Умалила авторитет адвокатуры и причинила вред доверителям

О том, что адвокат должен строить свои взаимоотношения с юридическими фирмами на основе правил адвокатской профессии, а не правил «свободного рынка»

Суд в Новосибирске подтвердил позицию органов адвокатской палаты о том, что адвокат, сотрудничая с юридической фирмой и используя правила «свободного рынка», умалил авторитет адвокатуры и причинил вред своим доверителям, за что обоснованно лишен статуса адвоката.

Несколько лет тому назад представитель новосибирской юридической фирмы М. успешно сдала квалификационный экзамен на получение статуса адвоката, однако, как показали дальнейшие события, адвокатом ни по духу, ни по факту так и не стала.

Формально учредив адвокатский кабинет, фактически М. продолжала заниматься юридической практикой в составе юридической фирмы. Между ними были построены своеобразные взаимоотношения, которые заключались в том, что фирма заключала со своими клиентами договор на юридическое обслуживание, предусматривала в нем «выделение адвоката» и направляла их к М. Последняя, используя статус адвоката, с целью придания видимости о легитимности своей деятельности, составляла соглашение об оказании юридической помощи, получала от доверителей вознаграждение на представительство юридических интересов, однако при этом полностью игнорировала финансовую дисциплину, установленную в адвокатуре. В частности, платежные документы, установленным в адвокатуре, она не составляла, а вознаграждение передала в юридическую фирму. В дальнейшем оплату своего труда она получала в юридической фирме, отчитываясь об объемах выполненной работы и представляя соответствующие акты, подтвержденные ее доверителями (клиентами фирмы).

С началом 2022 г. в адвокатскую палату стали обращаться доверители адвоката М. с жалобами на ее бездействие. Предварительно они обращались в юридическую фирму, которая их переадресовала к адвокату, указывая, что фирма – только посредник и ответственности за бездействие адвоката она не несет.

В свою очередь, адвокат М. объяснила появление жалоб своими финансовыми разногласиями с юридической фирмой и односторонним прекращением сотрудничества с ней, за что ей якобы стали мстить таким образом. Длительное многомесячное неисполнение своих обязательств перед доверителями она пыталась объяснить нерасторопностью самих доверителей.

В результате предварительного рассмотрения жалоб в отношении адвоката М. были возбуждены три дисциплинарных производства, по которым квалификационная комиссия адвокатской палаты установила обстоятельства отношений «адвокат – доверитель» по форме и содержанию, указанным выше.

В частности, при перенаправлении юридической фирмой своих клиентов к адвокату М. последняя составляла соглашения, брала на себя обязательства по представительству их интересов, устанавливала вознаграждение и получала его, не оформляя это установленным в адвокатуре порядком. Денежные средства в кассу адвокатского кабинета она не сдавала и отчетность не вела.

Взятые при таких условиях обязательства она перед доверителями не выполнила и, более того, причинила им ущерб. Так, по одному поручению она обязалась выполнить функции представителя потерпевшего по дорожно-транспортному происшествию, получить приговор и выполнить конкретные действия по взысканию судебных издержек, но этих обязательств не выполнила. По другому поручению адвокат М. обязалась составить и подать в суд иск о лишении родительских прав одного из родителей, что длительное время не делала и обманывала доверителя выполнением работы. В третьем случае на протяжении года адвокат М. рассказывала доверителю о результатах судебных заседаний по рассмотрению иска, которых, как и самого иска, не было.

Квалификационная комиссия в этих случаях установила конкретные факты, вследствие которых доверители адвоката М. понесли ощутимые убытки от ее бездеятельности.

Совет адвокатской палаты, проверив заключения квалификационной комиссии, полностью согласился с ее доводами, а также обратил внимание на то, что ранее адвокат М. уже привлекалась к дисциплинарной ответственности за аналогичные действия, обещала привести свою адвокатскую деятельность в соответствие с законодательством об адвокатуре, однако этого не только не сделала, но и затем стала еще более активнее и грубо игнорировать профессиональные правила адвокатуры.

В своем решении о прекращении статуса адвоката Совет указал, что с учетом указанных выше обстоятельств у него нет оснований для применения к М. иной меры дисциплинарной ответственности.

Действия и решения органов адвокатской палаты М. обжаловала в суд, который длился с августа 2022 г. по апрель 2023 г. В итоге М. было отказано в удовлетворении иска. Мотивированное решение суда было составлено 3 июля 2023 г.

Суд тщательно исследовал материалы дисциплинарных производств и имеющиеся доказательства, которые были положены в основу действий и решений адвокатской палаты, а также проверил доводы М. как по обстоятельствам ее сотрудничества с юридической фирмой и проявления мести, так и по фактам неисполнения ею обязательств перед доверителями и неисполнением законодательства об адвокатуре.

В Совете и Квалификационной комиссии Адвокатской палаты Новосибирской области состоявшемуся решению суда уделяют особое внимание, поскольку, пожалуй, впервые, в судебном порядке исследовались профессиональные обязанности адвоката во взаимосвязи с характером взаимоотношений с другими субъектами сферы юридических услуг.

Важным представляется вывод суда о том, что М. имела возможность не сотрудничать с юридической фирмой, надлежащим образом оформлять свои отношения с доверителями и выполнять требования финансовой дисциплины. «Каких-либо препятствий к надлежащему исполнению своих обязательств перед доверителями и надлежащего внесения денежных средств в кассу адвокатского образования и оформления соответствующих финансовых документов суд не усматривает и полагает, что модель поведения с клиентами и ведения финансовых дел была избрана истцом самостоятельно».

Также суд указал: «Являясь адвокатом и имея обязанность соблюдения требований финансовой дисциплины, М. обязана была вносить денежные средства, полученные от доверителей в кассу адвокатского образования и своевременно представлять доверителям соответствующие квитанции. Кроме того, заключая соглашения об оказании юридической помощи, М. обязана была оказывать юридическую помощь своевременно с учетом условий достигнутых соглашений. Однако истец, являясь адвокатом, лицом, обладающим специальными юридическими знаниями, вводила своих доверителей в заблуждение, действовала вопреки их воле и без их согласия».

Подводя итог, суд сделал вывод о том, что желание о сотрудничестве адвоката с юридической фирмой не освобождает адвоката от соблюдения правил адвокатской профессии.

Давая оценку доводам М. о строгости примененной к ней меры дисциплинарной ответственности, суд полностью согласился с основаниями, примененными Советом, и указал, что такими действиями она опорочила честь и достоинство адвоката, умалила авторитет адвокатуры и причинила вред доверителям.

«Выбор меры дисциплинарной ответственности является компетенцией Адвокатской палаты Новосибирской области. Вместе с тем суд полагает, что избранная мера соответствует тяжести совершенных проступков…», – указано в судебном решении. Поэтому суд не усмотрел оснований для уменьшения срока дисквалификации для допуска М. к сдаче квалификационного экзамена на получение статуса адвоката, примененного Советом к максимально предельному.