О нарушениях и защите прав адвокатов

Защита прав адвокатов – одна из основных задач адвокатуры

Появившаяся как один из институтов правового государства адвокатура начала свое развитие и постепенно стала одним из важных институтов страны. Именно поэтому в 2002 г. был принят Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», который предоставил адвокатуре авторитет, гарантируя соблюдение прав адвокатов.

В ст. 3 Закона об адвокатуре адвокатура декларируется как институт гражданского общества, который не входит в систему органов государственной власти и органов местного самоуправления. Адвокатура действует на основе принципов законности, независимости, самоуправления, корпоративности и равноправия адвокатов. Это основополагающие принципы, которые должны соблюдаться. Но в настоящее время мы сталкиваемся с примерами вопиющего нарушения прав адвокатов, а точнее – нарушениями нашего Федерального закона. Все это происходит от недобросовестного поведения и неправомерных действий определенных лиц в органах власти, правопорядка и силовых структурах, что весьма вредно не только для адвокатского сообщества в целом, но и для государства, потому как нарушаются не только права адвокатов, но и законы, которые гарантируют соблюдение этих прав.

Нарушения представляют собой попытки воздействия на адвокатов, преследования адвокатов за исполнение ими своих профессиональных обязанностей. Такая практика приобретает в настоящее время достаточно устойчивый характер. Отсюда и возникла необходимость защиты прав адвокатов. Сейчас это одна из важнейших наших задач.

Самая основная и болезненная проблема – возбуждение уголовных дел в отношении адвокатов, связанных с их профессиональной деятельностью. По основной части этих дел, к сожалению, имеются обвинительные приговоры. Имеется множество случаев вызова адвокатов на допросы в связи с осуществлением ими своих профессиональных обязанностей, проведения следственных действий в отношении адвокатов в виде обыска (выемки), прослушивания телефонных переговоров.

Наличие комиссий по защите прав адвокатов во многих адвокатских палатах субъектов РФ позволяет противостоять пагубной тенденции воздействия на адвокатов и воспрепятствования осуществлению ими профессиональных обязанностей. При том, что еще лет 15 назад ни о каких комиссиях речи не шло, более того – невозможно было себе даже представить, что наступят такие времена, когда защита прав адвокатов станет одной из основных задач института адвокатуры. Но такие времена настали. И на адвокатское сообщество возложена необходимость защиты самих себя, чтобы не страдал авторитет адвокатуры.

Поэтому деятельность Федеральной палаты адвокатов РФ, советов палат, комиссий по защите прав адвокатов в настоящее время выходит на первый план. Создание комиссий по защите прав адвокатов стало актуальным и востребованным именно по причине опасной тенденции преследования адвокатов за исполнение своих профессиональных обязанностей. Особенно такие комиссии востребованы в столице и крупных городах, поскольку именно там появляется множество громких дел в отношении ярких известных личностей, многомиллионные споры и суммы ущерба, возбуждаются резонансные дела, обсуждаемые на первых полосах СМИ и в адвокатском сообществе. Все это усложняет работу комиссий в мегаполисах.

В провинции, к которой я причисляю и нашу область, часто проблемы удается решить на уровне телефонных переговоров и просветительской беседы с лицом, имеющим намерение провести некие действия в отношении адвоката вопреки существующим требованиям действующего законодательства. Подобное «переговорное решение» становится возможным в силу небольшого количества жителей и самих адвокатов в городе или районном центре, а как следствие – постоянного взаимодействия в процессе работы и нежелания ни одной из сторон вступать в конфликт. Если, конечно, не брать исключения, которые всегда есть, когда имеется какой-либо личностный момент, где ни о каком разумном и бесконфликтном решении вопроса речи не идет.

Однако здесь тоже есть своя специфика, которая заключается в том, что у нас законы действуют хуже, имеется сложившаяся судебная практика, которую сложно изменить, многие разъяснения высших судов доходят до правоприменителя долго, приходится прилагать массу усилий для того, чтобы добиться результата.

Мной на протяжении года с момента создания нашей Комиссии по защите социальных и профессиональных прав адвокатов осуществляется руководство ею. За это время пришлось помогать адвокатам, попавшим в очень сложные ситуации после возбуждения в отношении них уголовных дел. Это, пожалуй, самое тяжелое в деятельности комиссии. Морально сложно видеть своего еще недавнего коллегу за решеткой. А также трудность заключается в том, что ты видишь ситуацию снаружи, а твой коллега ее не видит. Как говорят адвокаты, которых приходится защищать по уголовным делам, «самого себя защищать невозможно». Он не видит ситуацию со стороны, он – в ней. А необходимо из ситуации выйти, нужен спокойный профессиональный взгляд коллеги со стороны, абстрагирующегося от субъекта, чтобы ему помочь.

Но работа комиссии не заключается только в вышеперечисленном. Пока ситуация с уголовными преследованиями адвокатов еще не приобрела такой размах, чтобы это стало основной задачей комиссии. Достаточно важное направление – выявление нарушений прав адвокатов ввиду неправомерного использования адвокатских терминов лицами и организациями, не имеющими право на их использование. При создании комиссии мне представлялось, что подобных случаев в нашем регионе будет немного, что это прерогатива столицы и больших городов. Но когда началась работа, выяснилось обратное – у нас тоже все это есть! И достаточно часто комиссия занимается правовым просвещением, поскольку во многих случаях учредители юридических компаний не понимают, почему нельзя на своем сайте, например, употреблять слова «адвокат», «адвокатская тайна» и т.д. Долго приходится объяснять со ссылками на нормы права требования действующего законодательства об адвокатуре и антимонопольного законодательства. А ведь эти нарушения очень влияют на авторитет адвокатуры, поскольку на представителей именно адвокатского сообщества возложена обязанность обеспечивать гарантированную государством квалифицированную юридическую помощь. Именно адвокатское сообщество берет на себя ответственность за оказание высокопрофессиональной помощи гражданам.

Изучая на протяжении этого года (как уже было сказано, комиссия существует ровно год) все то, чем должна и занимается комиссия, понимаю, что, по сути, основная ее цель – поднятие авторитета адвокатуры как института гражданского общества. Потому что каждым своим действием, небольшими шажками мы делаем одно большое дело – стараемся повысить важность и значимость адвокатуры в правовой системе государства.

Когда создавалась комиссия, многие мои коллеги недоумевали, зачем она нужна, чем будет заниматься. Но мое постоянное общение с коллегами, ответы на часто задаваемые вопросы, постоянное нахождение на связи сделало работу комиссии более понятной, а кроме того – нужной. Когда с тобой советуются относительно сложных случаев взаимодействия с различными правоохранительными органами, обсуждают вопросы корректных действий адвоката в той или иной ситуации, приятно и радостно, потому что понимаешь, что все не зря.

А сейчас уже существует курс повышения квалификации для адвокатов со стажем адвокатской деятельности менее трех лет, который был прочитан и вызвал отличные отзывы у молодых адвокатов. Это курс по защите прав адвокатов, который необходим для того, чтобы молодые адвокаты были готовы к сложностям, возникающим в адвокатской деятельности. Вопросы, которые задавали адвокаты в рамках обучения, свидетельствовали о том, что курс необходим.

Курс дорабатывается, и вот на занятия уже приглашены адвокаты со стажем адвокатской деятельности более 3 лет. Основное, о чем я говорю на курсе, – как выполнять свои обязанности, чтобы права адвоката не нарушались, как защитить себя, куда обращаться, как вести себя в сложной ситуации при исполнении своих профессиональных обязанностей.

Мне бы хотелось, чтобы статус адвоката был не менее почетен, чем статус судьи. Возможно, такая формулировка многим покажется спорной. Но пока, к моему глубочайшему сожалению, сложившееся отношение населения к институту адвокатуры оставляет желать лучшего. И виной всему мы сами. В какой-то момент мы не заметили, как институт адвокатуры стал неважен, не очень уважаем, стал малозаметен в гражданском обществе.

Я думаю, что нашему обществу в принципе не хватает правового просвещения. Обществу – как населению и молодежи в первую очередь, так и нашим коллегам из правоохранительных органов, органов власти необходимо разъяснение Закона об адвокатуре, положений, которые защищают права адвокатов. Возможно, это привело бы к уменьшению нарушений прав адвокатов и улучшило бы правосознание общества в целом.

Сейчас мне видится, что адвокатура медленно, но верно становится более слышна, много интересных инициатив, появившиеся отличные программы повышения квалификации адвокатов, активная жизненная профессиональная позиция адвокатов. Все это делает адвокатуру живой, повышается ее авторитет и значимость. И мне как адвокату с достаточно большим стажем работы, как адвокату «старой школы» очень приятно, что сейчас темы развития адвокатуры и повышения ее авторитета весьма важны и интересны всем. И хочется делиться опытом, участвовать в совершенствовании института адвокатуры и, конечно, помогать коллегам спокойно выполнять свои профессиональные обязанности, совершенствовать свой уровень знаний и делать все возможное для повышения авторитета института адвокатуры в нашей стране.

Защита адвокатов от нападок извне и изнутри

Несомненно, проведенная 9 августа ФПА РФ конференция «Профессиональные права адвокатов: нарушения и защита» вызвала неподдельный интерес среди коллег, поскольку выбранная тема чрезвычайно волнует сообщество.

К тому же эта проблема должна серьезно восприниматься гражданским обществом, поскольку нарушение профессиональных прав адвокатов влечет вал нарушений прав наших доверителей и, прежде всего, нарушение их конституционного права на защиту и получение квалифицированной юридической помощи.

Тему своего выступления я обозначил как «Защита адвокатов, привлекаемых к уголовной ответственности – лишь малая часть защиты адвокатов», так как считаю, что реально проблемы защиты профессиональных прав адвокатов лежат совершенно в другой деятельности – работе квалификационных комиссий и советов региональных палат.

Более того, утверждаю, что именно квалификационные комиссии и советы региональных палат защищают адвокатов и наши профессиональные права и в подавляющем большинстве случаев признают действия коллег правильными.

Считал и считаю, что основная работа по защите профессиональных прав конкретных адвокатов при их нарушениях должна быть сосредоточена в региональных палатах, а ФПА должна вмешиваться лишь в исключительных случаях, когда нарушения принимают новые формы (например – уголовное преследование за гонорар, как в деле Сергея Юрьева).

Главной же задачей ФПА была и есть – защита наших прав на федеральном уровне посредством работы с законодателями и правительством. Ведь и долгожданное повышение оплаты труда защитников по назначению, и начало обсуждения проблем налогообложения адвокатов – это более важная часть защиты наших прав, чем то же уголовное преследование.

В начале конференции Юрий Михайлович Новолодский обратил внимание на латентность случаев нарушения профессиональных прав адвокатов. А я бы сосредоточился на новых формах нарушения наших прав.

После принятия в 2015 г. Постановления Пленума ВС РФ от 29 июня 2015 г. № 29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве» в юридический оборот введен не существующий в уголовно-процессуальном законодательстве пресловутый термин «злоупотребление правом на защиту», и мы получили новый вид нарушения наших прав – удаление из зала судебного заседания, а по сути – отстранение от защиты.

Между тем ч. 2 ст. 258 УПК РФ предусматривает единственно возможную форму реагирования председательствующего на нарушение порядка в судебном заседании двух участников процесса – прокурора и адвоката – отложение слушания дела и сообщение вышестоящему прокурору и в адвокатскую палату.

Несколько лет назад в нашей области вопреки вышеуказанной норме права на двух адвокатов наложили предусмотренное ст. 117 УПК РФ денежное взыскание, что потом было признано незаконным кассационной инстанцией.

Теперь, вот, новая форма – удаление из зала и отстранение от защиты. А по сути именно это является не только нарушением наших профессиональных прав, но и существенным нарушением УПК РФ. Предлагаю Комиссии ФПА РФ по этике и стандартам обобщить практику удаления адвокатов из процесса и внести в ВС РФ предложения по ее прекращению.

Несколько слов об уголовном преследовании адвокатов. Почему-то некоторые наши коллеги, не анализируя статистические данные, утверждают, что в последние годы привлечения к уголовной ответственности адвокатов стало критически больше.

При том, что мы как спецсубъекты привлекательны для СК; уже несколько лет подряд количество дел в отношении адвокатов, направляемых в суды по всем категориям преступлений, ежегодно стабильно составляет 50–55.

Аналогичная статистика и в Минюсте. В период с 2015 по 2017 г. ежегодно статуса лишалось 33–34 адвоката за совершение умышленных преступлений.

Причем мы в этой статистике далеко не на первом месте по сравнению с нашими процессуальными оппонентами – оперуполномоченными, дознавателями и судьями.

Имея достаточный опыт своей самозащиты, защиты коллег, имею основания утверждать, что в трех из четырех таких дел возбуждению уголовного дела способствовала ошибка, совершенная адвокатом в своей деятельности.

При всем неприятии тезисов, заложенных в учебнике профессора Ю.П. Гармаева «Незаконная деятельность адвоката в уголовном судопроизводстве» и его статьях на эту тему, всегда настоятельно рекомендую молодым коллегам их изучение, поскольку это реально помогает избегать многих ошибок и неприятностей. Считаю, что правильно поступили те палаты, которые приглашали этого профессора на свои курсы повышения квалификации.

В качестве примера ошибки адвоката, способствующей возбуждению уголовного дела, на конференции мною было приведено дело коллеги Андрея Маркина в той части, что при поступлении гонорара в кассу адвокатского образования дело бы не было возбуждено.

Некоторые коллеги после конференции подвергли критике именно этот пример. Соглашусь только частично, поскольку на сегодняшний день уже полученная информация о привлечении коллег к уголовной ответственности по ч. 3 ст. 33, ч. 3 и 4 ст. 159 УК РФ позволяет говорить, что во многих случаях соблюдение «финансовой чистоты» внесения денежного вознаграждения только в бухгалтерию адвокатского образования позволила бы многим коллегам избежать проблем. Более того, уверен, что ни один сотрудник правоохранительных органов не осмелился бы отправить лицо, действующее в рамках ОРМ, в бухгалтерию адвокатского образования с «куклой», которая – не редкость в делах некоторых коллег.

И то, что хотел, но не успел сказать на конференции. Там была высказана хорошая перефразированная мысль – всякая корпорация только тогда чего-либо стоит, когда умеет себя защищать. Представляется, что сегодня корпорация умеет защищаться от нападок извне, но почему-то оказалась не готова к защите от нападок изнутри, а именно эти нападки в настоящее время являются большей угрозой.

Нарушения профессиональных прав адвокатов «второй категории»

К сожалению, нарушение профессиональных прав адвокатов во многих регионах – явление нередкое, имеющее, на мой взгляд, тенденцию к их количественному увеличению и появлению новых видов.

Красноярский край в этом смысле – не исключение. Еще не так давно как самый вопиющий случай мы обсуждали требования сотрудника службы судебных приставов предъявить для осмотра портфель адвоката при его входе в здание суда. Теперь в качестве такового обсуждаем недопуск адвоката на территорию исправительного учреждения или помещения органа МВД, а то и выдворения его из этого или иного помещения, в том числе с применением физической силы, его личный досмотр и обыск, недопуск для участия в оперативно-розыскных мероприятиях и безосновательное удаление адвоката из зала во время судебного заседания.

Я бы условно разделила случаи нарушений профессиональных прав адвокатов на две категории: те, которые происходят при работе адвоката по конкретному делу, и те, которые происходят за пределами такой работы, хотя, конечно, они нередко связаны между собой.

В первом случае действия адвоката в большой части урегулированы законодательством, в том числе процессуальным, прямо закрепляющим права адвоката на обжалование принятых решений и действий, с которыми он не согласен. Закон определяет, как может и должен действовать адвокат в конкретном случае при расследовании или рассмотрении дела. Тут помощь со стороны, в частности, Комиссии по защите процессуальных прав адвокатов, адвокату вряд ли понадобится. Во втором – ситуация иная, поскольку достаточное правовое регулирование здесь часто отсутствует, поэтому роль соответствующих комиссий возрастает.

Особенно это касается нарушения прав адвокатов со стороны сотрудников службы исполнения наказания, которые свои действия часто оправдывают какими-то актами для служебного пользования.

Сотрудники ФСИН, несмотря на состоявшиеся многочисленные судебные решения по этому вопросу, при посещении адвокатом колонии, перед проходом на ее территорию продолжают требовать сдать телефон и даже зарядное устройство к нему. Беспрецедентный случай – в одной из колоний был произведен досмотр вещей и личный обыск молодой женщины адвоката.

По сообщению адвокатов, в следственном изоляторе порой просматривают и изымают конфиденциальную переписку адвоката с его подзащитным, материалы, связанные с оказанием юридической помощи доверителю.

Считая такие действия правильными, руководители органов ГУФСИН нередко направляли в адвокатскую палату письма с требованиями о привлечении адвокатов к дисциплинарной ответственности, не сопровождая их сколько-нибудь убедительными доказательствами. В последнее время стало практиковаться составление в отношении адвокатов протоколов об административном правонарушении. В последнем случае они обжаловались адвокатами в суде и, как правило, такие жалобы удовлетворялись.

Для того, чтобы более эффективно защищать профессиональные права адвокатов, в Адвокатской палате Красноярского края, как, впрочем, и во многих других региональных палатах, был создан рабочий орган Совета палаты – Комиссия по защите профессиональных прав адвокатов. Утверждено Положение о ней, избраны члены Комиссии, ее председатель.

На сайте Адвокатской палаты имеется отдельный раздел о работе Комиссии – публикуется ее состав, практика работы Комиссии, судебная практика по конкретным делам, разъясняется, как и по каким вопросам можно обратиться в Комиссию.

Члены Комиссии широко информируют адвокатов о возможности и необходимости реагирования на каждое нарушение их профессиональных прав, оказывают методическую помощь адвокатам в вопросах организации обжалования, в отдельных случаях по соглашению с адвокатами представляют их интересы в судах, рассматривающих жалобы адвокатов.

По предложению членов Комиссии соответствующие вопросы защиты профессиональных прав адвокатов включены в программу повышения квалификации адвокатов.

Навязывание защитника судом

Могут так навязаться, что потом не отвяжешься
Юрий Зарожный

На прошедшей 9 августа в Москве конференции, проведенной Федеральной палатой адвокатов РФ, «Профессиональные права адвокатов: нарушения и защита» коллеги с разных концов России и Западной Европы рассказывали о разных видах допускаемых нарушений профессиональных прав адвокатов, но есть наиболее опасное из них, которое посягает на «сердечно-сосудистую систему» всей уголовной защиты.

С недавнего времени мы столкнулись с массированными и целенаправленными действиями суда, направленными на разрушение сложившегося десятилетиями процессуального союза подсудимого и выбранного им защитника. Не стоит долго убеждать в том, что без этого союза нет и не может быть эффективной уголовной защиты.

В последнее десятилетие этот процессуальный альянс испытывает серьезные перегрузки. 

1. Стало возможным удаление защитника из судебного процесса без возможности возвращения обратно.

Началось с правовых позиций Конституционного Суда РФ, в частности, определения от 22 марта 2012 г. № 624-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Марочкина В.А. на нарушение его конституционных прав частями второй и третьей статьи 258 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», согласно которому удаление защитника допускается, если он нарушает порядок в зале судебного заседания и создает препятствия для надлежащего осуществления правосудия и реализации другими участниками процесса их процессуальных прав.

Следует подчеркнуть, что право суда удалить защитника не прописано в ст. 258 УПК РФ, но Конституционному Суду РФ удалось легализовать такую возможность, объясняя его интересами правосудия.

Для сравнения даже послереволюционный УПК РСФСР 1923 г. предусматривал при неисполнении распоряжений председательствующего лицом, принадлежащим к составу коллегии защитников, сообщение судом об этом соответствующим учреждениям защиты (в президиум коллегии защитников) на предмет возбуждения дисциплинарного производства. Удаление защитника как мера дисциплинарного воздействия не допускалась.

Позиция Конституционного Суда РФ была услышана судьями, которые периодически пользуются этим процессуальным инструментом и чаще всего тогда, когда их категорически не устраивает профессиональная активность адвокатов по делам с участием присяжных заседателей.

2. Следующим болезненным ударом по союзу подсудимого и его защитника стал п. 18 постановления Пленума ВС РФ от 30 июня 2015 г. «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве»: «Суд может не признать право на защиту нарушенным в тех случаях, когда отказ в удовлетворении ходатайства обусловлен явно недобросовестным использованием этих правомочий в ущерб интересам других участников процесса».

Указанное разъяснение впервые ввело крайне опасное понятие «злоупотребление правом на защиту», которого УПК РФ не знал и не знает в настоящее время.

После этого суды сразу же охотно взяли на вооружение это мощное антиадвокатское оружие.

Когда защитник пытается задавать вопросы, имеющие значение для дела, но не устраивающие суд, то последний их снимает, заявляя о злоупотреблении правом.

Когда адвокат заявляет несколько ходатайств об отводе председательствующего либо об исключении доказательств, то судья не желает их рассматривать, полагая, что это злоупотребление правом.

Когда защитник проявляет какую-либо иную процессуальную активность, идущую вразрез с интересами судьи, то ответ не заставляет себя долго ждать – это злоупотребление правом на защиту.

Конечно, случаи явно недобросовестного отношения адвокатов к своим обязанностям иногда имеют место, но, к сожалению, судебная практика пошла по тому пути, когда злоупотреблением правом на защиту называются абсолютно законные действия защитников, предусмотренные их процессуальными полномочиями.

3. Недавно Конституционный Суд РФ выпустил новый снаряд по союзу подсудимого и выбранного им защитника.

Ранее адвокатское сообщество многократно и повсеместно сталкивалось с таким негативным явлением, как «адвокатское дублерство», когда обвиняемому (подсудимому) судом навязывается защитник по назначению.

В постановлении Конституционного Суда РФ от 17 июля 2019 г. № 28-П «По делу о проверке конституционности статей 50 и 52 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Ю.Ю. Кавалерова» тревожно прозвучало: «Тем не менее это не исключает возможности оставить без удовлетворения заявление лица об отказе от защитника по назначению при злоупотреблении правом на защиту со стороны этого лица, а также приглашенного защитника. Критерии наличия такого злоупотребления выработаны судебной практикой.

Так, Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 18 постановления от 30 июня 2015 года № 29 "О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве" указал, что суд может не признать право обвиняемого на защиту нарушенным в тех случаях, когда отказ в удовлетворении ходатайства либо иное ограничение в реализации отдельных правомочий обвиняемого или его защитника обусловлены явно недобросовестным использованием ими этих правомочий в ущерб интересам других участников процесса, поскольку в силу статьи 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации осуществление прав и свобод не должно нарушать права и свободы других лиц.

Правоприменительная практика также свидетельствует, что непринятие отказа подозреваемого, обвиняемого от назначенного ему защитника может быть продиктовано необходимостью обеспечить разумные сроки производства по делу, угроза нарушения которых вызвана злоупотреблением правом на защиту, когда процессуальное поведение подозреваемого, обвиняемого или приглашенного защитника, будучи недобросовестным, ущемляет конституционные права иных участников судопроизводства. По мнению Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, непринятие судом отказа подсудимого от назначенных защитников и одновременное участие по делу приглашенных и назначенных защитников могут быть – с учетом конкретных обстоятельств, характеризующих поведение обвиняемого и защитников, – признаны не противоречащими закону и не нарушающими право на защиту.

Соответствующими обстоятельствами могут признаваться, в частности, сделанные неоднократно и без каких-либо оснований заявления о замене защитника, его неявка под разными предлогами в судебное заседание, т.е. действия, явно направленные на воспрепятствование нормальному ходу судебного разбирательства и указывающие на злоупотребление правом (определение от 25 июля 2012 года № 5-Д12-65)».

Как видно, злоупотреблением правом на защиту, по мнению КС РФ, может признаваться неявка выбранного защитника в суд под разными предлогами.

Но ведь предлоги неявок действительно бывают разные: это могут быть уважительные причины, связанные с болезнью, участием в иных судебных заседаниях, семейными обстоятельствами, которые в практике дисциплинарных органов адвокатских палат не признаются профессиональными нарушениями. А могут быть неявки в суд без уважительных причин.

Однако Конституционный Суд РФ почему-то не заметил разницы между правомерным и упречным поведением адвокатов, повлекших неявку, сформулировав, таким образом, весьма неудачную, по моему мнению, правовую позицию.

Забота о необходимости обеспечить разумные сроки производства по делу также чревата токсичными последствиями для стороны защиты.

Забывается постановление Конституционного Суда РФ от 19 июля 2011 г. № 17-П по делу о проверке конституционности положения п. 5 ч. 1 ст. 244.6 ГПК РФ в связи с жалобой гражданина С.Ю. Какуева: «При этом процессуальная экономия как таковая не является для законодателя самоцелью: в первую очередь она призвана заложить основу для организационно наиболее быстрого и эффективного разрешения дел в судебной системе в целом, что обязывает к принятию законодательных решений в сфере процессуального правового регулирования с учетом предписаний статьи 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации, а в части предоставления сторонам гарантий реальной судебной защиты их прав, затрагиваемых требованием процессуальной экономии, – и с учетом вытекающей из статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации необходимой соразмерности возможного ограничения этих прав конституционно защищаемым ценностям, которая определяется, в частности, характером материальных правоотношений, составляющих предмет соответствующей категории дел, и не допускает какого-либо снижения уровня процессуальных гарантий в целях процессуальной экономии».

КС РФ правильно высказывался о том, что цели процессуальной экономии не должны допускать снижения процессуальных гарантий и никак не могут безосновательно посягать на право на защиту – пожалуй, самое важное конституционное и процессуальное право для обвиняемого (подсудимого).

С таким постановлением КС РФ (от 17 июля 2019 г. № 28-П) суд сможет при нескольких неявках в судебное заседание защитника по соглашению, не вникая в их обстоятельства и причины, навязать подсудимому адвоката по назначению, а ходатайство об отказе от его услуг оставить без удовлетворения, ссылаясь на приведенную в постановлении аргументацию.

Однако из возникшей сложной ситуации для стороны защиты все же имеется законный выход.

Ранее Совет ФПА РФ осудил двойную защиту.

Согласно решению Совета Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации от 27 ноября 2013 г. (протокол № 1): «п. 2.1. Предусмотреть в решениях советов об утверждении порядка оказания юридической помощи адвокатами, участвующими в качестве защитников в уголовном судопроизводстве по назначению, положение о том, что адвокат не вправе по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда принимать поручение на защиту лиц против их воли, если интересы этих лиц в уголовном судопроизводстве защищают адвокаты на основании заключенных соглашений.

Нарушение этого положения рассматривать в качестве дисциплинарного проступка, влекущего дисциплинарную ответственность вплоть до прекращения статуса адвоката.

Когда участвующий в уголовном деле защитник по соглашению или по назначению в течение 5 суток, если иное не предусмотрено законом, не может принять участие в уголовном процессе, адвокат, назначенный защитником в соответствии со ст. 50 УПК РФ, обязан принять на себя защиту подсудимого».

Во исполнение этого решения Совета ФПА РФ Совет Адвокатской палаты города Москвы 18 января 2016 г. дал разъяснение «Об участии в уголовном судопроизводстве защитников по назначению».

Приведу самые важные его позиции:

– Навязывание адвокатом подозреваемому, обвиняемому своей юридической помощи в качестве защитника недопустимо ни при каких обстоятельствах, в том числе и при осуществлении защиты по назначению. В равной мере недопустимым является такое навязывание и со стороны органов и лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, в отсутствие законных оснований для назначения защитника.

– Адвокат, назначенный защитником и установивший факт наличия у того же лица защитника по соглашению, обязан незамедлительно предпринять все предусмотренные законом и вышеуказанными разъяснениями Совета Адвокатской палаты города Москвы действия, направленные на прекращение своего участия в деле, включая (но не ограничиваясь этим) поддержку заявления подозреваемого, обвиняемого об отказе от него, собственное аналогичное заявление и проявление настойчивости с целью надлежащего рассмотрения и разрешения этих заявлений дознавателем, следователем или судом, а при их отказе или уклонении от принятия такого решения адвокат должен покинуть место процессуальных действий, сделав соответствующие заявления. Совет Адвокатской палаты города Москвы подчеркивает, что такие действия защитника по назначению не могут расцениваться как отказ от защиты и являются не только правомерными, но и обязательными. Это требование распространяется и на случаи, когда в дело, в котором уже участвует защитник по назначению, впоследствии вступает защитник того же лица по соглашению.

– Основываясь на этих требованиях закона и правовых позициях высших судов РФ, Европейского суда по правам человека в их системном истолковании, Совет Адвокатской палаты города Москвы считает, что отказ от защитника по назначению при наличии у того же лица защитника по соглашению может быть не принят дознавателем, следователем или судом лишь в том случае, когда процессуальное поведение защитника по соглашению, либо поведение подозреваемого, обвиняемого при реализации права на свободный выбор защитника, будучи явно недобросовестным, ущемляет конституционные права других участников судопроизводства.

Иными словами, непринятие отказа от защитника по назначению при наличии защитника по соглашению может являться законным и обоснованным лишь в том случае, когда действия или бездействие подозреваемого, обвиняемого при реализации права на свободный выбор защитника и/или действие или бездействие защитника по соглашению противоречат требованиям закона либо представляют собой злоупотребление правом на защиту, и такое нарушение или злоупотребление дезорганизует ход дознания, предварительного следствия либо судебного заседания, то есть направлено на срыв судебного процесса либо досудебного производства по делу.

Следовательно, продолжение участия в деле защитника по назначению при наличии у того же лица защитника по соглашению не может рассматриваться как недопустимое дублирование функций защиты, нарушающее конституционное право подозреваемого, обвиняемого на свободный выбор защитника, только при условии, что процессуальное решение дознавателя, следователя или суда, которым отклонен заявленный отказ от защитника по назначению, не только вынесено в соответствии с требованиями закона, но и содержит указание именно на такое поведение подозреваемого, обвиняемого и/или защитника (защитников) по соглашению, с приведением конкретных фактических обстоятельств, подтверждающих обоснованность этого вывода.

– Процессуальное решение органа или лица, осуществляющего производство по уголовному делу, которым отклонен заявленный отказ от защитника по назначению, не содержащее такого обоснования, а принятое лишь со ссылкой на наличие дискреционного полномочия, предусмотренного ч. 2 ст. 52 УПК РФ, не может, как явно не соответствующее требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ, являться законным и достаточным основанием продолжения участия в деле защитника по назначению, дублирующего защитника по соглашению, и вынуждает защитника по назначению устраниться от участия в деле в соответствии с п. 2.

Иными словами, для вступающего в дело адвоката по назначению определяющим и достаточным должно быть не одно лишь постановление судьи, а оценка добросовестности (недобросовестности) поведения адвоката по соглашению.

Забегая вперед, если вдруг кому-то дача такой оценки покажется неэтичной, то ничего не препятствует адвокату получить разъяснение Совета палаты о том, как действовать в сложной этической ситуации.

Так, если адвокат по соглашению, многократно не является в судебное заседание без уважительных причин и такое его поведение однозначно вытекает из имеющихся в материалах уголовного дела документах либо подтверждается контактами между назначенным и участвующим защитниками (а возможность такого общения не исключается, например, в период ознакомления с материалами дела адвоката по назначению), то продолжение участия в деле защитника по назначению при наличии у того же лица защитника по соглашению не может рассматриваться как нарушение и недопустимое дублирование функций защиты.

Если же адвокат по назначению вступает в дело, когда адвокат по соглашению никаких действий, направленных на злоупотребление правом на защиту, не допустил, то не имеется никаких норм закона, обязывающих адвоката продолжить участие в уголовном деле.

В противном случае, для адвоката по назначению может наступить дисциплинарная ответственность по жалобе обвиняемого (подсудимого).

И если адвокатскому сообществу не начать использовать свои дисциплинарные ресурсы и закрыть глаза на происходящие события, то тогда не стоит удивляться тому, что повсеместно добросовестного адвоката по соглашению беззастенчиво вытолкнет навязанный вашему подзащитному против его воли коллега по назначению, руководствуясь постановлением, обоснованным необходимостью соблюдения пресловутых разумных сроков.

Прекратить нарушения прав адвокатов

В последнее время Сахалинская адвокатская палата получает от адвокатов информацию о том, что в суде апелляционной инстанции судьи прерывают и ограничивают их по времени во время выступлений с объяснениями в соответствии с ч. 3 ст. 327 ГПК РФ, а также выступлений с доводами апелляционной жалобы в уголовном судопроизводстве. Каждый из нас неоднократно сталкивался с подобной проблемой.

Так, судьи постоянно торопят адвокатов, прерывая их выступления: «Эти доводы вы изложили в жалобе, у вас еще есть что добавить?»

В соответствии с ч. 3 ст. 327 ГПК РФ после доклада суд апелляционной инстанции заслушивает объяснения явившихся в судебное заседание лиц, участвующих в деле, и их представителей. Из анализа норм закона следует, что выступления с объяснениями лиц, участвующих в деле, и их представителей в суде апелляционной инстанции направлены на всестороннее и полное исследование доказательств с целью правильного разрешения гражданских дел, на реализацию конституционного права на судебную защиту, а также принципов гражданского судопроизводства. Кроме того, выступление в суде является прямой обязанностью адвокатов, как представителей сторон, по оказанию доверителям квалифицированной юридической помощи. Каких-либо ограничений в объеме объяснений по существу дела для лиц, участвующих в деле, и их представителей закон не устанавливает.

Данные положения справедливо отнести и к уголовно-процессуальному законодательству.

При всем уважении к судьям, понимании их загруженности работой и желания быстрее закончить рассмотрение дела, адвокат должен честно и добросовестно исполнить свою обязанность перед доверителем. Он должен быть уверен, что его выслушали все судьи коллегии и что все они, а не только судья-докладчик, имеют представление о существе дела и жалобы.

Тем не менее имеются случаи, когда граждане обращаются с жалобами на ненадлежащее оказание юридической помощи, связанными с тем, что, по их мнению, адвокат не заявлял непосредственно в судебном заседании о некоторых важных обстоятельствах гражданского или уголовного дела. Авторы таких жалоб полагают, что адвокаты неквалифицированно и недобросовестно отстаивали их интересы, тогда как Конституция РФ гарантирует каждому право на судебную защиту его прав и свобод (ч. 1 ст. 46) и право на получение квалифицированной юридической помощи (ч. 1 ст. 48).

Данная проблема была рассмотрена Комиссией Совета САП по защите профессиональных прав адвокатов. По итогам обсуждения принято решение обратиться к председателю Сахалинского областного суда с письмом, содержащим информацию о сложившейся ситуации с прерыванием выступлений адвокатов. В письме-обращении высказывается просьба к судейскому корпусу не допускать подобных нарушений профессиональных прав адвокатов, влекущих за собой нарушения прав граждан на судебную защиту и на получение квалифицированной юридической помощи.

Полагаю, что для отстаивания профессиональных прав адвокатов, а тем самым – прав и законных интересов наших доверителей необходимо использовать все меры, включая непроцессуальные.

В настоящее время мы следим за изменением ситуации, ожидая реакции судей и информации от коллег.

Защитим свои права вместе

Любое государство заинтересовано в верховенстве права, независимой судебной власти и эффективной защите прав и свобод человека и гражданина. Иными словами, как верховенство права не может существовать без действительно независимых судов, так и последние не могут полноценно функционировать без сильной адвокатуры. Так должно быть.

Однако на практике государство нередко пренебрегает правами адвокатов. Участившиеся случаи нарушений прав адвокатов – это вызов для всей нашей корпорации. В одиночку защищать свои права сложно, да и не все к этому готовы. Поэтому Совет ФПА РФ рекомендовал создать постоянно действующие комиссии по защите профессиональных и социальных прав адвокатов во всех адвокатских палатах субъектов РФ.

В Краснодарском крае подобная Комиссия создана в конце 2015 г. Она состоит из семи адвокатов. Рассмотрим подробнее, чем мы занимаемся. В первую очередь – рассматриваем сообщения о нарушениях прав адвокатов и выносим свои рекомендации по каждому конкретному случаю. Адвокаты Комиссии выступают в качестве экспертов по вопросам защиты прав адвокатов и независимости адвокатуры, активно ведут профессиональную и просветительскую деятельность.

Рассуждения о положительных моментах могут показаться долгими, нескромными и не совсем к месту, поэтому считаю важным поделиться не столько самим опытом, сколько проблемами и своими мыслями о развитии данного направления.

К сожалению, большинство поступивших обращений содержат тревожные сигналы. Так, часть обращений имеет отношение к оказанию давления на адвокатов в связи с осуществлением профессиональной деятельности: угрозы, обвинения в противоправном поведении, попытки изъятия адвокатских удостоверений, участившиеся проверки, провокации со стороны сотрудников правоохранительных органов, вынесение частных постановлений и другие. Это очень опасная тенденция.

Нередко обращения адвокатов содержат в себе просьбу о защите (оказании профессиональной юридической помощи). С одной стороны, обязанность Комиссии адвокатов содействовать установлению и отстаиванию справедливости установлена Рекомендацией Комитета Министров Rec(2000)21. С другой стороны, рекомендательная обязанность и фактическое положение не всегда идут рука об руку.

В ряде случаев адвокаты Комиссии оказывают юридическую помощь коллегам. Например, в июле 2016 г. президиум Краснодарского краевого суда отменил обвинительный приговор, вынесенный в отношении адвоката г. Краснодара. Но сегодня мы не имеем физической возможности выступать адвокатами для каждого нуждающегося в защите коллеги.

Успешность решения многих проблем зависит от совместных усилий всего адвокатского сообщества. Защита попавших в беду коллег (причем защита далеко не всегда на возмездной основе) должна стать делом чести для корпорации. Пока это не на должном уровне, потому что действий адвокатов Комиссии слишком мало для решения данного вопроса. Мы должны сообща сконцентрироваться на этом важном для нас направлении. Если мы не сможем защитить себя, то кто это сделает за нас?

Для Краснодарского края защита прав адвокатов – сфера новая и неизведанная, поэтому деятельность Комиссии не лишена недостатков. Мы это прекрасно понимаем.

Первое, что бросается в глаза, – отсутствие на сайте Адвокатской палаты должной информации о существовании Комиссии. Это приводит к тому, что не все случаи нарушений прав адвокатов попадают в поле нашего зрения, а часть существующих проблем и вовсе остается без внимания. Как же мы сможем защищать права адвокатов, которые ничего не знают о Комиссии и ее деятельности?

Второе – формальный подход к рассмотрению случаев нарушения прав адвокатов. С момента поступления в Адвокатскую палату письменного обращения до принятия конкретных мер проходит немало времени. Адвокаты Комиссии не вправе самостоятельно реагировать на каждое обращение, мы лишь готовим заключения для Совета Адвокатской палаты. В дальнейшем Комиссия не всегда получает обратную связь и не владеет информацией о ходе выполнения ее рекомендаций. Подобный механизм не позволяет качественно решать имеющиеся проблемы и не способствует полноценному осуществлению защиты профессиональных прав адвокатов в целом. Поэтому данный порядок необходимо скорректировать.

Третье – отсутствие «горизонтальных» связей между региональными комиссиями, которое накладывает определенный отрицательный отпечаток, заставляет нас выступать первопроходцами, а иногда и «выдумывать велосипед». К сожалению, мы не знаем, как наши коллеги решают ту или иную проблему, не изучаем положительный опыт других регионов, не применяем его на практике, не работаем совместно для достижения общей цели. Важно восполнить этот пробел.

Успех Комиссии в большей степени зависит от деятельности ее членов, а не от созданной структуры; от инициативности адвокатов, а не пассивного нахождения в ней. В то же время направление защиты прав адвокатов нуждается в существенной модернизации.

Выскажу некоторые предложения для того, чтобы сделать помощь адвокатам своевременной и эффективной.

1. Создать на сайте Адвокатской палаты обновляемую страничку «Защита профессиональных прав адвокатов», в которую включить сведения о Комиссии, телефон для обращения в экстренных ситуациях и другую важную информацию для коллег (методическая помощь, примеры жалоб и обращений в случаях нарушений прав адвокатов, соответствующая судебная практика, обобщение положительного опыта комиссий и т.д.).

2. Реализовать механизм подачи адвокатами электронных обращений через официальный сайт с присвоением им идентификационного номера.

3. Своевременно информировать Комиссию о случаях задержания, возбуждения уголовных дел, применения к адвокатам мер процессуального и непроцессуального воздействия.

4. Проводить практические семинары по наиболее острым вопросам, в том числе:
– действия адвоката при производстве в отношении него мер процессуального и непроцессуального воздействия;
– защита адвокатской тайны;
– действия наблюдателей Адвокатской палаты при производстве обыска, осмотра и выемки в отношении адвоката;
– преодоление противодействия при вступлении адвоката в дело в качестве защитника и выхода из него;
– проблемы двойной защиты и нарушения прав адвокатов;
– действия адвоката в сложных и критических ситуациях.
Проведение подобных семинаров – отличная возможность научить адвокатов быть «зубастее» при отстаивании своих прав, в хорошем смысле этого слова. Важно эффективное взаимодействие между Адвокатской палатой, Комиссией и самими адвокатами.

5. Установить «горизонтальные» связи между региональными комиссиями для обмена положительным опытом, разработки рекомендаций, совместных действий.
И самое главное. Защита прав адвокатов должна стать делом каждого неравнодушного адвоката. Предстоит изменить многое, поэтому мы должны засучить рукава. Защитим свои права вместе!

Уловки следователей и дознавателей

В связи с принятием Федерального закона от 29 июля 2017 г. № 269-ФЗ «О внесении изменений в статьи 31 и 37 Федерального закона “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации”», в котором говорится о порядке организации оказания юридической помощи адвокатами, участвующими в качестве защитников в уголовном судопроизводстве по назначению органов предварительного следствия или суда, члены рабочей группы при Совете ФПА РФ подготовили проект Порядка назначения адвокатов в качестве защитников и представителей на предварительном следствии, дознании и суде (далее – Порядок).

Совет ФПА РФ рассмотрит Порядок и утвердит его в том виде, который сочтет приемлемым для адвокатских палат субъектов РФ.

Адвокатским палатам субъектов РФ необходимо будет в установленный срок утвердить региональные порядки назначения адвокатов, но при этом хотелось бы учесть некоторые хитрости и уловки со стороны следователей и дознавателей назначать защитников, минуя справедливое назначение адвокатов.

Впрочем, суть моей статьи не в обсуждении текста Порядка, а в осуждении тех «карманных адвокатов», которые в погоне за рублем нарушают принципы, принятые на себя присягой, – честно и добросовестно исполнять обязанности адвоката, защищать права, свободы и интересы доверителей.

Некоторые регионы уже используют автоматическую систему назначения защитников, но и здесь следователи и дознаватели пытаются найти лазейки, как назначить адвоката, устраивающего их, но не подзащитного – того, кто будет выполнять их просьбы и играть роль пассивного участника на стадии предварительного расследования.

Один из методов заключается в том, что, если назначенный автоматической системой защитник их не устраивает, они убеждают подозреваемого (обвиняемого) отказаться от помощи данного адвоката. При этом они требуют от палаты назначить другого защитника, который устраивал бы их, но не доверителя, представляя при этом немотивированный отказ от защитника и постановление об удовлетворении. Так продолжается до тех пор, пока система не назначит «приветливого, доброго» адвоката, готового подписать любые процессуальные документы. Бывают даже такие, кто подписывает документы после окончания следствия, ни разу не встречаясь с подзащитным.

Лицо, привлекаемое к ответственности, попадая в необычную обстановку (в правоохранительные органы), первоначально прислушивается к следователю, дознавателю и в надежде иметь какие-то послабления выполняет любые их просьбы, в том числе и о замене защитника.

Считаю, что принципиальный подход адвокатской палаты состоит в соблюдении законодательства по защите прав граждан, привлекаемых к уголовной ответственности.

Многие адвокаты сталкивались с подобными случаями, когда, заключив соглашение и знакомясь с процессуальными документами, выполненными ранее с подзащитным, выясняется, что тот подписывал документы, представленные ему следователем с защитником по назначению, в которых оговаривал себя.

Чтобы не допускать случаев замены на «карманного адвоката», хочу обратить внимание, что Уголовно-процессуальным кодексом РФ определены термины:
– ч. 1 ст. 50 УПК РФ – приглашение защитника;
– ч. 2 ст. 50 УПК РФ – назначение защитника.

В ст. 50, 51 и 52 УПК РФ прямо закреплено право подозреваемого отказаться от помощи защитника в любой момент производства по уголовному делу, пригласить другого или нескольких защитников и установлен перечень оснований обязательного участия защитника в уголовном судопроизводстве, а также обязанность дознавателя, следователя и суда обеспечить участие защитника в форме его назначения.

Если назначенный таким образом защитник не устраивает подозреваемого или обвиняемого, обоснованность отказа от конкретного защитника должна оцениваться исходя из указанных в ст. 72 УПК РФ обстоятельств, исключающих его участие в деле (определения Конституционного Суда РФ от 21 октября 2008 г. № 488-О-О, от 28 мая 2013 г. № 799-О и другие). В большинстве случаев это осуществляется в начале производства следственных действий по решению руководства палаты.

В случае отсутствия таковых обстоятельств ч. 2 ст. 52 УПК РФ предусматривает, что отказ от защитника не обязателен для следователя, дознавателя.

Поэтому, если возникают подобные инициативы как от следователей (дознавателей), так и от подозреваемых (обвиняемых), в замене защитника следует отказать, замену производить с соблюдением установленных законом требований.

Невозможно объяснить

Ранее в своем блоге я уже информировал о проведенном 1 июня 2017 г. обыске в адвокатском кабинете на основании постановления судьи Пятигорского городского суда.

Представители Адвокатской палаты Ставропольского края, принявшие участие в обыске, впоследствии подали апелляционные жалобы.

20 июля 2017 г. судья Ставропольского краевого суда И.А. Спиридонова отказала в удовлетворении апелляционных жалоб представителя палаты Н.С. Гаспаряна и защитника адвоката А.В. Белоконь, признав тем самым проведенный обыск законным.

Напомню, что судья санкционировала обыск у адвоката А.Р. Погосян, основываясь на рапорте оперативного сотрудника о том, что, по его информации, защитник укрывает в своем адвокатском кабинете разыскиваемую и обвиняемую в сбыте наркотиков девушку, а также на показаниях свидетеля (фамилия в постановлении не приводится), согласно протоколу допроса которого девушка, похожая на обвиняемую (но утверждать он не может), приезжала на такси к адвокатскому кабинету после того, как скрылась от следователя.

Не имеется желания повторять многочисленные и, казалось бы, бесспорные доводы об отсутствии достаточных оснований для производства обыска и незаконности судебного постановления, которые были изложены в апелляционных жалобах и высказаны адвокатами в суде второй инстанции.

Нам казалось очевидным, что рапорт, содержание которого не было проверено судом, не может являться допустимым доказательством, а такой протокол допроса свидетеля вообще не относим к основаниям для производства обыска.

Да и разве возможный визит обвиняемой в адвокатское образование может доказывать намерение адвоката скрывать ее там длительное время?

Невозможно объяснить, с какой легкостью судьи первой и второй инстанций приняли представленные стороной обвинения доказательства, посчитав их достаточными для производства обыска.

Суровая правда состоит в том, что состоявшиеся судебные решения есть ясный сигнал правоохранителям работать в свойственной им манере.

А ведь с таким «достаточным для суда» набором оснований завтра они могут заглянуть с обыском в любое адвокатское образование в поисках наших подзащитных или еще чего-либо.

Президент РФ, обеспокоенный отсутствием реальной состязательности и равноправия сторон, 17 апреля 2017 г. подписал очень важный закон, расширяющий полномочия адвокатов и усиливающий гарантии их независимости.

Статьей 450.1 УПК РФ урегулированы особенности производства обыска, осмотра и выемки в отношении адвоката, предусмотрено участие представителя палаты в ходе перечисленных следственных действий.

К сожалению, практика показывает, что действие самых прекрасных процессуальных норм может приостанавливаться либо даже отменяться радикальными правоприменителями на местах.

Наши процессуальные партнеры – представители стороны обвинения сегодня способны действовать настолько вольно, насколько им это позволяет суд.

Как видно из данного дела, суд обеспечил им режим наибольшего благоприятствования.

Европейский суд неоднократно указывал, что преследование и запугивание представителей юридической профессии затрагивают самое сердце конвенционной системы.

В период действия таких судебных актов адвокаты не уверены в своей безопасности и независимости.

Представители Комиссии АП Ставропольского края по защите профессиональных прав полны решимости обжаловать вынесенные судебные решения вплоть до Европейского суда, полагая, что продолжение этой печальной истории еще последует.

Визит доверителя – повод для санкций?

Не так давно представители адвокатского сообщества единодушно приветствовали введение ст. 450.1 в УПК РФ, предусматривающей, что обыск, осмотр, выемка у адвоката проводится на основании постановления судьи о разрешении производства обыска, осмотра и (или) выемки и в присутствии обеспечивающего неприкосновенность предметов и сведений, составляющих адвокатскую тайну, члена совета адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, на территории которого производятся указанные следственные действия, или иного представителя, уполномоченного президентом этой адвокатской палаты.

И вот нам впервые представилась возможность оценить действие нового закона на практике.
Вечером 1 июня 2017 г. поступил звонок от президента АП Ставропольского края Ольги Руденко о необходимости выехать в соседний Пятигорск, где планировался обыск в адвокатском кабинете одного адвоката. Быстро собрали оперативную адвокатскую группу из состава Комиссии по защите профессиональных прав и направились в следственный комитет курортного города. Следователь звонил несколько раз, проявляя заметное беспокойство и понимая, что без участия представителей палаты обыск юридической силы иметь не может. Добравшись до здания следственного органа, мы выяснили, что городской суд еще не санкционировал обыск у адвоката, хотя документы судье сданы еще утром.

Сейчас нам стало понятным нежелание суда удовлетворять сомнительное ходатайство, но в тот момент представители стороны обвинения очевидную затяжку связывали с возможными личными отношениями между судьей и адвокатом.

Около 22 часов вместе со следователем и оперативными машинами мы выехали к месту производства обыска, где нас попросили остановиться за несколько домов до места предполагаемого обыска, объяснив это оперативными соображениями, а также отсутствием адвоката на месте. Следователь объявил, что в адвокатском кабинете, снимаемом нашей коллегой в частном доме, прячется подозреваемая в сбыте наркотических средств девятнадцатилетняя девушка, которая накануне сбежала от следователя во время своего допроса.

Около часа мы сидели в машине и ждали начала обыска, изучая недавно принятые Советом ФПА РФ Методические рекомендации для представителей адвокатской палаты при производстве обыска, осмотра и выемки в отношении адвоката.

Район действий был оцеплен, дабы исключить возможность побега той дерзкой девушки через соседние дворы.

Вечер перестал быть томным, когда к предполагаемому месту обыска последовательно подъехали пожарная машина, сотрудники МЧС и администрации поселка, а также многочисленные наряды вооруженных автоматами и пистолетами сотрудников полиции. По всему видно, готовится вторжение с взломом. Для сторонних наблюдателей могло показаться, что в домовладении под вывеской «Адвокатский кабинет Анны» временно нашел убежище главный мексиканский наркобарон Хоакин Гусман по прозвищу «Эль Чапо» вместе со своими вооруженными приспешниками и что он собирается оказать активное сопротивление пятигорским полицейским.

Наконец, приехали хозяева домовладения, сдающие в наем свое жилище адвокату, и открыли дом. Следователь показывает постановление, из которого явствует, что вся представительная компания будет искать только девушку. Наша задача облегчилась – отодвигать шторы адвокатской тайны вроде бы никто не собирается. Однако…

Как только был дан старт обыску, оперативные сотрудники и им сочувствующие понятые, подобно диффузии, распространились по всем помещениям дома и, не найдя в нем живых существ, кроме вынужденно голодающих котов, пытались вчитываться в лежащие на столе адвокатские досье. Нам пришлось пресекать этот познавательный процесс, напоминая любопытствующим, что они ищут только девушку.

Наше присутствие явно смущало многочисленных представителей власти, но заметно их дисциплинировало. На их лицах читался немой вопрос: «Зачем вы здесь?». Как бы предвосхищая его, объясняем, что так решили сначала Президент РФ, подписавший закон, а затем президент палаты, направивший нас сюда.

Через десять минут безрезультатных поисков развел руками главный оперативник, автор филигранного рапорта в суд о том, что, по его данным, в доме адвокатом укрывается подозреваемая. Как выяснилось нами на месте, сей рапорт, не подкрепленный весомыми аргументами, судом безапелляционно принят и учтен при санкционировании обыска.
Кроме того, суд сослался на неизвестного свидетеля, якобы видевшего, как подозреваемая заходила в адвокатский кабинет. Ловлю себя на мысли, что стать объектом для обыска может любой адвокат, если вдруг к нему в адвокатское образование забрел обвиняемый. И как же быть, не пускать что ли?

Недоумевая, как такой набор доказательств оказался достаточным для санкционирования обыска у адвоката, пытался объяснить действия судьи. Понимая, что никаких оснований для обыска нет, она в течение дня уклонялась от вынесения постановления. Но потом, опасаясь, видимо, коррупционных обвинений или подозрений в сговоре, все-таки выдала санкцию.

Печально, что отдельный судья неспособен притормозить и тем более остановить непрерывно работающий обвинительный конвейер.

Тут хоть несколько постановлений Пленума ВС РФ «О практике рассмотрения судами ходатайств о производстве следственных действий, связанных с ограничением конституционных прав граждан» принимай. Привычки все же сильнее наставлений!

История данного обыска учит нас многому.

Не напрасны были усилия ФПА РФ и СПЧ, настаивавших на включении в УПК РФ, наряду с другими изменениями и дополнениями, направленными на обеспечение дополнительных гарантий независимости адвокатов при осуществлении ими профессиональной деятельности, статьи 450.1 УПК РФ, которая позволяет обеспечить адвокатским палатам интересы адвокатов при производстве обысков (выемок). Однако любые, даже самые восхитительные процессуальные нормы, могут нивелировать своеобразно мыслящие правоприменители, если адвокатское сообщество не наберется профессиональной злости и не включит режим «форсаж» в отстаивании своих интересов.
Мы подали аргументированную апелляционную жалобу в Ставропольский краевой суд на постановление судьи.