобных ситуациях, где мы ищем подобную грань между добросовестностью и недобросовестностью, подход должен быть таким и он должен основываться на корпоративных ценностях и нормах, регулирующих профессиональную деятельность адвокатов.

Как дискредитируют адвокатскую профессию

Президент ФПА РФ Юрий Пилипенко выразил сожаление в связи с тем, что процессуальные оппоненты адвокатов пытаются обобщать конкретные индивидуальные случаи нарушений адвокатами порядка участия в делах по назначению и переносить их на всех представителей адвокатской профессии. Юрий Пилипенко отметил, что адвокаты, в отличие от следователей и других сотрудников правоохранительных органов, гораздо реже проявляют аналогичное намерение обобщать конкретные случаи нарушений со стороны следователей, прокуроров, судей.

По словам Юрия Пилипенко, в данном контексте важное значение приобретает необходимость реагирования адвокатского сообщества в случаях действий, дискредитирующих адвокатскую профессию. По мнению президента ФПА РФ, такие случаи необходимо предавать огласке, чтобы воспитательный эффект от мер дисциплинарного взыскания был максимальным.

Выше интересов клиента только интересы правосудия

Советник ФПА РФ Ольга Шварц информировала о действующих международных принципах и нормах кодексов профессиональной этики зарубежных стран, определяющих понятие добросовестности. В частности, она коснулась одного из ключевых положений, согласно которому выше интересов клиента могут быть только интересы правосудия. При этом адвокат не вправе фабриковать доказательства, приводить лжесвидетелей, то есть не должен формировать ложное представление о деле перед лицом судьи. По словам Ольги Шварц, указанное положение встречается в различных международных актах, как обязательных для исполнения юристами, так и в актах «мягкого права».

Ольга Шварц обратила внимание на положение, содержащееся в Основных принципах ООН, касающихся роли юристов: защищая права своих клиентов, юристы должны действовать независимо и добросовестно в соответствии с законом и нормами профессиональной этики.

Также она отметила принцип 3.1 Рекомендаций № Р-2021 Комитета министров Совета Европы «О свободе осуществления профессии адвоката» от 25 октября 2000 г., согласно которому ассоциации адвокатов и другие профессиональные ассоциации юристов должны готовить профессиональные стандарты и кодексы поведения, которые обязывают адвокатов действовать независимо, добросовестно и справедливо.

Дискуссия только началась

В заключительной части круглого стола его участники по инициативе вице-президента ФПА РФ, вице-президента АП Московской области Светланы Володиной провели содержательную дискуссию, обсудив некоторые примеры, свидетельствующие о находчивости адвоката в довольно сложной ситуации, которая требовала принятия нестандартного решения для защиты доверителя.

Разговор коснулся также вопроса рекламы адвокатов – как зарубежных, так и отечественных. Ольга Шварц привела ряд примеров демонстративной саморекламы заокеанских адвокатов и высказала мнение, что говорить о дисциплинарных проступках есть основания, если такая реклама нарушает этические нормы или повлекла какой-то ущерб для доверителя.

По просьбе модератора Ольга Шварц также сформулировала свою позицию относительно попытки адвоката затянуть процесс. Если адвокат намеренно не принимает мер, когда истекают пресекательные сроки, если он «заваливает» суд необоснованными ходатайствами или если у него скопилось слишком много дел, отчего страдают интересы клиента, то это может считаться злоупотреблением. В таких случаях в США судьи сами могут наложить на адвоката штраф или даже отправить его за решетку на несколько суток за неуважение к суду.

Завершая дискуссию, Евгений Панин высказал мнение, что у молодых адвокатов, по сравнению с коллегами старшего поколения, степень добросовестности снижается, поскольку на первый план выходит получение дохода, а не выполнение норм КПЭА. Он рассказал о недавнем случае, когда Совет АП Воронежской области прекратил полномочия адвоката, погнавшегося «за длинным рублем», а после возбуждения дисциплинарного производства долгое время не уклонявшегося от явки на заседание Совета.

В заключение он предложил собраться еще раз и поговорить о категории добросовестности с упором на нормы КПЭА. Эту идею поддержал Евгений Рубинштейн, поблагодаривший ФПА РФ и СМАР за такое полезное изучение адвокатских проблем. Вадим Клювгант заметил, что разговор на эту тему только начат, его необходимо расширять и углублять. А сегодня «мы ставим многоточие», так как этот «многослойный пирог» категорий добросовестности еще далеко не изучен. Ольга Шварц также назвала состоявшуюся дискуссию очень интересной, хотя в ней пока затронута только «верхушка айсберга». Поэтому очень важно, чтобы в ходе последующих встреч эксперты вырабатывали общие подходы и критерии.

Евгений Панин поблагодарил спикеров, которые нашли в своем плотном графике время, чтобы высказать теоретические постулаты и привести практические примеры добросовестного или недобросовестного поведения адвокатов.

Анна Стороженко, Светлана Рогоцкая, Константин Катанян