Процессуальная смерть

Удаление адвоката из зала судебного заседания как нарушения прав адвокатов: злоупотребления, правовая неопределенность и последствия

21 июня на берегу Балтийского моря в г. Светлогорске прошла VII Международная научно-практическая конференции «Адвокатская деятельность в условиях прибалтийского сотрудничества».

Для меня большая честь представлять кубанскую адвокатуру на столь масштабном мероприятии как по количеству участников, так и по качеству спикеров. Мое выступление было посвящено проблемам удаления адвоката из зала судебного заседания, что незаметно становится обыденным явлением. Это свидетельствует о воспрепятствовании осуществлению профессиональной деятельности и нарушениях прав адвокатов.

Вряд ли мы сможем найти случаи удаления из зала судебного заседания государственного обвинителя или других участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения. Не преувеличу, сказав, что эта мера процессуального воздействия применяется в основном к двум участникам процесса: подсудимому и его защитнику. Если подсудимый удаляется из зала судебного заседания до окончания прений сторон, ему предоставляется право на последнее слово, а приговор должен провозглашаться в его присутствии или объявляться под расписку. Но с адвокатами все по-другому. Часто адвокаты удаляются навсегда – полностью выводятся из процесса защиты. По сути – это абсолютная процессуальная смерть для адвоката.

Ведение аудиозаписи открытого судебного заседания, возражения против действий председательствующего, ходатайства об отводе расцениваются судом как нарушение порядка в судебном заседании или неподчинение распоряжениям председательствующего. По этим основаниям выносятся частные постановления на действия адвокатов или они просто удаляются. Фактически мы находимся в такой парадигме, когда за осуществление профессиональной деятельности адвокатов обвиняют в проявлении неуважения к суду, объявляют предупреждения, а затем удаляют.

Думаю, будет честным признаться самим себе, что имеются случаи явно необоснованных удалений за осуществление профессиональной деятельности. Поэтому в нынешней форме мера воздействия в виде удаления носит перверсивный характер и явно несоразмерна ее последствиям.

Есть и другая тенденция – адвоката удаляют не только из зала судебного заседания по конкретному уголовному делу, но и из здания суда, таким образом препятствуя нахождению в суде для оказания квалифицированной юридической помощи по другим делам и в отношении других доверителей.

Есть ощущение, что практика удаления адвокатов будет только расширяться. Эта антиципация подтверждается новым опытом удаления адвокатов из здания суда под незначительным предлогом. Не превратятся ли суды из дворцов правосудия в неприступные бастионы для адвокатов?

Подобное происходит вследствие правовой неопределенности ст. 258 УПК РФ, позволяющей правоприменителю чрезмерно широко применять крайнюю меру воздействия – удаление неудобных адвокатов.

Проблема усугубляется тем, что попытки обжалования ст. 258 УПК РФ на предмет ее несоответствия Конституции РФ, предсказуемо заканчиваются «отказными» определениями. По мнению Высокого Суда, удаление адвоката не является нарушением конституционного права на защиту. КС РФ считает, что ст. 258 УПК РФ «не содержит положений, которые не позволяли бы суду в случае ненадлежащего исполнения защитником, участвующим в деле, своих функций или нарушения порядка в судебном заседании избирать в отношении него меру воздействия, соразмерную характеру совершенного им нарушения...»^[1], т.е. удалять адвокатов. Шах и мат.

КС РФ подчеркнул, принимая решение об удалении подсудимого или его защитника из зала судебного заседания, суд обязан: указать фактические обстоятельства допущенных нарушений порядка в ходе судебного заседания, неподчинения защитника распоряжениям председательствующего, привести достаточные аргументы в обоснование вывода о необходимости удаления.

В практике Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов Адвокатской палаты Краснодарского края имеется обращение адвоката, когда председательствующим объявлены замечания «за нетактичное, необъективное и надуманное поведение» и «за стремление дестабилизировать нормальный ход процесса и воспрепятствовать ему». Защитникам вынесено предупреждение о том, что за каждое возражение против действий председательствующего будут объявлены замечания. В итоге за свою процессуальную активность адвокаты удалены из зала суда, вынесено частное постановление, а вместо них назначен защитник-«дублер».

Вот почему существующий уголовно-процессуальный порядок позволяет правоприменителю не применять правовые позиции Конституционного Суда РФ и использовать сомнительную аргументацию для удаления адвокатов.

С другой стороны, КС РФ указал, что адвокат имеет право оспорить удаление из зала судебного заседания в вышестоящий суд^[2]. Но неразрешимость ситуации в том, что правоприменитель не желает слышать доводов Конституционного Суда РФ либо попросту с ними не знаком, ведь жалобы на удаление адвоката рассматриваются вышестоящими судами вместе с итоговым решением, т.е. тогда, когда это лишено всякого смысла.

Таким образом, сегодня отсутствует действенный механизм обжалования удаления адвокатов. В таких условиях мы лишены возможности полноценно защищать, а подзащитный остается без нашей защиты.

Есть опасения, что в силу правовой неопределенности ст. 258 УПК РФ практика необоснованных удалений адвокатов и введение в процесс адвокатов-дублеров против воли доверителя будет только усиливаться, а это приведет к нарушениям прав адвокатов и фундаментального права на защиту.

Вот почему есть основания утверждать, что нынешняя редакция ст. 258 УПК РФ носит неопределенный характер, позволяет суду произвольно удалять адвокатов не только из зала судебного заседания, но и здания суда.

В этой ситуации адвокаты лишены возможности эффективно защищаться от практики удаления из зала судебного заседания и здания суда. Явления акционизма и перформансизма, как и формы ситуцианизма и популизма в адвокатской деятельности, находятся за пределами деонтологии адвокатской деятельности, поэтому приведут лишь к радикализации в нашей профессии и уведут в сторону от главной адвокатской миссии.

Вот почему существует необходимость корректировки ст. 258 УПК РФ на законодательном уровне для того, чтобы четко определить:

– за что может быть удалено лицо, присутствующее в зале судебного заседания;

– закрепить срок удаления;

– предусмотреть исключительные случаи, когда лицо может быть удалено до конца судебного разбирательства;

– закрепить порядок обжалования решения суда об удалении;

– и самое главное – удаление адвоката до конца судебного разбирательства не должно применяться судом без участия органов адвокатского самоуправления.

Подчеркну, удаление должно использоваться в крайних случаях, предусмотренных законом, и исключительно за нарушение порядка в судебном заседании. Эта мера процессуального воздействия должна быть предсказуема, соответствовать принципу правовой определенности и не использоваться как средство расправы с неугодными адвокатами.

Законодательные изменения позволят сократить число необоснованных удалений и нарушений прав адвокатов.

ФПА РФ занимает активную позицию в защите профессиональных прав адвокатов и активно взаимодействует с субъектами законодательной инициативы. Поэтому обращаю внимание коллег на «некачественность» действующей редакции ст. 258 УПК РФ и необходимость ее корректировки на законодательном уровне.

[1] Определение Конституционного Суда РФ от 22 марта 2012 г. № 624-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Марочкина Владимира Алексеевича на нарушение его конституционных прав частями второй и третьей статьи 258 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».

[2] Определения КС РФ от 20 октября 2005 г. № 371-О, от 16 ноября 2006 г. № 515-О, от 15 ноября 2007 г. № 821-О-О и от 13 октября 2009 г. № 1112-О-О.