Адвокаты в «группе риска»

Борис Золотухин

Советник ФПА РФ, член Совета АП Белгородской области

«…честно жить не хочет?»

Не только полностью поддерживаю мнение вице-президента АП Калининградской области Алексея Созвариева, сформулированное им в публикации «Если кто-то кое-где у нас порой…», но и хочу развить его идеи и предложения.

Коллега полностью прав, предлагая разъяснять обстоятельства, причины и последствия каждого случая привлечения адвокатов к уголовной ответственности и в той или иной форме напоминать адвокатам со стажем положения нашего Закона и Кодекса профессиональной этики адвокатов.

Действительно, общение с коллегами, которые имеют большой профессиональный стаж как непосредственно в адвокатуре, так и в юридической специальности до прихода в сообщество, показывает, что зачастую (да и в общем то справедливо) считая себя уже состоявшимися профессионалами, коллеги расслабляются и допускают ошибки, используемые правоохранителями при уголовном преследовании.

Взявшись за обобщение таких ошибок, без удивления увидел, что подавляющая часть коллег привлечена к уголовной ответственности именно за мошенничество.

С одной стороны, огорчился наличию в сообществе большого числа реальных или выдуманных следствием мошенников, с другой – порадовался тому, что лишь немногие коллеги осуждены за преступления против правосудия по делам, которые можно рассматривать как возбужденные с целью препятствования профессиональной деятельности адвокатов или пресечения «чрезмерной» активности коллег.

Алексей Созвариев привел примеры осуждения калининградских коллег по ст. 159 УК РФ и указал, что некоторые дела возбуждены по фактам, когда адвокаты, вопреки положениям КПЭА, обещали доверителям благоприятный исход разрешения дела.

Казалось бы, ну, нарушил адвокат п. 2 ст. 10 КПЭА… Однако именно такое нарушение привело к осуждению очень многих коллег.

Соглашаясь с предложением Алексея напоминать коллегам нормы КПЭА, считаю необходимыми и более радикальные действия, а именно – не только напоминание и разъяснение договорной и финансовой дисциплины адвоката (порядка получения и оформления вознаграждения за оказание юридической помощи), но и в отдельных случаях проверка такой дисциплины органами адвокатского сообщества.

Ранее уже и говорил, и писал о том, что во многих случаях строгое соблюдение финансовой дисциплины при получении и оформлении денежного вознаграждения позволило бы адвокатам избежать уголовного преследовании, и ни один сотрудник правоохранительных органов не рискнул бы в рамках ОРМ попытаться внести в кассу правоохранительного органа «куклу».

Уверен, что последнее предложение будет встречено в штыки с криками о покушении на независимость и об абсурдности проведения воспитательной работы с адвокатами.

Заранее отвечу. А что такое наша дисциплинарная практика – разве не воспитательно-предупредительная работа?

К тому же, изучая практику осуждения коллег, обнаружил, что там, где президенты известны своей воспитательной работой, невелико число осужденных адвокатов, а в одной из крупных адвокатских палат таких «нарушителей» за последнее десятилетие нет вовсе.

Так что же лучше: предупредить или потом всеми силами защищать?

Алексей Созвариев

Вице-президент АП Калининградской области

Если кто-то кое-где у нас порой…

Федеральная палата адвокатов РФ опубликовала задания для тестирования при сдаче квалификационного экзамена на приобретение статуса адвоката в новой редакции; разработана отличная компьютерная программа для прохождения тестов. Но их проходят лишь вновь прибывшие претенденты. Однако, к сожалению, и некоторые адвокаты со стажем, как показывает практика, не так хорошо знают Федеральный закон об адвокатуре и Кодекс профессиональной этики адвоката, как должны.

Проводить семинары, конференции по этим темам я считаю бессмысленным, поскольку адвокаты с солидной практикой полагают, что имеющийся у них опыт достаточен для соблюдения норм законодательства об адвокатуре. Поэтому увидеть их в числе присутствующих на таких семинарах маловероятно. По моему мнению, руководству региональных палат необходимо протестировать на знание Закона об адвокатуре и Кодекса каждого из практикующих адвокатов, чтобы они осмыслили действующее законодательство и в дальнейшем руководствовались им в своей профессиональной деятельности.

При подготовке к тестам адвокаты могли бы использовать фильм «Адвокаты читают КПЭА». Видеоролик, снятый по инициативе ФПА РФ, мог бы помочь тем коллегам, которые предпочитают просматривать видео и прослушивать аудиофайлы, а не перечитывать тексты нормативных актов.

Кроме того, на общих собраниях руководителям палат было бы полезно не просто приводить в отчетах количество рассмотренных и возбужденных в отношении адвокатов уголовных дел по преступлениям коррупционной направленности, но и разъяснять обстоятельства, причины и последствия каждого случая привлечения адвоката к уголовной ответственности.

Все эти мероприятия, по моему мнению, помогут остановить тех, кто работает с нарушением закона, и предупредить о последствиях тех, кто попытается так работать. К сожалению, такие случаи имеют место. Например, в Калининградской области за последнее время прошли судебные процессы по обвинению нескольких адвокатов нашего региона. Так, в 2017 г. осужден адвокат А. Суханов (наказание – 3 года лишения свободы), в 2019 г.– адвокат С. Пономаренко (наказание – 2,5 года лишения свободы). В 2017 г. в отношении С. Лысенко возбуждено уголовное дело, которое рассматривается судом, в 2019 г. в отношении адвоката Д. Главацкого возбуждено уголовное дело, которое еще расследуется. Всем этим адвокатам инкриминируется совершение преступления, предусмотренное ч. 4 ст. 159 УК РФ (мошенничество, совершенное организованной группой либо в особо крупном размере или повлекшее лишение права гражданина на жилое помещение).

Каковы возможные причины, которые толкают адвокатов на совершение преступления? Полагаю, что это происходит в том числе из-за непонимания адвокатами ключевых норм адвокатской деятельности, установленных Законом об адвокатуре и Кодексом профессиональной этики адвоката, а также их неспособности просчитать губительные последствия нарушений данных правовых норм.

С момента библейского грехопадения людей стала манить жажда обогащения, и нет под этим небом ничего нового. Не буду брать в пример весь мир – остановлюсь на России.

В разное время государство преследовало за такие преступные деяния, как спекуляция, незаконные валютные операции, а сейчас сурово преследуются преступления коррупционной направленности. В стране с непонятной экономикой люди ищут легкий способ получения денег, в то время как во многих местах отсутствует возможность легального заработка. Вот тут некоторые и переступают черту закона.

Адвокат, хоть и не является должностным лицом, но специфика его профессиональной деятельности открывает для него возможности неправомерного получения денежных средств. Соответственно, существует определенная вероятность привлечения его к уголовной ответственности за совершение подобных действий. Общая причина – отсутствие у адвокатов стабильного дохода. Деятельность адвоката в основном связана с решением проблем людей в правоохранительных органах, судах. И адвокаты из своего опыта знают, что в случае, если решение принято в пользу доверителя, а вознаграждение тот еще не выплатил, то впоследствии получить деньги вряд ли удастся. Вот поэтому они, испытывая искушение легкого заработка, порой принимают решение получить денежные средства любыми способами, в том числе обещая принятие положительного решения.

Работая по преступлениям коррупционной направленности, из своего опыта общения с лицами, которые привлекались к уголовной ответственности, знаю, что при получении денежных средств они чувствовали тревогу. Внутреннее чувство им подсказывало, что не стоит связываться с сомнительными доходами, но жажда наживы перевешивала чашу весов, а не доводы разума.

Принимая 8 апреля 2005 г. на втором Всероссийском съезде адвокатов поправки в п. 2 ст. 10 Кодекса профессиональной этики, делегаты имели веские основания для закрепления нормы, согласно которой «адвокат не вправе давать лицу, обратившемуся за оказанием юридической помощи, или доверителю обещания положительного результата выполнения поручения». Они понимали, что такие обещания «могут прямо или косвенно свидетельствовать о том, что адвокат для достижения этой цели намерен воспользоваться другими средствами, кроме добросовестного выполнения своих обязанностей». Хотя в действующей редакции КПЭА этого уточнения нет, его смысл сохраняется.

В ходе расследования уголовных дел с момента задержания перечисленных адвокатов АП Калининградской области оказывала всю возможную помощь своим коллегам. Хотя они оступились, преступили закон, но эти их действия никоим образом не служили причиной отказа в помощи, которая им требовалась. Их защиту осуществляли опытные коллеги.

К сожалению, суровые приговоры, связанные с лишением свободы, в отношении адвокатов принимаются в основном под давлением сотрудников правоохранительных органов. Какую общественную опасность представляют эти адвокаты? Они оступились – их осудили. Но для чего отправлять их в колонию? Какую общественную опасность они представляют для общества? Зачем лишать малолетних и несовершеннолетних детей отцовского воспитания? На мой взгляд, вынесение обвинительного приговора, лишение статуса, назначение наказания в виде штрафа уже явилось бы вполне адекватным наказанием. К сожалению, порой государственный маховик «перемалывает» людей, и остановить его невозможно.

По природе своей деятельности адвокат всегда находится в группе риска: к нему имеется повышенный интерес со стороны оперативных сотрудников, велика вероятность привлечения его к уголовной ответственности, поскольку он является центральным звеном взаимоотношений между своим доверителем и сотрудниками правоохранительных органов.

В некоторых случаях они в ходе проведения ОРМ прямо провоцируют адвоката дать обещания положительного результата и получить денежные средства. Вот здесь-то и проверяется его способность действовать исключительно в рамках закона. Если он знает КПЭА и желает получить свой гонорар только за квалифицированную юридическую помощь, то результата не гарантирует. Но возможен и другой случай – криминальный, когда адвокат готов любыми способами получить с доверителя деньги. При этом не исключено, что в первом случае клиент уйдет. Во втором он точно останется, но даже это обстоятельство не может служить оправданием тех, кто выбирает такой путь.