Комиссией Совета Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации по защите прав адвокатов (далее – Комиссия) на основании подпунктов 6 и l0 пункта 3 статьи 37 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и в соответствии с пунктом 12 Порядка осуществления защиты профессиональных прав адвокатов, утвержденного Решением Совета Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации от 22 марта 2021 г. (протокол № 22), рассмотрено поступившее обращение адвоката Лебедева И.Ю. (регистрационный номер 77/2896 в реестре адвокатов города Москвы) о даче правовой оценки складывающегося правоприменения.
Гагаринским районным судом г. Москвы 6 июля 2022 г. вынесен приговор по резонансному делу в отношении Александрова В.Б., Сливко А.А., Давыдовой Т.А., Кибец Д.С. (т.н. «дело Аэрофлота»).
Указанным приговором все подсудимые признаны виновными по ч. 4 ст. 159 УК РФ и приговорены к длительным срокам лишения свободы: Александров В.Б. – 7 лет, Давыдова Т.А. – 6 лет, Сливко А.А. – 6 лет; Кибец Д.С. – 6 лет, а также штрафам. При этом Сливко А.А. и Кибец Д.С. на момент совершения вменяемых деяний являлись адвокатами Российской Федерации.
Названный приговор, по мнению Комиссии, нарушает профессиональные права адвокатов и содержит в себе правовые позиции, допускающие в правовом пространстве Российской Федерации критические риски для адвокатской профессии и фактически исключающие безопасность профессиональной деятельности адвокатов.
Как следует из текста приговора, подсудимые признаны виновными в мошенничестве в связи с тем, что адвокатами Сливко А.А. и Кибец Д.С. в пользу ПАО «Аэрофлот» была оказана юридическая помощь, инициаторами и «оформителями» которой внутри ПАО «Аэрофлот» были Александров В.Б. и Давыдова Т.А.; при этом, по версии стороны обвинения, принятой судом, юридическая помощь, во-первых, реально частично не оказывалась и выполнялась штатными сотрудниками ПАО «Аэрофлот» с завышением ее фактических объемов в отчетной документации, во-вторых, по мнению стороны обвинения, не требовалась ПАО «Аэрофлот», а в-третьих, была оплачена по якобы завышенной стоимости, не соответствующей среднерыночному уровню.
Оценка факта наличия или отсутствия реальности оказания адвокатами Сливко А.А. и Кибец Д.С. юридической помощи ПАО «Аэрофлот» и определение ее объемов невозможна без надлежащего анализа всех материалов дела, которые у Комиссии отсутствуют, и, хотя сама по себе мотивировка приговора – особенно с учетом позиции ПАО «Аэрофлот» об отсутствии у него ущерба – не выглядит в этой части бесспорно убедительной, такая оценка может быть прерогативой лишь судов и участвующих в деле лиц.
Вместе с тем доводы о виновности адвокатов Сливко А.А. и Кибец Д.С. в мошенничестве в связи с «нецелесообразностью» юридической помощи и «завышением» ее стоимости носят исключительно правовой характер, в связи с чем могут быть оценены адвокатским сообществом без изучения всех материалов дела.
Названные доводы, по мнению Комиссии, противоречат Конституции РФ, являются необоснованными и неправомерными, создают угрозу самой профессии адвоката, исключают безопасность адвокатской деятельности вне зависимости от степени ее добросовестности и – более того – ограничивают возможности субъектов с государственным участием получать юридическую помощь высокого качества.
Данный вывод основывается на следующем.
Приговор, в частности, содержит следующие суждения и формулировки в отношении доводов о «нецелесообразности», «возможности выполнить собственными силами» и «завышенной стоимости» юридической помощи:
«Давыдова Т.А.,... последовательно занимавшая должности начальника отдела по взаимодействию с правоохранительными органами ЮД, заместителя директора ЮД, а также директора ЮД,…. давала указания о привлечении адвокатов к ведению дел, по которым представление интересов ПАО осуществлялось штатными сотрудниками ЮД…
В соответствии с планом преступления, Александров В.Б., являющийся директором юридического департамента ПАО “Аэрофлот”,… должен был… обеспечить заключение, либо лично заключить с адвокатом Кибец Д.С. договоры на оказание юридических услуг по завышенной стоимости, без какой-либо практической необходимости, по делам, не представляющим сложности, по спорам с подконтрольными (дочерними) юридическими лицами, позиция процессуальных оппонентов по которым соответствовала интересам ПАО, что гарантировало положительный исход дела для последнего, а также по делам, осуществление юридической защиты по которым осуществлялось штатными сотрудниками ЮД, находящимся в подчинении Александрова В.Б…
В период с августа 2015 года до 19 мая 2016 года, находясь в г. Москве, директор ЮД Александров, а также адвокаты Кибец Д.С. и Сливко А.А., осознавая общественную опасность своих действий, предвидя и желая наступления общественно опасных последствий, подготовили проекты договоров на оказание юридических услуг…, включив в них условия о почасовом характере оплаты услуг адвоката, завысив стоимость оказываемых услуг по отношению к среднерыночной стоимости таковых…
В период с января 2016 года до декабря 2017 года… Александров В.Б…., а также Давыдова Т.А…, придавая видимость законности оплаты юридических услуг Кибец Д.С. и исполнения последней обязательств по вышеуказанным договорам, без какой-либо необходимости давали поручения о привлечении Кибец Д.С. к оказанию юридических услуг по делам, связанным с защитой интересов ПАО, достоверно зная о том, что фактически работа по ним осуществляется штатными сотрудниками юридического департамента…
Кроме того, в период с января 2016 года по декабрь 2017 года… Сливко А.А. и Кибец Д.С…, привлекая не осведомленных об их преступной деятельности лиц, а также путем личного единичного участия, наряду со штатными сотрудниками юридического департамента ПАО “Аэрофлот”, создавали видимость исполнения обязательств по вышеуказанным договорам об оказании юридических услуг, формально принимая участие по делам, не представляющим сложности, по спорам с подконтрольными (дочерними) юридическими лицами, позиция процессуальных оппонентов по которым соответствовала интересам ПАО, что гарантировало положительный исход дела для последнего, а также по делам, осуществление юридической защиты по которым осуществлялось штатными сотрудниками ЮД…
Суд, выслушав показания подсудимых, допросив в судебном заседании представителей потерпевших, свидетелей, эксперта, специалистов, исследовав письменные доказательства, приходит к выводу, что вина Александрова В.Б., Сливко А.А., Кибец Д.С., Давыдовой Т.А., несмотря на отрицание таковой, подтверждается совокупностью представленных доказательств их виновности, а именно:…
– представленными по запросу следствия ответами юридических фирм и адвокатских образований, из которых следует, что почасовая ставка за оказание юридических услуг более 350 Евро в час применяется при оплате услуг партнеров и старших юристов образований, имеющих в том числе и международный авторитет, возглавляющих специализированные рейтинги на рынке юридических услуг, иные юридические консультанты указали на установление средней почасовой ставки оплаты услуг для своих ведущих юристов не более 50 тысяч рублей в час…
– сведениями, представленными иными коммерческими организациями с государственным участием, из которых следует, что практика привлечения сторонних юристов в ряде из них в целом отсутствует, либо образует единичные и исключительные случаи, связанные с получением правовой помощи по вопросам, выходящим за пределы обычной хозяйственной деятельности, требующими специальных познаний международного права или при реализации крупных проектов, при этом в случае привлечения сторонних юристов весь комплекс услуг осуществляется последними, с возможным контролем штатных юристов, а при выборе контрагентов при неконкурентных способах закупок организации для подтверждения профессионального уровня привлекаемого лица ориентируются на соответствующие рейтинговые показатели;
– представленными ООО “Экспертная группа “Вета”” сведениями об исследовании стоимости услуг по предоставлению интересов в судах Москвы и Московской области в 2016–2017 годах. В соответствии с данными представленного исследования, юристы, оказывающие услуги, были разделены на подгруппы: “А”, “В”, “С”. К группе “А” относились юристы, адвокаты, компании, характеризующиеся такими признаками, как присутствие в рейтингах юридических фирм “Право.ру ТОП 300”, Chambers, Legal 500, а юристы отмечены наградами индивидуальных рейтингов, таких как “Best Lawyers”, опытом ведения значимых для рынка судебных процессов, в том числе с крупными исковыми требованиями от 1 млрд рублей, опытом оказания услуг по судебному представительству крупнейшим российским компаниям, в том числе государственным корпорациям, право на проведение которых было получено в результате открытых конкурсных процедур. В группу “B” вошли адвокаты и компании, для которых были характерны такие признаки, как наличие в штате специалистов, получивших научные степени в юриспруденции, наличие опыта по представлению интересов клиентов более 10 лет, располагали в штате более чем 5 юристами/адвокатами, занятыми непосредственно представлением интересов клиентов в судах. В группу “С” вошли компании, частные юристы или адвокаты, ведущие персональную практику, а также небольшие юридические компании, состоящие из нескольких специалистов. Согласно результатам исследования, в 2016 г. средняя стоимость услуг по представлению интересов в суде первой инстанции для компаний группы “А” составила 1 061 494 рубля, при этом максимальная – 5 млн рублей. Наименьшая стоимость дел по взысканию задолженности – средняя стоимость 848 207 рублей. Стоимость представления интересов в судах последующих инстанций, как правило, составляет половину цены первого этапа разбирательства. Применительно к квалификационной группе “B” общая средняя стоимость по представлению интересов в арбитражном суде первой инстанции составила 264 371 рубль, при этом максимальная цена составляет 650 000 рублей. Наименьшая цена при ведении административных дел – средняя стоимость 223 917 рублей. Для группы “С” средняя стоимость услуг составляет 106 280 рублей в арбитражном процессе, при этом максимальная стоимость 300 000 рублей, наименее оплачиваемые административные дела – средняя стоимость 75 909 рублей. Относительно участия в судах общей юрисдикции стоимость услуг составляет 66 035 рублей, максимальная стоимость услуги составляет 160 тысяч рублей, при этом наименьшая средняя стоимость по делам о трудовых спорах – 56 667 рублей за услугу. Исследование показало, что применительно к рынку юридических услуг Московского региона используется почасовая ставка оплаты услуг. При этом она отличается в зависимости от должности юриста в компании. Так, для категории “А” такая ставка в час составляла партнер – 28 351 рубль, советник – 22 444 рубля, старший юрист – 18 784 рубля, юрист – 13 717 рублей, помощник юриста – 7771 рубль, для категории “В” – партнер 13 543 рубля, старший юрист – 10 097 рублей, юрист – 6827 рублей, помощник юриста – 3735 рублей. При этом факторами, увеличивающими стоимость, могут являться размеры исковых требований более 100 млн рублей и отсутствие единообразной практики по делу, значительное количество участников в судебном процессе, значительное количество предполагаемых процессуальных действий, необходимость сложных расчетов при наличии большого количества первичных документов. В 2016 г. средняя стоимость представления интересов клиентов в арбитражном суде за весь процесс составила для респондентов, отнесенных к нижнему ценовому сегменту, – 41 800 рублей, средне – нижнему 84 700 рублей, среднему – 192 000 рублей. Представление интересов в арбитражных апелляционных судах 38 400 рублей /88 100 рублей / 169 000 рублей для, соответственно, нижнего, средне-нижнего и среднего ценовых сегментов. Средняя стоимость участия в 1 заседании арбитражного суда (1 судодень) составила 14 300 рублей, а выполнение действий, не связанных с участием в судебном заседании, составило 6100 рублей…
– сведениями об отсутствии у Кибец Д.С. и Сливко А.А. ученых степеней…
– сведениями о численности работников КАМО “Ваш адвокатский партнер” (КАМО Консорс»), которая в период с 2010 по 2019 г. не превышала 3 человек…
– сведениями об отсутствии у привлекаемых к выполнению услуг по договорам между ПАО “Аэрофлот” и Кибец Д.С. лиц… статуса адвоката…
– заключением эксперта № 300/1-1/19-18 от 21 октября 2019 г., согласно выводам которого, стоимость услуг по предоставлению интересов доверителя в арбитражном суде первой инстанции по состоянию на 30 мая 2016 года составляет от 67 000 рублей, а во второй и последующих – от 45 000 рублей. Рыночная ставка работы адвоката по консультированию юридических лиц в городе Москве по состоянию на 30 мая 2016 года составляет 3600 рублей/час. Стоимость юридических услуг, указанная в договоре №29063984К/Р 254-28/30.05.2016 от 30 мая 2016 года, не соответствует рыночным условиям на момент заключения договора и является завышенной…
– заключением экспертов от 15 июля 2020 г., согласно выводам которого привлечение адвокатов и заключение договоров ПАО “Аэрофлот” с адвокатом КА “Ваш адвокатский партнер” является нецелесообразным по причине наличия юридического департамента, задачи и функции которого пересекаются с работами, выполняемыми по вышеуказанным договорам. При этом имеются все основания считать, что фактическая среднесписочная численность данного специального подразделения позволяла обеспечивать выполнение обозначенных задач в полном объеме. Стоимость юридических услуг, а также их почасовые ставки, указанные в договорах, заключенных в период с 01 января 2016 г. по 31 декабря 2018 г. между ПАО “Аэрофлот” и адвокатом КА “Ваш адвокатский партнер”, не соответствует рыночной стоимости. Масштаб деятельности и штатная численность сотрудников КА “Ваш адвокатский партнер” не соответствует и не являются соразмерными выполненным услугам в рамках договоров с ПАО “Аэрофлот”…, а также показаниями эксперта Бакулиной А.А., полностью подтвердившей данное заключение…
Суд также учитывает, что заключения экспертов № 297/1-1/19-18 от 9 августа 2019 г., № 107/1-1/20-18 от 16 июня 2020 г., № 300/1-1/19-18 от 21 октября 2019 г., а также заключение экспертов Авдийского В.И., Бакулиной А.А., Любенко Р.С. от 15 июля 2020 г. и установленные указанными заключения обстоятельства согласуются как друг с другом, так и с иными исследованными доказательствами, а в части определения возможной среднерыночной цены оказания юридических услуг, также установленными при исследовании стоимости рынка юридических услуг ООО “Экспертная группа “Вета”” данными, полученными сведениями о стоимости юридических услуг иных внешних консультантов ПАО “Аэрофлот”, сведениями, сообщенными допрошенными в качестве свидетелей юристов-адвокатов....
При этом также исследованными в судебном заседании материалами, в частности сведениями о привлечении ПАО “Аэрофлот” внешних консультантов, в том числе и на период 2016 г., подтверждается, что у ПАО имелись договоры с рядом внешних консультантов, условия которых являлись для ПАО “Аэрофлот” более выгодными в части установленных данными условиями цен, а из исследованных судом заключений экспертов и полученных в ходе судебного заседания сведений о ценах на юридические услуги у различных консультантов и адвокатских образований, учитывая отсутствие у адвокатов Кибец Д.С. и Сливко А.А. ученых званий, связанных с адвокатской деятельностью поощрений, отсутствие сведений о них в общедоступных специализированных рейтингах, установленная договорами с ПАО “Аэрофлот” цена на оказание юридических услуг являлась явно несопоставимой ни с личностью исполнителя, ни с перечнем оказываемых услуг…
…кроме того, в производстве по ряду уголовных дел и материалов доследственных проверок также принимали участие иные привлеченные тем же ПАО “Аэрофлот” внешние консультанты-адвокаты, условия договоров которых в части порядка оплаты были явно более выгодны...
При этом доводы стороны защиты и ряда допрошенных свидетелей, являющихся сотрудниками ПАО “Аэрофлот”, о том, что штатные сотрудники юридического департамента не имели достаточного опыта и квалификации для участия в поручаемых Кибец Д.С. и Сливко А.А. делах, а также не имели достаточного времени для этого, опровергаются самим фактом участия данных сотрудников в судебных заседания по всем арбитражным спорам и гражданским делам, где участвовала Кибец Д.С. и привлекаемые ею лица, а также представленные сведения о том, что до привлечения Кибец Д.С. штатные сотрудники ЮД участвовали в ряде дел в целом без привлечения внешних консультантов, при этом в соответствии с установленными нормативными актами ПАО “Аэрофлот” именно на сотрудников юридического департамента был возложен фактически весь круг обязанностей по осуществлению претензионно-исковой работы, при этом также имеются сведения о прохождении ими обучения.
Доводы стороны защиты о том, что в юридическом департаменте отсутствовали лица, имеющие статус адвоката, в связи с чем, они не могли быть привлечены к участию в уголовных делах, также не являются основанием подвергнуть сомнению наличие в действиях подсудимых состава преступления, учитывая, что у ПАО “Аэрофлот” имелись договорные отношения и с иными внешними консультантами, на более выгодных условиях…».
Таким образом, из приговора Гагаринского районного суда г. Москвы можно вывести правовые позиции о том, что оказание юридической помощи является, в том числе для адвокатов, преступлением (хищением), если имеются какие-либо из следующих признаков:
– стоимость юридической помощи не соответствует некоему среднерыночному уровню, в том числе с учетом конкретных данных конкретных адвокатов;
– функции, осуществляемые адвокатами, осуществляются наряду с ними либо могут осуществляться сотрудниками доверителя;
– привлечение адвоката является, по мнению обвинения, «нецелесообразным», в том числе с учетом «простоты» дела.
Важно отметить: из мотивировки приговора невозможно установить, что данные критерии являются, например, лишь подтверждением позиции суда о доказанности факта неосуществления юридической помощи или «сговора», особенно с учетом того, что существенная часть юридической помощи, насколько можно понять из приговора, признается оказанной и самим судом. Кроме того, суд не описывает, какие конкретно мотивы из перечисленных он применяет к конкретному подсудимому, не раскрывает значимость названных мотивов в общей «доказанности вины». Поэтому названные критерии Комиссия воспринимает не как дополнительные и «подкрепляющие», а как самостоятельные, несущие в себе достаточный признак преступности деяния, в том числе в отрыве от остальных критериев.
В таком качестве названные критерии, по мнению Комиссии, являются неправовыми, нарушающими конституционные принципы российского права и подвергающими опасности любого адвоката, действующего на территории России. Важность их применения в данном случае усиливается «резонансностью» и «модельным характером» дела, очевидно могущего стать ориентиром для формирующегося правоприменения.
Частью 1 ст. 8 Конституции РФ в Российской Федерации гарантируется свобода экономической деятельности. Деятельность как адвокатов, так и акционерных обществ, в том числе с государственным участием, безусловно, относится к экономической деятельности и подпадает под действие конституционных принципов Российской Федерации.
Конституционный Суд РФ отмечал, что гражданские правоотношения в Российской Федерации основываются на принципе диспозитивности, в силу которого граждане приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе (статья 1 ГК РФ), участвуют в гражданских отношениях на основе автономии воли и имущественной самостоятельности (статья 2 ГК РФ), по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права (статья 9 ГК РФ) (Постановление от 18 ноября 2014 г. № 30-П, Определение от 10 ноября 2016 г. № 2371-О и др.).
Кроме того, по содержанию ст. 55 Конституции РФ, а также – в соответствии с позицией Конституционного Суда РФ – исходя из фундаментальных принципов верховенства права и юридического равенства, вмешательство государства в отношения собственности, в том числе связанные с осуществлением не запрещенной законом экономической деятельности, не должно быть произвольным и нарушать равновесие между требованиями интересов общества и необходимыми условиями защиты основных прав, что предполагает разумную соразмерность между используемыми средствами и преследуемой целью, с тем чтобы обеспечивался баланс конституционно защищаемых ценностей и лицо не подвергалось чрезмерному обременению; во всяком случае правовое регулирование в этой сфере не должно посягать на само существо права или свободы и приводить к утрате их реального содержания (Постановления от 20 декабря 2010 г. № 22-П, от 30 марта 2016 г. № 9-П).
Принцип свободы экономической деятельности, даже если эта деятельность осуществляется государственной организацией, означает в том числе свободу субъекта экономической деятельности в определении потребности и необходимости заключения тех или иных договоров, установления их содержания, условий, в том числе стоимости.
С учетом этого сам факт привлечения адвоката к оказанию той или иной юридической помощи является исключительной прерогативой доверителя, необходимость такого привлечения определяется исключительно доверителем. Адвокат не только не имеет практической возможности, но и не вправе давать каких-либо обязательных указаний доверителю относительно принятия решений о привлечении адвоката, поскольку это ограничивало бы экономическую свободу доверителя. Это означает, что адвокат в принципе не может нести какую-либо ответственность за сам факт его привлечения к оказанию юридической помощи, в том числе когда государство или учредители впоследствии решают, что действия доверителя по такому привлечению были «необоснованными» или «неразумными».
В равной степени только доверитель может определять степень сложности юридического поручения и необходимости в связи с этим обращения к адвокату, уровень загруженности и компетентности штатных юристов доверителя.
Кроме того, при анализе соответствующих правоотношений необходимо дополнительно учитывать, что конституционно значимое право доверителя на квалифицированную юридическую помощь не может ограничиваться или каким-либо иным образом связываться с наличием у него в штате собственных юристов. Институт адвокатуры как созданный специально для оказания квалифицированный юридической помощи, призван в соответствии с законом обеспечивать максимальную степень ее качества, в том числе посредством применения публичных механизмов (корпоративного этического регулирования, дисциплинарного производства, публичного контроля и др.). Обращение доверителя к адвокату не может расцениваться как эквивалент работы штатного юриста, хотя бы с учетом различных подходов к контролю квалификации, качества и различных механизмов ответственности адвоката и штатного юриста. При этом участие штатных юристов наряду с адвокатами в различных категориях дел является не только не инкриминирующим фактором, но и обычной практикой, применяемой как для повышения квалификации самого штатного юриста, так и для контроля происходящего в ходе разбирательства дел, оперативного предоставления адвокату фактической информации, лучше известной штатным юристам, и так далее.
Изложенное означает, что оценка «правильности», «нужности», «целесообразности» юридической помощи, равно как и ответственность за привлечение адвоката, ни при каких условиях не может возлагаться на адвоката, а участие в юридических процессах наряду с адвокатом штатных юристов доверителя, а тем более просто наличие таких штатных юристов – ни при каких условиях не может быть обстоятельством, свидетельствующим о его недобросовестности.
Вышеизложенные позиции применимы и к определению стоимости юридической помощи, поскольку выражение адвокатом своей воли на заключение соглашения об оказании юридической помощи является лишь проявлением свободы договора и свободы экономического оборота, и адвокат в данном случае выступает одной из свободных сторон правоотношения. Принятие доверителем предложения о цене является исключительно его дискрецией и прерогативой, представляющей собой реализацию его конституционного права, в связи с чем не может не только влечь ответственность адвоката, но и вообще требовать от адвоката какой-либо содержательной оценки.
При этом, помимо изложенного общего подхода, необходимо учитывать и специфику оказания юридической помощи. Каждая правовая ситуация является исключительной и требующей индивидуальной оценки. Как известно, в любом юридическом деле – как экономического, частного, так и публично-правового характера, имеются особенности, отличия и т.д.
Кроме того, на стоимость юридической помощи могут влиять десятки и сотни факторов, такие как квалификация и опыт адвоката, время и место оказания юридической помощи, ее интенсивность и длительность (а также потенциальная интенсивность и длительность в рамках абонентских отношений), загруженность адвоката, понимание адвокатом специфики работы доверителя и специализация адвоката в целом, его образование, ученые степени, позиции в юридическом сообществе и многое другое.
С учетом всего изложенного необходимо отметить, что сам по себе вопрос определения «среднерыночности» стоимости юридической помощи вызывает очевидные и обоснованные сомнения.
Таким образом, как само определение «среднерыночной» стоимости юридической помощи, так и – тем более – привлечение адвоката к какой-либо ответственности за выбор доверителем той или иной стоимости являются необоснованным, противоречащим конституционным принципам российского права и вторгающимся в свободу экономической деятельности.
Важно отметить, что возложение на адвоката ответственности за «целесообразность» его привлечения или «необоснованность» предложенной им стоимости юридической помощи нарушает также принцип правовой определенности, прямо следующий из конституционных положений о правовом государстве и многократно сформулированный Конституционным Судом РФ.
Как уже отмечалось, адвокат, заключая соглашение с какой-либо организацией, как равный субъект экономической деятельности не может, не вправе и не должен контролировать ни выбор доверителем именно его в качестве контрагента, ни целесообразность обращения к адвокату в принципе, ни правомерность принятия доверителем решения о цене. Более того, даже если бы адвокат пытался взять на себя соответствующие функции, он не смог бы их выполнить, поскольку у него отсутствует инструментарий определения текущей «среднерыночной» цены, установления внутренних юридических ресурсов доверителя, их квалификации и так далее.
Вместе с тем любой из данных факторов – целесообразность, выбор конкретного адвоката, цена – может быть в дальнейшем переоценен новым руководством, учредителями доверителя, государственными органами и так далее. Подобное может быть осуществлено в отношении любого соглашения адвоката с любой организацией. Это ставит его в ситуацию полной правовой неопределенности, исключает безопасность профессии и означает произвольное привлечение адвоката к ответственности, в том числе уголовной, непосредственно за его профессиональную деятельность, за которую он справедливо получил вознаграждение.
Таким образом, возложение на адвоката ответственности за привлечение его доверителем для оказания юридической помощи и определение стоимости юридической помощи нарушает не только конституционный принцип свободы экономического оборота и свободу договора, но и какую-либо правовую определенность.
Аналогичные позиции ранее уже частично высказывались адвокатским сообществом. Так, в одном из аналитических документов[1] Адвокатской палаты города Москвы указывалось:
«Прерогативой субъекта экономического оборота является определение необходимости привлечения адвоката, которая может обусловливаться отсутствием штатных юристов, их недостаточной квалифицированностью, неэффективностью или перегруженностью, либо просто намерением руководителя экономического субъекта оптимизировать управленческий процесс и структурировать часть получаемых услуг как аутсорсинговые, что свойственно современному экономическому обороту.
Принятие соответствующего решения является дискрецией субъекта экономического оборота, на которую никто не вправе свободно влиять, и разумность которой не может оцениваться другими субъектами экономического оборота…
Адвокат, с точки зрения экономического оборота являющийся лишь участником такового, обладающим равными со всеми другими участниками правами и обязанностями, не только не вправе ограничивать чужую правосубъектность и свободу, но и не имеет юридической возможности оценить правомерность реализации субъектом соответствующей свободы.
В этих условиях уже само по себе привлечение адвоката к ответственности только за то, что он действительно оказывал юридическую помощь субъекту, действия которого при заключении договора о юридической помощи впоследствии были признаны государством или учредителем незаконными или нецелесообразным, является очевидно неконституционным.
На адвоката в такой ситуации возлагаются требования, которым он заведомо не в состоянии соответствовать в силу отсутствия у него каких-либо публичных полномочий и права оценки деятельности равного с ним экономического субъекта. То есть фактически адвокат помещается в правовую ситуацию, когда любое его соглашение об оказании юридической помощи может быть в дальнейшем оценено как «преступное». Это исключает соблюдение принципа правовой определенности, не допускающего произвольное возложение ответственности.
При этом необходимо также отметить, что установление цены договора также относится к дискреционной воле сторон экономического оборота, и адвокат также не вправе отвечать за целесообразность и обоснованность принятия субъектом экономического оборота решения о согласии с размером вознаграждения в качестве договорной цены – вне зависимости от того, устанавливается он в твердой сумме либо в форме «гонорара успеха» или иных процентных выплат. Предложение адвокатом того или иного размера вознаграждения является с точки зрения экономического оборота выражением свободной воли стороны на заключение сделки с другой стороной, обладающей аналогичной свободой, и – особенно с учетом того, что размер вознаграждения зависит от многочисленных факторов (опыт, известность, квалификация, занятость адвоката, степень сложности дела, место, длительность, условия оказания юридической помощи и т.д. и т.п.) – очевидно не может расцениваться как умысел на совершение правонарушения»...
Кроме того, позиции о принципиальной неприемлемости сравнения в рамках уголовного процесса размера вознаграждения адвоката со «среднерыночным» уровнем уже неоднократно приводилась Комиссией, в частности, в Правовом заключении по уголовному делу адвоката Юрьева С.С., обвиняемого по ч. 4 ст. 159 УК РФ (18 августа 2020 г.)[2]. По указанному делу соответствующая позиция была правомерно принята судами, в связи с чем рассматриваемый приговор Гагаринского районного суда г. Москвы не только нарушает профессиональные права адвокатов и конституционные принципы, но создает противоречия в судебной практике.
Комиссия разделяет приведенные позиции и указывает в рассматриваемом случае на единство, преемственность и конституционную обоснованность позиций адвокатского сообщества по данному вопросу.
Необходимо также отметить, что правовые подходы, сформированные Гагаринским районным судом г. Москвы в рассматриваемом приговоре, нарушают и интересы государства.
Очевидно, что формирование выделенных выше правовых позиций существенно усиливает риски оказания высококвалифицированными адвокатами правовой помощи субъектам с публичным участием либо публичным финансированием (госкорпорации и госкомпании, общества с государственным участием и так далее). Выделение «среднерыночного» уровня стоимости юридической помощи как нормы для таких субъектов – при том что вознаграждения ведущих адвокатов очевидно превышает этот «среднерыночный» уровень – делает оказание юридической помощи ведущими адвокатами подобным публичным субъектам крайне рискованным, поскольку такие адвокаты могут быть по соответствующей логике привлечены к ответственности за любое соглашение об оказании юридической помощи таким доверителям, если только оно не будет предусматривать дисконтированной стоимости.
На практике это означает, что все большее количество адвокатов отказываются от работы с государственными структурами и структурами, финансируемыми государством. Это приводит к тому, что данные государственные субъекты лишаются нормального конкурентного выбора адвоката или адвокатского образования, и в среднем уровень оказываемой им юридической помощи будет постоянно снижаться.
Таким образом, правовые подходы, сформированные Гагаринским районным судом г. Москвы в рассматриваемом приговоре, нарушают и интересы государства, поскольку постепенно ограничивают право субъектов с публичным участием или финансированием на получение высококвалифицированной юридической помощи лучших адвокатов.
Комиссия отмечает очевидно положительную тенденцию правоприменения, связанную с тем, что в аналогичной ситуации имущественного «наказания» адвокатов в случае банкротства доверителя на основании того, что адвокат якобы должен был знать о его имущественном положении и не вправе был с учетом этого заключать с ним определенные договоры, Верховный Суд РФ обоснованно, мотивированно, в соответствии с Конституцией РФ встал на позицию защиты профессиональной адвокатской деятельности. Так, в Определении от 11 ноября 2022 г. № 307-ЭС19-4636(23–25) по делу № А56-116888/2017 Верховный Суд РФ прямо указал: «Разрешение вопроса о возможности заключения независимым адвокатом договора с организацией о защите ее интересов или интересов ее работника, в том числе в рамках уголовного дела, не может обусловливаться возложением на данного адвоката такой обязанности, как проверка имущественного положения организации – доверителя. Судебная коллегия не может признать верным подход, который фактически сводится к тому, что адвокат под страхом недействительности не вправе заключать договор с организациями, находящимися в сложном финансовом положении, имеющими неисполненные обязательства. Такой подход, по сути, блокирует саму возможность надлежащего доступа к правосудию для подобного рода организаций…».
Необходимо отметить, что с точки зрения конституционных принципов российского государства сформулированный Верховным Судом РФ подход к аналогичным вопросам в банкротстве полностью соответствует подходам, изложенным в настоящем заключении. А приговор, вынесенный Гагаринским районным судом г. Москвы по «делу Аэрофлота», названным подходам противоречит и с очевидностью нуждается в корректировке.
С учетом изложенного Комиссия Совета Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации по защите прав адвокатов полагает, что правовые подходы, сформированные Гагаринским районным судом г. Москвы в приговоре от 6 июля 2022 г. по делу в отношении Александрова В.Б., Сливко А.А., Давыдовой Т.А., Кибец Д.С., в соответствии с которыми оказание юридической помощи адвокатом признается преступлением (хищением), если имеются какие-либо из следующих признаков:
– стоимость юридической помощи не соответствует некоему среднерыночному уровню, в том числе с учетом конкретных данных конкретных адвокатов;
– функции, осуществляемые адвокатами, осуществляются наряду с ними либо могут осуществляться сотрудниками доверителя;
– привлечение адвоката, по мнению обвинения, «нецелесообразно», в том числе с учетом «простоты» дела;
являются очевидно необоснованными, противоречащими Конституции России, нарушающими профессиональные права адвокатов и ставящими под угрозу саму профессию адвоката, нарушающими конституционные принципы правового государства, правовой определенности, свободы экономического оборота, а также нарушающими право самих доверителей, в том числе государственных, на получение надлежащей юридической помощи.
Кроме того, указанные подходы противоречат конституционным принципам в интерпретации Верховного Суда РФ.
В связи с этим Комиссия полагает, что данные правовые подходы нуждаются в пересмотре вышестоящими судами.
Председатель
Комиссии Совета Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации по защите прав адвокатов,
Заслуженный юрист Российской Федерации, кандидат юридических наук
Г.М. Резник
[1] «О проблемах, связанных с оспариванием законности и обоснованности полученного адвокатами вознаграждения за оказанную юридическую помощь», утв. Решением Совета Адвокатской палаты города Москвы от 27 сентября 2018 г. (протокол № 9) // https://www.advokatymoscow.ru/october/2018.09.27(№9)%20Bankrotstvo%20i%20gonorar.pdf
[2] https://fparf.ru/documents/fpa-rf/documents-commissions/pravovoe-zaklyuchenie-po-ugolovnomu-delu-advokata-yureva-s-s/
