Фемида + Диана

В деле адвоката АП КБР Дианы Ципиновой, оправданной Урванским районным судом Кабардино-Балкарской Республики 7 июля, есть много аспектов, и каждый из них, безусловно, заслуживает отдельного рассмотрения, разговора и дискуссии

Кстати, когда я его поздравил с оправдательным приговором в отношении Дианы, он мне написал, что это не стоит поздравлений, поскольку он «делал ровно то, что должен был». Если молодые адвокаты России ищут себе образцы – то вот он, пожалуйста, – один из достойнейших.

Думаю, что каждый из названных мной коллег еще выскажется по этому делу и сообщит те подробности, которые посчитает нужным.

Я остановлюсь на одном, на мой взгляд, крайне важном аспекте, который, возможно, находится на периферии нашего сиюминутного ликования, а именно на том, чем должен был руководствоваться судья Урванского суда, постановляя оправдательный приговор. Несомненно и прежде всего, он должен был руководствоваться теми доводами и фактическими данными, которыми оперировала защита Дианы Ципиновой, и в первую очередь коллега Гаспарян.

Но в силу закона и просто даже здравого смысла любой судья, постановляя приговор или вынося решение, должен руководствоваться в том числе и внутренним убеждением. А внутреннее убеждение, хотим мы этого или нет, в значительной степени формируется контекстом, в котором существуем мы – и адвокаты, и судьи.

Что важно, так это тот непреложный факт, что адвокатура является независимой частью правосудия.

Такой записи ни в одном законодательном акте – ни в Конституции РФ, ни в Законе об адвокатуре, ни в процессуальных кодексах РФ – не существует. При этом подобное определение есть, например, в законодательстве о германской адвокатуре. Там так и определено: адвокатура является независимой частью правосудия.

Однако давайте честно скажем, что не только формализованными записями определяется суть событий и явлений.

И представляется, что, невзирая на аксиоматическую убежденность о независимости адвокатуры и ее неотъемлемости от правосудия, в последние годы складывается ситуация, когда правосудие, если брать его в широком смысле слова – и предварительное следствие, и надзор за следствием, и судопроизводство – порой начинает относиться к адвокатам, как к помехе, которая служит препятствием при вынесении судебных решений, расследовании уголовных дел и т.д. И эта тенденция, которая поначалу едва намечалась, сейчас уже, к сожалению, заметна невооруженным глазом.

Становятся все менее очевидными случаи, когда к адвокатам относятся как к добросовестным профессиональным представителям российских граждан, имеющих конституционное право на квалифицированную юридическую помощь; как к людям, которые, вступая в контакт с сотрудниками правоохранительных органов, прокуратуры, судов, судьями, помогают вершить правосудие, участвуют в этом процессе. Делая своим соучастием правосудие правосудием.

По правде говоря, представляется, что вместо Дианы Ципиновой претензии могли бы быть выдвинуты в адрес тех сотрудников правоохранительных органов и даже судей, которые относятся к адвокатам грубо, без должного уважения, презирая их профессиональные права и человеческое достоинство.

В связи с этим нельзя не заметить, что значительная часть российских адвокатов, не желая оказываться в том положении, в которое вынужденно попала Диана Ципинова, предпочитают консервативную защиту в виде работы исключительно с бумагами, немедленного подчинения даже явно незаконным требованиям сотрудников правоохранительных органов или судейского аппарата. Причем в этой прослойке адвокатов большое количество умных, талантливых, толковых людей. Они просто не желают принимать на себя повышенные риски проактивного поведения при защите своих доверителей.

Кстати, не все наши коллеги, по правде говоря, с пониманием отнеслись к тому, что произошло с Дианой Ципиновой, и к реакции ФПА на этот произвол. Некоторые полагали возможным не настаивать на допуске адвоката к его подзащитному – по их мнению, достаточно было на следующий день обжаловать нарушение закона сотрудниками полиции. Можно и так, конечно, но кажется, что именно это и устраивает недобросовестных правоохранителей: они знают результат подобных жалоб и цену таким процедурам.

Многие же коллеги все-таки стараются доказать, что адвокат имеет право на профессиональные шаги и он тоже субъект судопроизводства. И в такой ситуации коллеги вынуждены «ходить по краю». Мы наблюдаем в определенном смысле порочный круг, когда неуважительное отношение к адвокатам и их профессиональным правам провоцирует коллег на непривычные реакции. И кто первым начал, уже и неважно: если наметившаяся тенденция превратится в норму, пострадают абсолютно все.

В деле Дианы Ципиновой проблема невосприятия адвокатов как части правосудия и соответственного неуважительного отношения к ним обозначена очень ярко и системно. Каждый день, пока Диана Ципинова была либо обвиняемой, либо подсудимой, истончал репутацию правосудия, а оправдательный приговор позитивно отразился на профессиональной репутации российской Фемиды.

По большому счету, российское правосудие должно быть благодарно Диане за то, что своим делом она и ее защита так ярко проявили складывающееся неестественное положение вещей и дали суду возможность постановить безупречный по сути приговор.

P.S. Не считаю поднятую мной тему исчерпанной данным текстом.