Незаконный обыск

Суд санкционировал обыск в адвокатском образовании при отсутствии оснований для его производства

19 сентября 2019 г. Судебная коллегия по уголовным делам Ставропольского краевого суда рассмотрела апелляционную жалобу члена Комиссии по защите прав адвокатов И.А. Сушкова с участием представителя палаты адвоката О.А. Арутюняна и признала обыск, проведенный 17 июля 2019 г. в г. Пятигорске у адвоката А.Е. Головкина, незаконным.

По результатам следственного действия у адвоката было изъято соглашение на оказание юридической помощи, а представителем палаты поданы объемные возражения с указанием на многочисленные допущенные нарушения уголовно-процессуального закона и прав адвоката.

После совещания президент АП Ставропольского края Ольга Руденко приняла решение подать апелляционную жалобу на постановление судьи Пятигорского городского суда Ставропольского края В.В. Бушнева от 11 июля 2019 г., которым был санкционирован обыск. В жалобе указывалось, что судьей санкционировано постановление на обыск в адвокатском образовании при отсутствии законных оснований.

В соответствии с ч. 1 ст. 450.1 УПК РФ: «Обыск, осмотр и выемка в отношении адвоката (в том числе в жилых и служебных помещениях, используемых им для осуществления адвокатской деятельности), включая случаи, предусмотренные частью пятой статьи 165 настоящего Кодекса, производятся только после возбуждения в отношении адвоката уголовного дела или привлечения его в качестве обвиняемого, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, в порядке, установленном частью первой статьи 448 настоящего Кодекса, на основании постановления судьи о разрешении производства обыска, осмотра и (или) выемки и в присутствии обеспечивающего неприкосновенность предметов и сведений, составляющих адвокатскую тайну, члена совета адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, на территории которого производятся указанные следственные действия, или иного представителя, уполномоченного президентом этой адвокатской палаты».

Исходя из содержания данной процессуальной нормы обыск у адвоката (в том числе в жилых и служебных помещениях, используемых им для осуществления адвокатской деятельности) может быть проведен в трех случаях:

1. После возбуждения уголовного дела в отношении адвоката.

2. После привлечения адвоката в качестве обвиняемого, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц.

3. По факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, в порядке, установленном ч. 1 ст. 448 настоящего Кодекса.

Иных условий для производства обыска у адвоката ст. 450.1 УПК РФ не содержит.

Часть 3 ст. 450.1 УПК РФ регулирует производство не обыска, а осмотра жилых и служебных помещений адвоката до возбуждения уголовного дела, если в указанных помещениях обнаружены признаки совершения преступления, и к данной ситуации никакого отношения иметь не может.

Таким образом, ч. 1 ст. 450.1 УПК РФ, которой руководствовался суд, не предусматривала производство обыска в жилых и нежилых помещениях адвоката А.Е. Головкина, поскольку уголовное дело в отношении него не возбуждалось, в качестве обвиняемого он не привлекался, а также не совершал деяния, содержащего признаки преступления, не допрашивался ни в качестве свидетеля, ни в качестве подозреваемого.

Представляется не менее странным решение судьи временно ограничить конституционные права не только адвоката Г., но и иных лиц (без указания на то, каких именно), осуществляющих свою деятельность по адресу адвокатского образования.

Тем самым допущено нарушение, ранее вскрытое Европейским судом по правам человека по делу «Юдицкая и другие (Yuditskaya and Others) против России» от 12 февраля 2015 г. по жалобе № 5678/06[1]: «Постановление о проведении обыска не было четко сформулированным, что предоставляло следователям неограниченную свободу усмотрения при проведении обыска.

В постановлении не было указано, почему недостаточно было обыскать только кабинет и компьютер И.Т.».

Кроме этого, вопреки требованиям ч. 2 ст. 450.1 УПК РФ в постановлении судьи не указаны конкретные отыскиваемые объекты, а использована стандартная фраза «могут храниться предметы, имеющие значение для уголовного дела», не применимая при производстве обысков у адвокатов.

При санкционировании обыска у адвоката судом были допущенные и иные нарушения, подробно описанные в апелляционной жалобе.

Сама идея провести обыск у адвоката возникла у следователя на основании рапорта оперуполномоченного о том, что у адвоката могут находиться предметы, имеющие значение для дела, а также в связи с тем, что потерпевшая по уголовному делу дала показания, что не подписывала ходатайство адвоката о производстве следственного действия и с данным адвокатом не заключала соглашения на оказание юридической помощи.

Очевидно, что с такой аргументацией обыск может быть произведен у любого адвоката и предусмотренные для адвокатов УПК РФ гарантии не действуют.

Отрадно, что судья апелляционной инстанции обратил внимание на отсутствие оснований для производства обыска.

[1] Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. 2016. № 1(163).