Суд обязан слушать

О предложениях ограничить выступления сторон в суде

---

В конце августа председатель Комитета Государственной Думы ФС РФ по государственному строительству и законодательству Павел Крашенинников заявил о  продолжении работы над законопроектом, позволяющим в том числе лишать в суде слова сторону или ее представителя. Этот документ, который готовится ко второму чтению, предлагает дополнить Арбитражный процессуальный и Гражданский процессуальный кодексы нормами следующего содержания: «В случае нарушения участником судебного разбирательства правил выступления в судебном заседании председательствующий в судебном заседании вправе:
1) ограничить от имени суда его выступление, если участник судебного разбирательства касается вопроса, не имеющего отношения к судебному разбирательству;
2) лишить его от имени суда слова, если участник судебного разбирательства самовольно нарушает последовательность выступлений, дважды не исполняет требования председательствующего, допускает грубые выражения или оскорбительные высказывания либо призывает к осуществлению действий, преследуемых в соответствии с законом».

А об ограничении выступления участника судебного разбирательства или лишении его слова суд потом указывает в протоколе судебного заседания. Законопроектом предлагается, чтобы возражения лица, в отношении которого приняты такие меры, также заносились в протокол судебного заседания.

Если коротко, то суд должен стать тоже не местом для дискуссии.

А что же на самом деле происходит сейчас во время процесса?

Сегодня, если суд пытается как-то ограничить участника и применить дисциплинарные меры в виде предупреждения или удаления из зала заседания, то у него и так имеется вполне очевидное основание – нарушение порядка в судебном заседании. И сам порядок в судебном заседании, разумеется, отражен в законодательстве – см. ст. 158 ГПК РФ и ст. 154 АПК РФ.

Тем не менее законопроект предлагает новое основание для применения мер принуждения – «нарушение правил выступления в судебном заседании». Однако таких правил нет, и в данном законопроекте они тоже не описаны.

Таким образом, аналогично описанию в законе порядка в судебном заседании, нарушение которого влечет применение санкций, авторам законопроекта необходимо было сначала описать «правила выступления в судебном заседании», нарушение которых согласно предлагаемым новеллам может повлечь применение мер принуждения.

Кроме того, согласно законопроекту нарушением является выступление участника по вопросу, не имеющему отношения к судебному разбирательству. Но проблема в том, что в законе для целей применения меры принуждения (в виде ограничения выступления) не содержится хотя бы примерного описания вопросов, имеющих отношение к судебному разбирательству.

Что же делает суд в такой ситуации? Он начинает мешать и произвольно препятствовать защите в изложении своей позиции, говоря, например: «не надо повторять написанное в заявлении», «не надо цитировать закон – мы его сами знаем», «суд уже понял позицию», «суду все ясно», «хватит умничать и учить нас».

Представляется, что законодателям стоит вспомнить о недопустимости отступления от фундаментального принципа непосредственности судебного разбирательства.

В соответствии с данным принципом суд непосредственно исследует доказательства – а это значит, слушает объяснения всех сторон, третьих лиц и свидетелей. И это невозможно восполнить или компенсировать никаким иным способом. Таково правосудие, прошедшее сквозь века.

Я даже не говорю о том, а что будет с делами, связанными, например,
– с защитой прав детей, выселением граждан из жилых помещений без предоставления других жилых помещений,
– с защитой прав пенсионеров,
– с банкротством,
– с корпоративными спорами,
– делами, относящимися к подсудности Суда по интеллектуальным правам – каким образом там будет вершиться правосудие, если можно будет произвольно не слушать того, кто за этим правосудием в суд пришел?

Да, мы понимаем, что у судей порой до 40 дел в день. И на каждое у них отведено по 10–15 минут, вне зависимости от того, предварительное это судебное заседание или уже основное. Это ненормальная нагрузка.

При этом время выступления участника процесса никак не регламентировано. И, конечно же, бывают случаи, когда участник процесса, реализуя свое предоставленное право, говорит долго, нудно и не по существу. Но таковы правила игры – и суд обязан слушать, потому что не все рождаются златоустами.

Так, может быть, законодателям стоит подумать, как увеличить финансирование судов, облегчить работу судей, а не выхолащивать и обессмысливать судебный процесс в попытке найти легкое решение?

Вот за это им скажут спасибо и судьи, и все мы – граждане.