Адвокатура продемонстрировала единство

О решениях Всероссийского съезда адвокатов

---

То, что VIII Всероссийский съезд адвокатов России завершился принятием серии важ-ных и ожидаемых решений, неудивительно.

Удивить может другое.

Сторонний наблюдатель за событиями Съезда адвокатов России, скорее всего, пришел бы к выводу о спокойствии, а также о согласии и даже единогласии в рядах адвокатов. И ошибся бы.

Большинство решений Съезда действительно были единогласными. И только в отдельном случае – по поводу изменений в КПЭА – принимались хоть и не единогласно, но внуши-тельным, доминирующим большинством.  

Однако вывод о полном согласии и легкости в принятии решений был бы неправильным. Правильнее будет сказать: прошло легко, потому что до этого было непросто.

К примеру, голосованию по поводу Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголов-ном судопроизводстве предшествовали длительная и далеко не бесконфликтная работа не-скольких авторских коллективов, серия острых дискуссий, итоговая работа согласительной комиссии. Достигнутый в итоге подобной предварительной работы результат вряд ли мож-но считать легким и простым.

Больше того, даже сейчас очень многие адвокаты могут сказать (и говорят): я бы написал по-другому, учел бы обстоятельства, которых не видят другие адвокаты, и Стандарт заработал бы лучше. Другие сказали бы: у меня свое понимание, иная концепция Стандарта. И это по-нятно – профессия адвоката по своей сути предполагает самостоятельность в оценке ситуа-ции и в действиях, т.е. высокую степень индивидуализма, отсюда и различия, реальные и возможные, в оценках.

И тем не менее Стандарт адвокатским сообществом принимается. Для меня это важно как показатель того, что адвокатская корпорация существует, осознает и решает адвокатские проблемы, как осознала необходимость принятия Стандарта, определила его структуру и содержание.

Еще более наглядным тезис о корпоративности нашего сообщества делает принятие попра-вок в КПЭА.

Дело в том, что некоторые из них можно было бы рассматривать как явное самоограниче-ние. Можно было бы сказать: теперь нам, адвокатам, нужно воздерживаться от выражений, умаляющих авторитет адвокатуры, избегать всего, что могло бы нанести ему ущерб.

Правда, у меня возникают вопросы: а что, раньше это можно было делать? Раньше было до-пустимо умаление авторитета адвокатуры словами и действием? Для меня очевидно, что нет, – нельзя унижать сообщество, оставаясь в нем. И воронежская адвокатура всегда стара-лась жить по этим правилам. Но проблема в том, что судебной системе иногда сложно вос-принять и согласиться с тем, что этические правила корпорации – не Уголовный кодекс, они могут быть неписаными, неформализованными и тем не менее четко и последовательно соблюдаться адвокатами. Если же в рядах адвокатуры оказался неадвокат, сообщество впра-ве попрощаться с ним. Так что поправки – скорее для судебного контроля за решениями ор-ганов адвокатского сообщества, а в адвокатской среде они ни сомнений, ни удивления не вызывают.

Кстати, по поводу предмета судебного контроля. На Съезде я голосовал за предложенную редакцию ст. 25 КПЭА, ограничивающую возможность обжалования решений о прекраще-нии статуса адвоката случаями нарушения процедуры их принятия. Нет, я не настолько глуп, чтобы полагать, что право на предъявление иска возможно ограничить решениями ад-вокатской корпорации. Дело в другом: участвуя в делах об оспаривании решений о привле-чении к дисциплинарной ответственности, воронежская палата (а в дореформенном про-шлом – теперь уже не поймешь, далеком или нет, – Воронежская областная коллегия адвока-тов) всегда занимала позицию, которую я считаю абсолютно правильной – установление наличия и характера корпоративного проступка является исключительной компетенцией органов адвокатского сообщества и в этом качестве не подлежит и не может подлежать су-дебному контролю на предмет соответствия закону. Этот тезис мы раскрывали объемной мотивировкой и ссылались на судебную практику, в том числе Верховного Суда РФ. После принятия поправки будем ссылаться и на официальную позицию адвокатского сообщества, выраженную в ст. 25 КПЭА. Не думаю, что наши позиции от этого станут слабее.

И последнее. Хотелось бы избежать славословий, но и промолчать было бы неправильно.

Есть органы и структуры, которые полезны в первую очередь себе самим. Не из их числа – ФПА РФ и ее Совет. Деятельность Совета ФПА РФ в последнее время не просто заметна и полезна, она объективно работает на авторитет адвокатуры и приближает реформу сферы оказания квалифицированной юридической помощи. За достаточно короткий промежуток времени мы «прозвучали» в ГК РФ, состоялись изменения в КАС РФ, КоАП РФ, УПК РФ. Правда, все это затмили состоявшиеся в канун Съезда изменения в УПК РФ, долгожданные и необходимые адвокатуре. Кстати, не для себя самой, а для профессиональной деятельно-сти, для защиты прав и интересов. Критика поправок, конечно же, будет и уже есть, в адво-катуре иначе не бывает, но тут та ситуация, когда критика принимается от того, у кого по-лучилось хотя бы точно так же.

У региональных палат, и воронежской в том числе, есть ориентир – быть полезными и не-обходимыми для адвокатов, попробовать сделать – нет, не то же самое, вряд ли получится – нечто подобное на своем, региональном уровне.

Завершить хотелось бы тем же, с чего начал: адвокатура продемонстрировала единство.