Председателю Государственной Думы
Федерального Собрания
Российской Федерации
В.В. Володину
Уважаемый Вячеслав Викторович!
В Федеральной палате адвокатов Российской Федерации рассмотрен проект федерального закона № 396097-7 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части совершенствования института конфискации имущества» (далее – законопроект), внесенный депутатами Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации Г.А. Зюгановым, И.И. Мельниковым, Н.В. Коломейцевым и др.
Законопроектом предлагается ввести конфискацию имущества в качестве дополнительного вида наказания за корыстные тяжкие и особо тяжкие преступления по 97 составам преступлений.
Федеральная палата адвокатов считает, что рассматриваемый законопроект не может быть поддержан в силу следующих обстоятельств:
1. Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. предусматривал конфискацию имущества в 53 составах преступлений – 71% от общего числа санкций, содержавших предписания о назначении дополнительных наказаний.
Уголовный кодекс РФ 1996 г. значительно сократил сферу применения наказания в виде конфискации имущества до 30% – она была предусмотрена лишь в 45 санкциях.
Федеральным законом № 169-ФЗ от 8 декабря 2003 г. конфискация имущества как самостоятельный вид наказания была исключена из Уголовного кодекса РФ.
Действующий институт конфискации имущества, предусмотренный главой 15.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, отвечает нормам международного права (в частности, статьям 1 и 2 Конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности, статье 12 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности, статье 19 Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию, допускающим применение конфискации имущества только в отношении орудий (в том числе оборудования) и средств совершения преступлений, а также доходов, полученных преступным путем, либо денежных средств или имущества, эквивалентных стоимости преступных доходов, которые изымаются взамен отсутствующих незаконно полученных виновным лицом денежных средств или иного имущества.
Названные международные правовые акты, ратифицированные Российской Федерацией, не содержат императивных требований, предусматривающих, что конфискация имущества должна быть видом уголовного наказания.
Авторы законопроекта в пояснительной записке не привели убедительных данных, свидетельствующих о проблемах в правоприменении положений главы 15.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также о необходимости возвращения института конфискации имущества как вида уголовного наказания.
2. Введение конфискации имущества как дополнительного вида наказания нарушит конституционные права граждан, так как право частной собственности охраняется законом (статья 35 Конституции РФ). Согласно статье 49 Конституции РФ каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.
Статьей 5 УК РФ определяется принцип вины как один из основных принципов уголовного права, который в совокупности со ст. 49 Конституции РФ определяет, что лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается.
Конфискация имущества, преступное происхождение которого не доказано, как раз и представляет собой объективное вменение.
Согласно п. 4 Постановления Конституционного Суда РФ от 25 апреля 2011 г. № 6-П «По делу о проверке конституционности части 1 статьи 3.7 и части 2 статьи 8.28 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью «СтройКомплект»: «Наличие состава правонарушения является, таким образом, необходимым основанием для всех видов юридической ответственности; при этом признаки состава правонарушения, прежде всего в публично-правовой сфере, как и содержание конкретных составов правонарушений должны согласовываться с конституционными принципами демократического правового государства, включая требование справедливости, в его взаимоотношениях с физическими и юридическими лицами как субъектами юридической ответственности. В свою очередь, наличие вины как элемента субъективной стороны состава правонарушения – общепризнанный принцип привлечения к юридической ответственности во всех отраслях права, и всякое исключение из него должно быть выражено прямо и недвусмысленно, т.е. закреплено непосредственно в законе».
Введение конфискации имущества в качестве вида наказания нарушит конституционные права граждан, поскольку предусматривает возможность принудительного безвозмездного изъятия и обращения в доход государства на основании обвинительного приговора имущества, являющегося собственностью осужденного, которое не имело отношения к уголовному делу и преступное происхождение которого не было установлено.
По нашему мнению, конфискация имущества в качестве дополнительного вида наказания за корыстные тяжкие и особо тяжкие преступления не отвечает уголовно значимым целям.
В то же время восстановление социальной справедливости достигается назначением основного наказания в виде лишения свободы по предлагаемым составам преступлений, назначением значительных штрафов в качестве дополнительного наказания, а также взысканием причиненного преступлением ущерба.
Указанные три мощных фактора воздействия на осужденного и призваны исправить его и не допустить совершения им новых преступлений.
При таких обстоятельствах предложение авторов законопроекта изымать и обращать в доход государства имущество, принадлежащее осужденному, является излишним.
3. Штраф как вид уголовного наказания является эффективным и достаточным средством, заменяющим собой конфискацию имущества.
Как показывает судебная практика, штраф, который заменил по своей сути конфискацию как уголовное наказание, является достаточным средством и оказывает серьезное психологическое воздействие на осужденных, в том числе и по коррупционным преступлениям.
Например, в соответствии с ч. 6 ст. 290 УК РФ (получение взятки) предусмотрен штраф в размере от восьмидесятикратной до стократной суммы взятки с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет либо лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет со штрафом в размере семидесятикратной суммы взятки.
Поскольку в данной статье речь идет о получении взятки в особо крупном размере, т.е. превышающей один миллион рублей, то дополнительное наказание в виде штрафа может быть от 80 миллионов рублей и до 500 миллионов рублей (ч. 2 ст. 46 УК РФ).
В целях исполнения приговора в части штрафа может быть изъято и обращено в доход государства любое имущество.
Очевидно, что такие суммы в случае их эффективного взыскания через процедуры исполнительного производства являются достаточными и не требующими дополнительного наказания – конфискации имущества.
Аналогичная ситуация и по ч. 4 ст. 291-1 УК РФ, в которой предусмотрен штраф в размере от семидесятикратной до девяностократной суммы взятки с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет либо лишением свободы на срок от семи до двенадцати лет со штрафом в размере семидесятикратной суммы взятки.
По ч. 3 ст. 159 УК РФ и ч. 3 ст. 160 УК РФ вместе с лишением свободы в качестве дополнительного вида наказания предусмотрен штраф до 500 тысяч рублей, а по ч. 4 ст. 159 УК РФ и по ч. 4 ст. 160 УК РФ вместе с лишением свободы может быть назначен штраф до 1 миллиона рублей.
По ч. 3 ст. 162 УК РФ вместе с лишением свободы также предусмотрен штраф в размере до 1 миллиона рублей.
Штрафы предусмотрены и по иным корыстным преступлениям.
Таким образом, для предлагаемых преступлений конфискация имущества является избыточным видом дополнительного наказания.
4. Введение конфискации имущества как дополнительного вида наказания повлечет массовое нарушение прав законопослушных граждан.
В целях конфискации имущества по приговору суда в ходе досудебного производства суды по ходатайству следователей станут накладывать аресты на предполагаемое имущество обвиняемого, которое может находиться во владении иных лиц. В таких ситуациях достаточно сложно установить реального собственника имущества и потому возможны массовые следственные ошибки. Результатом таких ошибок может стать ущемление прав и законных интересов не только подозреваемых или обвиняемых, но и других лиц, не вовлеченных в уголовный процесс.
Отсутствие механизма защиты прав таких собственников или законных владельцев констатировал Конституционный Суд РФ.
Конституционным Судом РФ 21 октября 2014 г. было принято постановление № 25-П «По делу о проверке конституционности положений ч. 3 и 9 ст. 115 УПК РФ в связи с жалобами общества с ограниченной ответственностью „Аврора малоэтажное строительство“ и граждан В.А. Шевченко и М.П. Эйдлена» (далее – постановление № 25-П), которым данные нормы признаны не соответствующими Конституции РФ в той мере, в какой ими в системе действующего правового регулирования не предусматривается надлежащий правовой механизм, применение которого – при сохранении баланса между публично-правовыми и частноправовыми интересами – позволяло бы эффективно защищать в судебном порядке права и законные интересы лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми или гражданскими ответчиками по уголовному делу, право собственности которых ограничено чрезмерно длительным наложением ареста на принадлежащее им имущество, предположительно, полученное в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого.
Проблема заключается еще и в том, что суды первой инстанции в подавляющем большинстве случаев удовлетворяют ходатайства о наложении ареста на имущество, принадлежащее подозреваемому или обвиняемому, а также находящееся у других лиц, не вовлеченных в уголовный процесс.
Известно, что сроки предварительного расследования нередко исчисляются годами и в течение всего этого срока имущество будет находиться под арестом, а возможности эффективного обжалования этого ареста ограничены.
Соображения сложной экономической обстановки не могут служить оправданием для таких действий в отношении своих сограждан, хотя бы и привлеченных к уголовной ответственности.
На основании изложенного просим Вас, уважаемый Вячеслав Викторович, довести позицию Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации до сведения депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации для возможного учета мнения профессионального сообщества при принятии решения по данному законопроекту.
Президент ФПА РФ
Ю.С. Пилипенко
