Правовая позиция Федеральной палаты адвокатов РФ о проекте федерального закона № 1131006-6 «О внесении изменения в часть 9 статьи 3 Федерального закона “О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации”»

Председателю Государственной
Думы Федерального Собрания
Российской Федерации
С.Е. Нарышкину

Глубокоуважаемый Сергей Евгеньевич!

В Федеральной палате адвокатов Российской Федерации рассмотрен проект федерального закона № 1131006-6 «О внесении изменения в часть 9 статьи 3 Федерального закона “О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации”» (далее – законопроект), внесенный в Государственную Думу Правительством Российской Федерации.

Статьей 1 законопроекта предлагается установить, что десятилетние сроки, предусмотренные пунктом 1 статьи 181, пунктом 2 статьи 196 и пунктом 2 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ) в редакции Федерального закона «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации», начинают течь не ранее 1 сентября 2013 г.

Статьей 2 законопроекта устанавливается, что лица, которым до вступления в силу проектируемого федерального закона судом было отказано в удовлетворении исковых требований в связи с истечением десятилетних сроков, предусмотренных пунктом 1 статьи 181, пунктом 2 статьи 196 и пунктом 2 статьи 200 ГК РФ, вправе обжаловать судебные акты в порядке и сроки, установленные процессуальным законодательством Российской Федерации.

Из пояснительной записки к законопроекту следует, что законопроект направлен на реализацию Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 15 февраля 2016 г. № 3-П «По делу о проверке конституционности положений части 9 статьи 3 Федерального закона “О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации” в связи с жалобой гражданина Е.В. Потоцкого» (далее – Постановление № 3-П).

Считаем, что рассматриваемый законопроект № 1131006-6 нуждается в доработке по следующим основаниям.

1. Исчисление сроков, установленных пунктом 1 статьи 181, пунктом 2 статьи 196 и пунктом 2 статьи 200 ГК РФ с 1 сентября 2013 г., приведет к нарушению баланса интересов сторон судебного разбирательства.  Установление минимальной начальной даты исчисления данного десятилетнего срока (1 сентября 2013 г.) не отвечает целям института исковой давности.

Пункт 1 статьи 181 ГК РФ устанавливает, что срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, – со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае, не может превышать десяти лет со дня начала исполнения сделки.

В соответствии с положениями пункта 2 статьи 196 ГК РФ срок исковой давности не может превышать десяти лет со дня нарушения права, для защиты которого этот срок установлен, за исключением случаев, установленных Федеральным законом от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму».

При этом пункт 2 статьи 200 ГК РФ устанавливает, что по обязательствам с определенным сроком исполнения течение срока исковой давности начинается по окончании срока исполнения. По обязательствам, срок исполнения которых не определен или определен моментом востребования, срок исковой давности начинает течь со дня предъявления кредитором требования об исполнении обязательства, а если должнику предоставляется срок для исполнения такого требования, исчисление срока исковой давности начинается по окончании срока, предоставляемого для исполнения такого требования. При этом срок исковой давности, во всяком случае, не может превышать десяти лет со дня возникновения обязательства.

Действующая редакция части 9 статьи 3 Федерального закона «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» предусматривает, что установленные положениями ГК РФ (в редакции указанного Федерального закона) сроки исковой давности и правила их исчисления применяются к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 1 сентября 2013 г.

Из текста Постановления № 3-П следует, что предметом рассмотрения по данному делу была часть 9 статьи 3 Федерального закона «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» в той мере, в какой на ее основании решается вопрос о применении к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 1 сентября 2013 г., положения абзаца второго пункта 2 статьи 200 ГК РФ о том, что срок исковой давности не может превышать десяти лет со дня возникновения обязательств, срок исполнения которых не определен или определен моментом востребования.

Как следует из текста указанного постановления, Конституционный Суд пришел к выводу, что заявитель, будучи кредитором по обязательствам, возникшим до вступления в силу Федерального закона «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации», срок исполнения которых был определен моментом востребования, и действуя, исходя из установленной в пункте 5 статьи 10 ГК РФ презумпции, разумно и добросовестно, лишился возможности защитить свои права в судебном порядке, поскольку фактически новым нормам была придана обратная сила.

Между тем согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации придание обратной силы закону – исключительный тип его действия во времени, использование которого относится к прерогативе законодателя; при этом либо в тексте закона содержится специальное указание о таком действии во времени, либо в правовом акте о порядке вступления закона в силу имеется подобная норма.

Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что введение федеральным законодателем правила о том, что сроки исковой давности по обязательствам, сроки исполнения которых не определены или определены моментом востребования, применяются к требованиям, сроки предъявления которых не истекли до 1 сентября 2013 г., нарушает конституционные предписания, поскольку лишает участников гражданского оборота, которые состоят друг с другом в длительных (более десяти лет) договорных обязательственных правоотношениях, права на судебную защиту.

С учетом даты официального опубликования Федерального закона «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» федеральный законодатель предоставил участникам соответствующих гражданских правоотношений, в том числе правоотношений, возникших задолго до введения нового регулирования, менее четырех месяцев для адаптации к изменившимся нормативным условиям защиты нарушенного права.

Данный срок не может расцениваться как достаточный по своей продолжительности переходный период для адаптации к новым правилам и реализации – до введения в действие нового регулирования – кредитором своих прав с учетом требований гражданского законодательства, а также условий, касающихся исполнения обязательства, которые могли быть предусмотрены в законе или договоре. Так, согласно абзацу второму пункта 1 статьи 810 ГК РФ в случаях, когда срок возврата договором не установлен или определен моментом востребования, сумма займа должна быть возвращена заемщиком в течение тридцати дней со дня предъявления займодавцем требования об этом, если иное не предусмотрено договором. Кроме того, договором может быть предусмотрен также достаточно длительный срок, по истечении которого должник, получивший требование кредитора об исполнении, должен такое исполнение произвести. Только после предъявления требований к должнику и неисполнения им обязательства право кредитора оказывается нарушенным, соответственно в его распоряжении остается еще менее продолжительный срок, в течение которого он должен обратиться в суд в установленном порядке за защитой нарушенного права, до вступления в силу нового правового регулирования, притом что общий срок исковой давности, который предоставляется кредитору для защиты его нарушенного права, составляет три года.

В результате распространения действия нового порядка определения начала течения срока исковой давности по обязательствам, срок исполнения которых не определен или определен моментом востребования, на правоотношения, возникшие до принятия Федерального закона «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации», кредитор, предъявивший к должнику через два месяца после опубликования данного Федерального закона требования об исполнении существовавших между сторонами более десяти лет обязательств, срок исполнения которых определен моментом востребования, при наличии соответствующего заявления стороны спора не имеет возможности защитить в судебном порядке свои нарушенные права.

В резолютивной части указанного постановления Конституционного Суда Российской Федерации указано:

«Признать часть 9 статьи 3 Федерального закона “О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации” не соответствующей Конституции Российской Федерации, ее статьям 1 (часть 1), 17 (части 1 и 3), 34 (часть 1), 35 (часть 1), 46 (часть 1) и 55 (часть 3) в той мере, в какой на ее основании решается вопрос о применении к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 1 сентября 2013 г., положения абзаца второго пункта 2 статьи 200 ГК Российской Федерации о том, что срок исковой давности не может превышать десяти лет со дня возникновения обязательств, срок исполнения которых не определен или определен моментом востребования».

Таким образом, указанное постановление касается только сроков исковой давности по обязательствам, в отношении которых соблюдаются одновременно следующие условия:
1) сроки их исполнения не определены или определены моментом востребования;
2) сроки исковой давности по ним были определены ранее действовавшей редакцией ГК РФ;
3) сроки исковой давности по ним не истекли до 1 сентября 2013 г.

Также в указанном постановлении отмечено, что сказанное в мотивировочной части не исключает права федерального законодателя внести коррективы в переходные положения Федерального закона «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации», установив – с учетом даты вступления в силу настоящего Постановления – разумный срок, в течение которого исковая давность не считается истекшей и кредитор по обязательствам, срок исполнения которых не определен или определен моментом востребования, в случаях, когда на момент вступления в силу абзаца второго пункта 2 статьи 200 ГК РФ в новой редакции установленный им десятилетний срок для защиты нарушенного права истек, может, в частности, предъявив требования об исполнении обязательства в судебном порядке, рассчитывать на получение эффективной судебной защиты.

Под разумным сроком в контексте  Постановления № 3-П понимается срок после вступления в силу закона, достаточный для предъявления кредитором требования об исполнении и подачи иска с учетом всех возможных формальностей, предусмотренных законом и договором. 

На наш взгляд, предложенная в законопроекте № 1131006-6 редакция части 9 статьи 3 Федерального закона «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» не устанавливает такого разумного срока (или переходного периода).

После дополнения, как предложено в законопроекте, указанная норма будет звучать следующим образом:

«Установленные положениями Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции указанного Федерального закона) сроки исковой давности и правила их исчисления применяются к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 1 сентября 2013 года.

Десятилетние сроки, предусмотренные пунктом 1 статьи 181, пунктом 2 статьи 196 и пунктом 2 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона), начинают течь не ранее 1 сентября 2013 года».

Таким образом, новая редакция данной нормы сохраняет де-факто обратную силу изменений законодательства, но делает исключение для нее в части момента начала исчисления десятилетнего срока.

Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации, институт исковой давности имеет целью упорядочить гражданский оборот, создать определенность и устойчивость правовых связей, дисциплинировать их участников, способствовать соблюдению договоров, обеспечить своевременную защиту прав и интересов субъектов гражданских правоотношений, поскольку отсутствие разумных временных ограничений для принудительной защиты нарушенных гражданских прав приводило бы к ущемлению охраняемых законом прав и интересов ответчиков и третьих лиц, которые не всегда могли бы заранее учесть необходимость собирания и сохранения значимых для рассмотрения дела сведений и фактов; применение судом по заявлению стороны в споре исковой давности защищает участников гражданского оборота от необоснованных притязаний и одновременно побуждает их своевременно заботиться об осуществлении и защите своих прав.

С учетом этого законодательное предоставление отсрочки еще на десять лет с 1 сентября 2013 г. для реализации права на судебную защиту по длящимся отношениям не отвечает указанным целям института исковой давности.

Более того, распространение правила о начальной точке отсчета срока исковой давности не ранее 1 сентября 2013 г. на требования лица, не являющегося стороной сделки, о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной, а также на положения об общем сроке исковой давности представляется неразумным и создает угрозу нарушения баланса интересов сторон судебного разбирательства.

Кроме того, исчисление момента начала упомянутых десятилетних сроков с даты не ранее 1 сентября 2013 г. неправильно с точки зрения юридической техники, так как начальная точка их исчисления уже определена в ГК РФ конкретными событиями, имеющими конкретную дату – начало исполнения оспариваемой сделки, момент нарушения права, момент предъявления кредитором требования об исполнении обязательства, момент окончании срока, предоставляемого для исполнения требования.

Предлагаем вместо этого следующие альтернативные варианты:
1) дополнить часть 9 статьи 3 Федерального закона «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» оговоркой о том, что десятилетний срок, предусмотренный абзацем вторым пункта 2 статьи 200 ГК РФ, не применяется к требованиям из обязательств, срок исполнения которых не определен или определен моментом востребования, возникших ранее 1 сентября 2013 г.; или:
2) вместо минимальной начальной даты исчисления десятилетнего срока (1 сентября 2013 г.) ввести переходный период, начинающийся 1 сентября 2013 г. (например, три года). В течение переходного периода могут быть заявлены требования из обязательств, сроки исполнения которых не определены или определены моментом востребования, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 1 сентября 2013 г.

2. Порядок оспаривания, предусмотренный статьей 2 законопроекта, не соответствует процессуальному законодательству.

Статьей 2 законопроекта устанавливается, что лица, которым до вступления в силу проектируемого федерального закона судом было отказано в удовлетворении исковых требований в связи с истечением десятилетних сроков, предусмотренных пунктом 1 статьи 181, пунктом 2 статьи 196 и пунктом 2 статьи 200 ГК РФ, вправе обжаловать судебные акты в порядке и сроки, установленные процессуальным законодательством Российской Федерации.

Вместе с тем Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации (АПК РФ) и Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации (ГПК РФ) не предусматривают такого основания для обжалования или пересмотра судебных актов как придание закону обратной силы, поскольку в этом случае отсутствует факт неправильного применения закона.

Наиболее близок к пересмотру судебных актов, принятых на основании закона, который впоследствии изменен с приданием ему обратной силы, институт пересмотра судебных актов по новым обстоятельствам.

Например, пункт 3 части 3 статьи 311 АПК РФ устанавливает, что  признание Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующим Конституции Российской Федерации закона, примененного арбитражным судом в конкретном деле, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Конституционный Суд Российской Федерации, является основанием для пересмотра решения суда по новым обстоятельствам.

Однако и данный институт не может быть применен для этих целей в связи с отсутствием в перечне новых обстоятельств, предусмотренных АПК РФ и ГПК РФ, отмены или изменения закона с приданием этой отмене или изменению обратной силы.

Таким образом, для реализации данной статьи также потребуются соответствующие изменения процессуального законодательства.

На основании изложенного просим Вас, уважаемый Сергей Евгеньевич, довести позицию Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации до сведения депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации для возможного учета мнения профессионального сообщества при принятии решения по данным законопроектам.

Президент
Ю.С. Пилипенко