Дело актера как кривое зеркало российской адвокатуры

Почему мы ценим компетентность и порядочность адвоката, а не его материальный достаток

С того момента как известный актер попал в дорожно-транспортное происшествие со смертельным исходом, российские граждане получили возможность поближе ознакомиться с работой адвокатов состязающихся сторон.

Следует отметить, что отечественные массмедиа, словно пчелы в период весеннего цветения, принялись активно опылять защитника и представителя потерпевших, желая собрать с них как можно больше «информационного нектара» и поделиться им с измученными длительным карантином согражданами.

Усилиями журналистов, с одной стороны, и словоохотливых адвокатов, с другой, дело актера оттеснило на второй план новости о горячих точках (Украина, Сирия, Ливия) и на равных конкурирует с темой борьбы человечества с коронавирусной инфекцией.

Пока неискушенный наблюдатель с нетерпением ждет развязки интригующего сюжета о том, кто же все-таки сидел за рулем в момент аварии, компетентные адвокатские органы начали дисциплинарное преследование в отношении адвокатов.

Президент ФПА РФ Юрий Пилипенко принял решение о возбуждении дисциплинарных производств в отношении адвокатов в связи с нарушением требований Кодекса профессиональной этики адвоката.

Федеральная палата адвокатов РФ неоднократно отмечала необходимость сдержанного и взвешенного поведения адвокатов в публичных выступлениях.

В связи с этим представляют интерес Рекомендации ФПА РФ по взаимодействию со средствами массовой информации от 21 июня 2010 г. Протокол № 5:

3.1. Адвокат ограничен требованиями профессиональной этики. Выступая в СМИ, он должен давать себе отчет в том, что по его выступлению судят обо всей корпорации. 

4.2. Адвокату следует воздерживаться от негативных характеристик при оценке действий коллег, даже если они представляют интересы его процессуальных противников. Подрыв или умаление авторитета члена сообщества противоречит нормам профессиональной этики.

5.1. Комментарии событий и фактов должны быть конкретными и компетентными. Прежде чем высказать собственную точку зрения, необходимо точно, без политических, корпоративных или групповых оценок, изложить фабулу дела. 

5.2. Излагая свою точку зрения, следует опираться на факты, действующие нормы закона и правоприменительную практику. 

5.3. Давая интервью, высказывая мнение на пресс-конференциях, выступая в радиоэфире или на телевидении, адвокату следует излагать свою позицию точно, ясно и кратко, чтобы она была понятна даже не подготовленным в правовом отношении людям. На уточняющие вопросы, касающиеся правовых аспектов, следует давать четкие и конкретные ответы.

5.5. Выступления с комментариями по существу «громких» дел, в которых адвокат не участвует, публичная оценка существа этих дел, высказывание о виновности или невиновности обвиняемых расценивается адвокатским сообществом как непрофессиональное поведение и заслуживает порицания.

6.1. Донося до СМИ информацию по конкретным делам о судебных спорах организаций и граждан, следственных и иных процессуальных действиях, адвокат должен руководствоваться презумпцией невиновности, не допускать необоснованных, не подкрепленных точными фактами и материалами дела суждений и умозаключений, соблюдать тайну следствия и адвокатскую тайну (в том числе, если речь идет о его процессуальных противниках).

7. Использование СМИ в рекламных целях не допускается.

7.3. При характеристике адвокатов и адвокатских образований, их услуг и достижений следует избегать сравнений с другими адвокатами и адвокатскими образованиями (в том числе с использованием сравнительной и превосходной степени прилагательных и наречий лучший, лучше, самый хороший) и негативных оценок их деятельности, воздерживаться от упоминаний об опыте прежней работы в правоохранительных ведомствах.

* * *

Что-то мне подсказывает, что оказавшиеся в центре общественного внимания коллеги эти рекомендации не читали.

Один из них, несмотря на возбуждение дисциплинарного производства, продолжил охотно раздавать интервью, наговорив столько, сколько за последний год не сказали все столичные адвокаты вместе взятые.

Не имею намерения повторять экстравагантные комментарии и давать им оценку, поскольку это прерогатива соответствующих органов адвокатского самоуправления.

Меня в этой истории беспокоит другой аспект.

Освещаемый средствами массовой информации судебный спор двух коллег мог сформировать в общественном сознании ошибочный образ современных адвокатов, ставящих свои конъюнктурные интересы выше интересов доверителей, использующих проблемы последних для рекламирования самих себя и своих достоинств, пренебрегающих нормами корпоративной этики.

Смею утверждать, что истинный облик отечественного адвоката принципиально иной.

Примерно 80% всех уголовных дел, рассматриваемых судами, связано с участием адвокатов по назначению, т.е. тогда, когда обвиняемый не способен оплатить услуги защитника и это делает за него государство из расчета примерно 1250 рублей за рабочий день. Однако желанные дела по назначению бывают у защитников далеко не каждый день.

Большинство современных российских адвокатов живут за счет государственных средств, поскольку только 20% доверителей способны оплатить их услуги.

Конечно же, среднестатистический адвокат не ездит на Майбахе или Роллс-Ройсе, не является адвокатской традицией приезжать в суд и на арендованном самокате.

Мы не можем кичиться количеством оправданных граждан обычными судами, где адвокатам удалось доказать невиновность своих подзащитных всего в 0,17% случаев.

Но там, где судьбы подсудимых решают присяжные заседатели, процент оправдательных приговоров – 26% (за 2019 г. осуждены 428 лиц, 153 оправданы), т.е. в 150 раз больше!

В 2019 г. коллегии присяжных в районных судах Москвы оправдали 62% подсудимых, что в 365 раз больше, чем у обычных судей!

Такие статистические показатели есть не что иное, как триумф российских адвокатов, сопоставимый с достижениями присяжных поверенных конца XIX в., когда количество оправданий доходило до 45%.

У меня нет никаких сомнений в том, что, если расширить юрисдикцию дел с участием присяжных заседателей, как это было в Российской империи (3/4 всех дел), современные адвокаты ни в чем не уступят своим властным процессуальным оппонентам и именитым предшественникам.

Мне также доподлинно известно, что по «проигранным» в судах уголовным делам в непростых условиях обвинительного судопроизводства большинство адвокатов добросовестно исполняют свои профессиональные обязанности, используют все возможности, не запрещенные законом, включая обжалования судебных актов вплоть до Европейского Суда по правам человека, и положительный результат по делу не наступает, как правило, по причинам, от них не зависящим.

Подавляющему большинству отечественных адвокатов небезразличны нормы адвокатской этики. Этому способствует деятельность квалификационных комиссий и советов адвокатских палат.

Так, за период с апреля 2017 по апрель 2019 г. квалификационные комиссии вынесли 6221 заключение о наличии в действиях (бездействии) адвокатов нарушений норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и норм профессиональной этики адвоката (примерно 3100 в год). Взыскания в виде замечания и предупреждения применены к 5475 адвокатам, статус прекращен 746 адвокатам (см. Отчет о деятельности Совета Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации за период с апреля 2017 г. по апрель 2019 г.).

Для сравнения: за последние пять лет 1600 судей в России были привлечены к дисциплинарной ответственности (примерно 320 в год), из них 125 судьям прекращены полномочия.

Как видно, адвокаты привлекаются к дисциплинарной ответственности в среднем в 10 раз чаще, чем судьи.

Хотя в связи с этим органы адвокатского самоуправления иногда слышат упреки в излишней жесткости, невозможно не заметить, что именно дисциплинарная ответственность позволяет обеспечивать соблюдение адвокатами норм адвокатской этики, защищать законные права и интересы доверителей – наших сограждан, ожидающих от адвокатов получения квалифицированной юридической помощи.

При этом нельзя забывать, что для доверителя выбор адвоката есть ответственное и судьбоносное решение. И если при наличии огромного количества достойных альтернатив выбор не оправдал ожиданий, это еще не повод для недовольства адвокатурой в целом.

И наконец, следует понимать, что адвокат богатый и адвокат профессиональный – не всегда одно и то же. В адвокатской корпорации ценятся компетентность и порядочность, а вот «материальный ценз» тут никак не учитывается. Вынося свой вердикт, суд принимает во внимание обоснованность правовой позиции и убедительность ее изложения, а не то, на какой машине защитник приехал в суд и какими активами он обладает.