Правовая позиция Федеральной палаты адвокатов РФ о проекте федерального закона № 451522-7 «О внесении изменений в части первую и третью Гражданского кодекса Российской Федерации»

Председателю Комитета
Государственной Думы
Федерального Собрания
Российской Федерации
по государственному строительству и законодательству
П.В. Крашенинникову

Уважаемый Павел Владимирович!

В Федеральной палате адвокатов Российской Федерации рассмотрен проект федерального закона № 451522-7 «О внесении изменений в части первую и третью Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – законопроект), внесенный депутатами Государственной Думы ФС РФ П.В. Крашенинниковым, И.В. Белых, М.В. Емельяновым, Ю.П. Синельщиковым.

Законопроект предусматривает возможность составления совместного завещания супругами, заключение наследственного договора, условия которого будут определять порядок перехода прав на имущество наследодателя после его смерти к наследникам или к третьим лицам.

Необходимость введения в российское наследственное право указанных новелл продиктована стремительным развитием экономических отношений, усложнением состава наследственной массы в большинстве случаев наследования, все большим вовлечением российских граждан в предпринимательские отношения, требующие особых правил управления долями (акциями) в хозяйственных обществах, а также иным имуществом после смерти участников или акционеров.

В целом мы поддерживаем концепцию законопроекта, поскольку предлагаемые изменения в значительной степени направлены на расширение прав наследодателя в части выражения свободы воли на распоряжение наследственным имуществом, на эффективную защиту прав и законных интересов наследодателя и наследников, на управление и сохранность наследственного имущества.

Вместе с тем отдельные положения законопроекта о совместном завещании и наследственном договоре нуждаются в корректировке с учетом особенностей развития наследственного права и сложившейся правоприменительной практики в этой сфере, о чем свидетельствует следующее.

1. Вопросы, связанные с содержанием совместного завещания, процедурой перехода прав на имущество, а также последствиями отказа от наследства по совместному завещанию пережившим супругом, с порядком и последствиями отмены такого завещания, урегулированы законопроектом не в полном объеме, что, на наш взгляд, может привести к разногласиям в толковании соответствующих норм при применении их на практике.

Например, законопроект предусматривает порядок перехода прав не только на общее имущество супругов, но и на личное имущество каждого из них. Предполагается, что совместное завещание супругов должно определять порядок перехода прав на имущество в случае смерти каждого из них к пережившему супругу или иным лицам, а также может содержать иные распоряжения супруга или супругов. При этом остаются без ответа, в частности, следующие вопросы:

– Совместное завещание – это всегда завещание о взаимном наследовании?

– Допустим ли переход прав на общее имущество супругов после смерти одного из них сразу «к иным лицам», минуя пережившего супруга?

Возможно, что в законопроекте следует выделить отдельные виды совместных завещаний («зависимые» и (или) «взаимосвязанные»), что позволило бы в значительной степени снять вопросы о законности включения в совместное завещание тех или иных условий. Указание в законе отдельных видов совместных завещаний предоставило бы супругам возможность осознанного выбора конкретного варианта правопреемства за счет включения в текст распоряжения на случай смерти различных условий, тем самым позволяя супругам составить юридический документ, полностью отвечающий изъявлению их воли и соответствующий их личным представлениям о справедливом наследственном правопреемстве.

Если под совместным завещанием супругов понимать документ, содержащий волю обоих супругов о праве взаимного наследования, то среди возможных вариантов совместного завещания особое место следовало бы уделить «взаимному завещанию», по которому супруги назначают друг друга наследниками. В случае смерти одного из супругов его имущество, включая его долю в праве на нажитое в браке имущество, переходит к пережившему супругу. В случае смерти последнего к наследованию призываются лица, определенные супругами в совместном завещании. То есть только после смерти пережившего супруга все их имущество переходит по наследству к лицам, указанным в совместном завещании. Третьи лица будут считаться наследниками всего имущества, принадлежавшего супругу, умершему последним. При этом в законе нужно специально указать, что во «взаимном завещании» супругов действительность распоряжения, сделанного одним супругом, зависит от действительности распоряжения, сделанного другим супругом.

По нашему мнению, исключение доли умершего супруга из состава наследства на основании именно совместного завещания, а равно изменение состава общего имущества супругов и соотношения их долей могут нарушать, в том числе, права кредиторов наследодателя. В каком порядке доля умершего супруга, не входя в наследственную массу, «переходит» к пережившему супругу, каким образом фиксируется указанный «переход» с тем, чтобы он был известен третьим лицам? Если для такого перехода пережившему супругу будет достаточно предъявить в соответствующие реестры и всем заинтересованным лицам совместное завещание, то что в таком случае происходит с охраняемой законом тайной этого завещания, содержащего распоряжения в отношении имущества и пережившего супруга?

Из текста законопроекта также не следует, что совместное завещание должно быть оформлено обоими супругами одновременно в виде единого документа, удостоверенного нотариусом, что предполагает, по всей видимости, возможность составления совместного завещания каждым из супругов в отдельности при условии согласованности и взаимообусловленности содержания волеизъявлений обоих супругов. При этом неизбежно возникает вопрос, при каких условиях оба эти завещательные волеизъявления могут составлять одну сделку – совместное завещание.

2. Одним из предложений авторов законопроекта является также введение института наследственного договора, который, на наш взгляд, выступает в качестве дополнительного законодательного механизма защиты имущественных прав граждан, в частности, лиц пожилого возраста, одиноких, страдающих заболеваниями, нуждающихся в уходе и содержании граждан.

Представляется, что интересы таких лиц в настоящее время недостаточно обеспечены. Такие граждане, как правило, вынуждены заключать с родственниками, потенциальными наследниками или с иными лицами договор пожизненного содержания с иждивением (рента).

При этом в рамках указанного договора рентополучатель утрачивает право собственности на свое недвижимое имущество еще до исполнения плательщиком ренты обязанностей по содержанию или уходу, то есть при жизни.

Такая ситуация нередко приводит к тому, что рентополучатель утрачивает прежде времени не только право собственности на свое недвижимое имущество, но и право пользования им.

Между тем воля гражданина, нуждающегося в содержании и уходе, направлена именно на то, чтобы передать свое имущество в собственность третьему лицу не в период своей жизни, а после своей смерти, что представляется вполне справедливым.

В отличие от договора пожизненного содержания с иждивением, наследственный договор позволит:

– в полной степени реализовать волю собственника по распоряжению недвижимым имуществом после смерти;

– защитить права собственника недвижимого имущества на протяжении всей его жизни, поскольку право собственности на недвижимое имущество у третьего лица, осуществляющего содержание наследодателя (отчуждателя) или уход за ним, возникнет только после смерти последнего;

– включить в договор в качестве условий не только содержание и уход, но и иные обязательства третьего лица в зависимости от воли и желания наследодателя (отчуждателя);

– исполнить третьим лицом обязательства, установленные договором на период после смерти наследодателя (отчуждателя).

На наш взгляд, приведенный пример демонстрирует преимущества введения института наследственного договора, который наряду с иными, предусмотренными законом способами наследования, в наибольшей степени соответствует принципу свободы распоряжения наследственным имуществом при одновременной защите прав и законных интересов наследодателя.

3. Постатейные замечания и предложения к внесению в часть третью Гражданского кодекса Российской Федерации.

3.1. Статья 1, пункт 2) – данное дополнение лишает пережившего супруга возможности заявить при оформлении наследства об отсутствии своей доли в имуществе умершего супруга (на данную возможность указывал Верховный Суд Российской Федерации), при этом указанное в тексте «право» пережившего супруга получить у нотариуса свидетельство на долю имущества фактически означает обязанность пережившего супруга оформить 1/2 долю имущества в собственность.

3.2. Целесообразно переименовать главу 62 – «Наследование по завещанию, наследственному договору».

3.3. Статья 2, абзац 4 пункт 2) – дополнение о «заключении наследственного договора» требуется также в пунктах 2, 3 (первое предложение) статьи 1118 ГК РФ.

3.4. В абзаце втором пункте 4 статьи 1118 после слов «а равно имущество каждого из них любым лицам,» добавить слова «включая друг друга,».

3.5. В абзаце третьем пункта 4 статьи 1118: «Совместное завещание ... утрачивает силу...» – поскольку смерть супруга или объявление его умершим также прекращает брак (ст. 16 СК РФ), целесообразней «прекращения брака» заменить на «расторжения брака».

3.6. В абзаце пятом пункта 4 статьи 1118 фраза «Один из супругов вправе совершить последующее завещание...» вызывает вопрос – целесообразно ли предоставлять одному из супругов отменять совместное завещание полностью? Логичнее было бы предусмотреть возможность отмены и изменения завещания одним супругом только в части его распоряжений (распоряжений в отношении принадлежащего ему имущества или причитающегося ему имущества (супружеская доля), а отмену совместного завещания полностью разрешить только по совместному заявлению супругов.

3.7. Соответственно, необходимо дополнить пункт 1 статьи 1130 абзацем третьим следующего содержания: «Совместное завещание может быть отменено только по совместному заявлению обоих супругов».

3.8. В отношении абзаца пятого пункта 4 статьи 1118 возникает представление, что механизм извещения нотариусом супруга о составлении другим супругом последующего завещания противоречит закону (Основам законодательства о нотариате, пункту 2 статьи 1119 ГК РФ, статье 1123 ГК РФ), поскольку нотариус не вправе сообщать о совершенных нотариальных действиях, а гражданина нельзя заставить сообщать кому-либо о совершенном завещании. Также необходимо учитывать, что супруг при составлении последующего завещания может забыть, намеренно умолчать или скрыть от нотариуса факт составления ранее совместного завещания, а извещение нотариуса (в случае его направления) может быть не получено другим супругом, который может продолжать жить, даже не подозревая, что выраженная им в совместном завещании воля уже давно отменена.

3.9. В отношении новеллы, предлагаемой к внесению в пункт пятый статьи 1125, не ясно, имеется ли в виду «каждого из супругов» или «(свидетеля) каждого из супругов» – и в таком случае теряется изначальное положений этой нормы (пункт 5 статьи 1125) об обязательности предупреждения свидетеля завещания о необходимости соблюдения тайны завещания.

3.10. В связи с предложением дополнить пункт 2 статьи 1131 абзацем третьим: фраза «Совместное завещание супругов может быть оспорено по иску любого из супругов при их жизни» представляется противоречащей норме пункта 5 статьи 1118, так как завещание является сделкой, права и обязанности по которой возникают с момента открытия наследства, а до смерти одного из супругов открытия наследства не происходит.

3.11. Соответственно, пункт 5 статьи 1118 необходимо дополнить предложением «Совместное завещание супругов создает права и обязанности после открытия наследства после смерти первого из супругов».

3.12. Пункт 1 статьи 1124 дополнить абзацем вторым следующего содержания: «Совместное завещание должно быть оформлено обоими супругами одновременно (одномоментно) в письменной форме в виде одного документа, удостоверенного нотариусом». Соответственно, абзацы второй и третий пункта 1 статьи 1124 считать абзацами третьим и четвертым.

3.13. В отношении абзаца второго пункта 8 статьи 1140-1, устанавливающей, что «Нотариус не вправе удостоверить завещание...», очевидно, что запрет на последующее составление завещания без совершения предварительных действий по наследственному договору противоречит основному принципу свободы завещания. Данный механизм значительно усложнит нотариальное удостоверение завещания и повлечет за собой увеличение отказов в удостоверении завещаний (возможно, необоснованных, в случаях, когда завещатель, к примеру, хочет составить завещание на имущество, которое не было предметом наследственного договора). Представляется целесообразным данный запрет законодательно не предусматривать, однако предусмотреть, что завещание, составленное на имущество, которое уже является предметом наследственного договора, является ничтожным в случае, если данный договор не был отменен в установленном абзацем первом настоящего пункта порядке и в отношении указанного имущества действуют положения, предусмотренные наследственным договором.

3.14. В отношении пункта 10 статьи 1140-1 представляется, что данный пункт целесообразно дополнить также положением о том, что после распоряжения наследодателем принадлежащим ему имуществом обязанности другой стороны наследственного договора, связанные с последующим переходом ей указанного имущества, считаются прекращенными.

На основании изложенного просим Вас, уважаемый Павел Владимирович, учесть позицию Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации при принятии решения по данному законопроекту.

Президент ФПА РФ
Ю.С. Пилипенко