Популярные материалы

Бесплатная помощь – для людей, а не для «галочки»
30 марта 2023 г.
Юрий Лезин
Бесплатная помощь – для людей, а не для «галочки»
Адвокатов, оказывающих бесплатную юридическую помощь, необходимо стимулировать достойным вознаграждением
«Без перемен в судебной системе повышение роли адвокатуры невозможно»
10 марта 2023 г.
Светлана Володина
«Без перемен в судебной системе повышение роли адвокатуры невозможно»
Интервью президента ФПА РФ Светланы Володиной журналу «Закон»
Молодые адвокаты Ростовской области надеются осуществить все задуманное
3 марта 2023 г.
Екатерина Водяник
Молодые адвокаты Ростовской области надеются осуществить все задуманное
Но рассказывать о будущих проектах они предпочитают лишь после того, как те будут реализованы
Суд обязан обеспечить баланс интересов всех участников правоотношений
16 февраля 2023 г.
Дмитрий Тараборин
Суд обязан обеспечить баланс интересов всех участников правоотношений
А воздействовать на адвоката могут исключительно органы корпоративного самоуправления
С чистого листа
31 января 2023 г.
Светлана Володина
С чистого листа
В деятельности адвокатуры две составляющие – независимость и профессионализм
Нвер Гаспарян
Советник ФПА РФ, адвокат Адвокатской палаты Ставропольского края

Вопреки мнению адвоката и доверителя

25 сентября 2019 г.

Реакция на одно из разъяснений АП Санкт-Петербурга для ее полномочных представителей по защите профессиональных прав адвокатов


плашка.jpg

АП Санкт-Петербурга подготовила десять Разъяснений актуальных вопросов, возникающих в деятельности полномочных представителей Адвокатской палаты Санкт-Петербурга по защите профессиональных прав адвокатов.

Следует отдать должное достойным коллегам из Северной столицы, которые по праву удерживают призовые места в высшей лиге борьбы за права адвокатов, изобретая все новые и новые виды защитных вооружений.

Нет никаких сомнений в том, что в последнее время вокруг сообщества сложились предпосылки, актуализирующие предлагаемые нововведения, которые в большей своей части могут быть эффективны и полезны в других палатах.

Однако я вполне определенно не стал бы использовать одно из них.

Сразу хотел бы уточнить, что не собираюсь вторгаться в компетенцию органов адвокатского самоуправления Санкт-Петербурга, которые, сообразуясь с принципами независимости, самоуправления и корпоративности, приняли на заседании Совета такое разъяснение, а лишь высказываю свою точку зрения.

Так, согласно Разъяснению № 2: «Совершение полномочными представителями действий, которые они обязаны предпринять в соответствии с выявленными фактами нарушения профессиональных прав адвокатов в соответствии с п. 2.1 «Положения о полномочных представителях», не должно ставиться в зависимость от мнения адвоката, профессиональные права которого были нарушены, мнения его доверителя (вне зависимости от того, отразился ли факт нарушения прав адвоката на процессуальных или материальных интересах). В отдельных (исключительных) случаях отступление от общего правила возможно лишь по решению организационного бюро полномочных представителей, принятому после консультации с президентом палаты».

По смыслу данного разъяснения мнение адвоката и его доверителя, как правило, не учитывается полномочными представителями.

Согласно ст. 2 Конституции РФ государство принимает на себя обязанность обеспечить права и свободы граждан, возбудить уголовное преследование в отношении лица, совершившего преступление, независимо от условий, при которых последнее имело место, безотносительно от желания или нежелания на то пострадавшего (потерпевшего).

В этом заключается принцип публичности и в нем выражается государственное начало уголовного процесса, суть которого в том, что защита общества и граждан от преступных посягательств является важной и ответственной обязанностью правоохранительных органов, а не делом самих граждан.

Но если для государства отказ от учета мнения граждан, потерпевших в уголовных делах публичного обвинения, оправдан, то распространять принцип публичности на адвокатуру, на мой взгляд, нет никаких оснований.

Принципиальная разница заключается в том, что в уголовном процессе потерпевший, как правило, юридически необразован, а адвокат, напротив, является независимым профессиональным советником по правовым вопросам и сам способен разобраться, что ему выгодно, а что нет. Кроме этого, в уголовном процессе осуществляется судопроизводство по преступлениям, представляющим повышенную общественную опасность, и поэтому государство не может оставаться безучастным и положиться на мнение потерпевшего, а вот нарушения профессиональных прав адвокатов сами по себе преступлениями не являются, некоторые из них могут ими стать, но в подавляющем числе случаев не становятся.

Как мне представляется, отказ учитывать мнение самого адвоката при принятии решения о защите его прав сам по себе как раз и нарушает права адвоката, поскольку изначально именно его профессиональные интересы пострадали от действий должностных лиц, и именно он вправе определять свою процессуальную судьбу.

При таком подходе невольно напрашивается аналогия, когда адвокат воспринимается как малолетний недееспособный, не имеющий права осуществлять свои полномочия без своих законных представителей, в роли которых выступают так называемые полномочные представители.

Данное разъяснение самым прямым образом нарушает принцип независимости адвокатуры, согласно которому адвокат самостоятельно принимает решения и осуществляет действия, входящие в круг его профессиональных полномочий, а попытки вмешательства в деятельность адвоката недопустимы.

Ахиллесовой пятой Разъяснения № 2 является отказ учитывать не только мнение самого адвоката, но и мнение его доверителя.

Вся конструкция законодательства об адвокатуре построена на первостепенном учете интересов подзащитного, а сама адвокатская профессия задумана именно для защиты обвиняемого в совершении преступления.

А если совершение полномочными представителями действий, которые они обязаны предпринять в соответствии с выявленными фактами нарушения профессиональных прав адвокатов, будет ухудшать интересы стороны защиты? Разве можно такое допустить?

Например, адвоката безосновательно принудительно доставили к следователю и допросили в качестве свидетеля по уголовному делу. Полномочные представители палаты, действуя в интересах адвокатского сообщества, обжаловали и признали незаконным этот привод и допрос, а в нем содержались в том числе и показания, оправдывающие обвиняемого и подтверждающие факты допущенных нарушений в отношении последнего, которые были бы важны в дальнейшем судебном разбирательстве.

Мне могут возразить тем, что полномочные представители есть наиболее подготовленные и квалифицированные адвокаты, способные в каждом конкретном случае разобраться, стоит ли жаловаться.

Между тем в условиях непредсказуемого отечественного уголовного процесса нередко имеют место случаи, когда обжалование, казалось бы, абсолютно незаконного процессуального решения или действия оказывается не только нерезультативным, но и вредным для подзащитного, что заранее спрогнозировать не смогут даже самые прозорливые и титулованные коллеги. Они попросту могут ошибиться и тем самым усугубить безрадостное положение защищаемого лица.

Согласно п. 3 ч. 4 ст. 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»: «Адвокат не вправе занимать по делу позицию вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда адвокат убежден в наличии самооговора доверителя».

Разъяснение позволяет полномочным представителям игнорировать волю доверителя, то есть совершать то, что категорически не разрешается самим адвокатам.

В комментарии «АГ» председатель Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов АП Санкт-Петербурга Сергей Краузе указал, что представитель палаты не является защитником адвоката, у которого проводится обыск или осмотр, а представляет интересы сообщества, поэтому при нарушении закона следственными органами не связан желанием коллеги или его защитника.

Не могу согласиться с уважаемым мною коллегой и соратником, поскольку, если внимательно посмотреть на ч. 1, 3 ст. 450.1 УПК РФ, там ничего не указывает и даже не намекает на участие члена совета палаты в ходе обыска, выемки или осмотра именно в интересах адвокатского сообщества.

Данная процессуальная норма была введена с вполне определенной целью – не допустить разглашения адвокатской тайны при производстве обыска у конкретного адвоката, поскольку разглашение повредит интересам доверителя. Прямыми интересантами от такого участия как раз и являются адвокат и его подзащитный, чьи мнения в разъяснении почему-то игнорируются.

И лишь в качестве косвенного выгодоприобретателя выступает адвокатское сообщество в лице своих палат, которые призваны, согласно ч. 4 ст. 29 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», защищать интересы своих адвокатов.

Разъяснение настораживает еще и тем, что вопреки Федеральному закону «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и КПЭА на адвокатской арене появляется новый властный субъект – организационное бюро полномочных представителей, чьи решения выше не только мнения адвоката и его доверителя, но и президента палаты. Такой вывод вытекает из последнего предложения разъяснения: «В отдельных (исключительных) случаях отступление от общего правила возможно лишь по решению организационного бюро полномочных представителей, принятому после консультации с президентом палаты».

Получается, что президент палаты удостаивается возможности лишь проконсультироваться с полномочными представителями, но окончательное решение принимает бюро.

Такой новаторский подход очевидно противоречит ч. 1 ст. 31 Закона об адвокатуре, согласно которому Совет адвокатской палаты является коллегиальным исполнительным органом адвокатской палаты, а согласно п. 10 ч. 3 ст. 31 Закона именно Совет защищает социальные и профессиональные права адвокатов.

Однако в Разъяснении № 2 новый орган – организационное бюро полномочных представителей – вытеснил Совет палаты из процесса защиты прав адвокатов, а президенту палаты отвел лишь скромное место с правом совещательного голоса, и это произошло, по иронии судьбы, на основании как раз решения Совета палаты от 15 августа 2019 г. (Протокол № 9).

Как мне представляется, вся деятельность комиссий по защите прав адвокатов должна осуществляться в соответствии с действующими адвокатскими нормами и при первоочередном учете мнения самих адвокатов, чьи права и были нарушены, а также их доверителей. Только тогда эта деятельность будет эффективной и позволит избежать явных и скрытых конфликтов интересов.

Несмотря на возникающие в публикации вопросы, Разъяснения актуальных вопросов в деятельности полномочных представителей АП Санкт-Петербурга вполне работоспособны и представляют собой смелую попытку противопоставить систематическим фактам нарушений прав адвокатов новые формы корпоративной защиты.

 

Поделиться