Определение Конституционного Суда Российской Федерации об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Манукяна Камо Владимировича на нарушение его конституционных прав рядом положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации

рассмотрев по требованию гражданина К.В. Манукяна вопрос о возможности принятия его жалобы к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

В этой связи К.В. Манукян просит проверить на соответствие Конституции Российской Федерации части первую и вторую статьи 1 "Законы, определяющие порядок уголовного судопроизводства", часть третью статьи 7 "Законность при производстве по уголовному делу", пункт 3 части третьей статьи 56 "Свидетель", часть первую, пункт 2.1 части второй и часть третью статьи 75 "Недопустимые доказательства", пункт 3 части первой и часть вторую статьи 81 "Вещественные доказательства", части первую, первую.1 и первую.2 статьи 144 "Порядок рассмотрения сообщения о преступлении", части первую, вторую и четвертую статьи 164 "Общие правила производства следственных действий", часть третью статьи 164.1 "Особенности изъятия электронных носителей информации и копирования с них информации при производстве следственных действий", часть восьмую статьи 166 "Протокол следственного действия" и статью 177 "Порядок производства осмотра" УПК Российской Федерации в той мере, в какой они позволяют собирать доказательства с нарушением адвокатской тайны, а также использовать в качестве доказательств по уголовному делу сведения, полученные от адвоката.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Необходимая составляющая права на получение квалифицированной юридической помощи и сущностный признак адвокатской деятельности - обеспечение клиенту условий, при которых он может свободно сообщать адвокату сведения, которые не сообщил бы другим лицам, и сохранение адвокатом как получателем информации ее конфиденциальности, поскольку без уверенности в конфиденциальности не может быть доверия и, соответственно, не может быть эффективной юридической помощи. Освобождение адвоката от обязанности свидетельствовать об обстоятельствах и сведениях, которые стали ему известны или были доверены в связи с его профессиональной деятельностью, служит гарантией того, что информация, конфиденциально доверенная лицом адвокату, не будет использована вопреки воле этого лица, в том числе как свидетельствование против него самого (статья 51 Конституции Российской Федерации) (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 29 мая 2007 года N 516-О-О).

Статья 56 УПК Российской Федерации, устанавливая, что свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, и которое вызвано для дачи показаний (часть первая), предусматривает, что адвокат не подлежит допросу в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с оказанием юридической помощи, за исключением случаев, если о допросе в качестве свидетеля ходатайствует адвокат с согласия лица, которому он оказывал юридическую помощь (пункт 3 части третьей). Данным положениям корреспондируют нормы Федерального закона от 31 мая 2002 года N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" о том, что адвокат не вправе разглашать сведения, сообщенные ему доверителем в связи с оказанием последнему юридической помощи, без согласия доверителя, а также не может быть вызван и допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием (подпункт 5 пункта 4 статьи 6 и пункт 2 статьи 8).

Вместе с тем адвокату могут быть известны какие-либо обстоятельства или сведения, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, не в силу того, что они были ему доверены или стали ему известны в связи с его профессиональной деятельностью, а ввиду того, что он стал очевидцем определенных событий, когда участвовал в производстве следственных действий, обеспечивая защиту прав и законных интересов от возможных нарушений уголовно-процессуального закона со стороны органов дознания и предварительного следствия. Следовательно, такие обстоятельства или сведения не могут расцениваться как адвокатская тайна, а потому суд вправе задавать адвокату вопросы, нацеленные на выяснение имевших место событий, действий, которые происходили в присутствии адвоката и очевидцем которых он был, нарушений уголовно-процессуального закона, не исследуя при этом информацию, именно конфиденциально доверенную адвокату, а также иную информацию, ставшую ему известной в связи с его профессиональной деятельностью (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 29 мая 2007 года N 516-О-О, от 16 июля 2009 года N 970-О-О, от 23 сентября 2010 года N 1147-О-О и др.).

Тем более не могут расцениваться как адвокатская тайна сведения, которые стали известны адвокату ввиду того, что он стал участником или очевидцем преступления, притом что в соответствии с подпунктом 1 пункта 4 статьи 6 "Полномочия адвоката" Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" адвокат не вправе принимать от лица, обратившегося к нему за оказанием юридической помощи, поручение в случае, если оно имеет заведомо незаконный характер.

Соответственно, отсутствуют основания утверждать, что положения статьи 56 УПК Российской Федерации, а равно иные оспариваемые заявителем нормы, регламентирующие порядок доказывания по уголовному делу, в том числе производства отдельных следственных и иных процессуальных действий, нарушают его права в указанном им аспекте. По существу, поставив вопрос о проверке конституционности норм уголовно-процессуального закона, К.В. Манукян оспаривает допустимость отдельных доказательств, положенных в основу его приговора. Между тем переоценка доказательств по конкретному уголовному делу требует исследования его фактических обстоятельств и не относится к полномочиям Конституционного Суда Российской Федерации.

Исходя из изложенного и руководствуясь частью второй статьи 40, пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.