Чувство благодарности и прошлому, и будущему

Размышления по итогам спецкурса «Адвокатура советского периода» для стажеров и помощников адвокатов

Текущий год начался тревожными для страны и адвокатуры политическими событиями, в которые многие из нас так или иначе оказались вовлечены. Адвокаты стали искать ответы в истории. Так же поступила и я, изложив некоторые осторожные промежуточные выводы в моей статье «За право, а не за революцию». Через короткое время после публикации появился ответ, в котором известный московский адвокат здорово вырвал из контекста мое суждение и сравнил с воспоминаниями Дины Каминской, добавив: «Почувствуйте разницу». Этот нелестный эпитет, примененный ко мне, стал поводом к тому, чтобы очевидный пробел в знаниях устранить, а способ подсказала Ольга Руденко, президент АП Ставропольского края и мой учитель во всем. Она предложила это сделать так, как мы уже делали неоднократно, – с нуля и с помощью мозгового штурма, а конкретнее мне предложили разработать спецкурс для стажеров и помощников адвокатов «Адвокатура советского периода», который предполагалось внедрить в ежегодный курс «Основы адвокатской деятельности и адвокатуры» для стажеров и помощников адвокатов.

К началу курса было только общее понимание, как осуществить задумку. Мы отобрали семь знаковых для советской адвокатуры фамилий из уже ушедших адвокатов, ровно по количеству очных встреч участников курса, который был запланирован с апреля по октябрь 2021. К открытию курса я изучила все доступные источники о Михаиле Львовиче Мандельштаме и прочла его труд «1905 год в политических процессах», выступила с презентацией о герое на открытии курса и предложила участникам курса поучаствовать в лотерее, в которой каждый желающий вытянул фамилию советского адвоката и дату своей презентации, были сформированы пары докладчиков о каждом герое. Так, сформировался актив из 12 наиболее погруженных в тему участников курса и одновременно моих основных помощников.

Перед парами докладчиков стояла задача подобрать электронные и бумажные источники, объем которых мы условно определили от 150 до 400 страниц о каждом герое, и выступить с красочной презентацией, дающей общее понятие о биографии героя и его делах. Задачей остальных участников курса было – заинтересовать окружающих, «заразить» их интересом. Достичь этого возможно только полным погружением в тему и оттачиванием ораторских навыков, что у всех пар докладчиков получилось великолепно. Несколько презентаций были снабжены оригинальными переходами, ссылками и даже QR-кодами – техническая часть у нас, как всегда, на высоте.

В мою ответственность как куратора спецкурса входила задача – обеспечить усвоение материала и контроль изучения материала всеми участниками курса. Для решения этой задачи мне пришлось изучить источники на две недели раньше участников курса и составить по ним тестовые задания.

В отличие от участников курса, которые могли посвятить изучению материала весь пыл своей молодости и свободное время, я оказалась в условиях многозадачности в силу требований профессии, когда ежедневно какое-нибудь новое дело поглощало весь мой досуг и заботы. Но чувство ответственности заставило меня читать источники наравне с молодыми коллегами, поэтому в тему я погрузилась довольно глубоко, настолько, что жизнь и опыт советских адвокатов вошли в мою ежедневную деятельность. Случались и комичные ситуации, и ситуации, в которых я преодолевала такие же трудности, с какими сталкивались наши предшественники, с полным осознанием того, что все это уже когда-то происходило.

Достаточно быстро в книге Дины Каминской «Записки адвоката» нашлось опровержение доводов моего оппонента, который меня нелестно с Диной Исааковной сравнивал. В своих воспоминаниях о деле Владимира Буковского, который обвинялся в участии в демонстрации 22 января 1967 г. на Пушкинской площади, она писала: «Я и потом, после того как приобрела опыт участия в политических процессах, считала, что позиция, которую заняла в суде, была правильной. Я никогда не упрекала себя за то, что не защищала политических взглядов Владимира, не солидаризировалась с его оценками политического строя в Советском Союзе, хотя с некоторыми из них была согласна. Это та грань, которую адвокат не может перейти, если не намеревается занять место своего подзащитного на скамье подсудимых. Такого намерения у меня не было». Вопросы, которые возникали у Дины Исааковны Каминской и Софьи Васильевны Каллистратовой, встали и передо мной при осуществлении защиты по уголовному делу, с «политической» подоплекой, поручение по которому я приняла в феврале этого года. Воспоминания этих замечательных женщин во многом помогли и мне совместно с подзащитным сформировать позицию, правильность выбора которой в современных условиях еще только предстоит проверить.

Польза от чтения источников была практическая и очевидная. В один из летних дней на обыске в 8 утра мне пришлось несколько раз разрядить (или накалить?) обстановку цитатами из книги Дины Каминской «Записки адвоката». Она, вспоминая о своей юности, привела эпизод, когда отец ее подруги, вернувшейся с прогулки в ночное время без ключа (это был 1938 г., когда ночной стук мог быть понят однозначно), встретил ее на пороге полностью одетый, а увидев, что это всего лишь дочь, ударил ее по лицу. Обыск у моей подзащитной в 2021 г. благополучно завершился без находок, а дело в отношении нее было вскоре прекращено в связи с истечением срока давности.

Изучение предмета ушло и в плоскость гастрономии. Оказалось, что продукты одной из известных торговых марок, которую я и мои ровесники считают возникшими на постсоветском пространстве в начале 1990-х, существовали и в 1960-е гг. и даже значительно раньше. В своей речи в прениях по делу Казамбия Алиева, которого обвиняли в причинении тяжких телесных повреждений (причем дело было с национальной подоплекой – Казамбий приехал в Москву из Дагестана), адвокат В.Л. Россельс очень иронично заметил, что нападавшие на Казамбия Алиева «ребята», как их назвал государственный обвинитель, «надо полагать, закусывали водку детской мукой “Нестле”». Доводы адвоката в итоге были услышаны – народным судом Свердловского района Москвы Алиев был осужден по ч. 1 ст. 142 УК РСФСР к трем годам лишения свободы, а затем Верховный Суд РСФСР, рассмотрев дело в порядке надзора, снизил наказание до одного года лишения свободы.

Объемное и увлекательное чтение заставляло меня делиться своими находками в социальных сетях, в профессиональных группах и на форуме участников курса. В отличие от собеседников в соцсетях, которых я редко встречаю в жизни, отклик на мой восторг от прочитанного был виден на лицах участников курса. Однажды после особенно тяжелой в профессиональном плане недели перед началом очной встречи они встречали меня приветствиями и улыбками – видимо, им нравилась наша игра в «соцсоревнование», «пятилетку», «информбюро» и «товарищей» – так я к ним обращалась каждый раз, подводя промежуточные итоги и напоминая о контрольных сроках.

Иногда приходилось вспоминать, что СССР уже не существует. Так, в середине лета мне пришлось озаботиться приобретением треккинговой обуви для похода в Приэльбрусье. Был трудный диалог с продавцом, в котором я вынужденно пользовалась альпинистской терминологией из речи адвоката Ленинградской областной коллегии адвокатов Е.Б. Зайцева в защиту заслуженного мастера спорта Буканова (1950 г.):

– На какие горы идете?

–... Легкие (по классификации Делоне из книги «Вершины западного Кавказа»). Тут он меня, кажется, не понял. Тогда я уточнила:

– Категория трудности 1-А, может быть, 1-Б. И снова пустой взгляд.

– На вершину Эльбруса или по озерам?

– По озерам. И мне помогли выбрать подходящую обувь для легкого похода, но в быту к речам адвокатов я после этой попытки больше не обращалась.

Достаточно убедительно удалось выступить в прениях по уголовному делу, позаимствовав структуру речи Россельса по делу о самоубийстве Елены Гордик. Нечто подобное ранее встречалось и у французских судебных ораторов, тогда меня очень поразили описания случаев, как молодые девушки из богатых семей занимались членовредительством, чтобы скрасить скуку и даже поджигали поместья родителей.

Вместе с чтением книг мы с участниками курса смотрели художественные фильмы, среди которых был и «Защитник Седов». В память врезался эпизод, когда один из арестантов говорит защитнику о том, что написал письмо в НКВД, а результата нет (хотя приговоренные к смертной казни колхозники были невиновны), и добавил, мол, не сидят ли в НКВД последыши Ягоды, на что конвойный в ярости прервал свидание подзащитных с адвокатом. Ответ на эту реакцию мы вместе с участниками курса искали в источниках и нашли... Об этом реальном деле и прототипе адвоката Седова В.Л. Россельсе писал А.А. Рогаткин в книге «Очерки Московской адвокатуры» с любопытной деталью: в тюрьме узнали, что защитник прибыл без ордера и без поручения, но возможность свидания все-таки была предоставлена.

Любопытно, конечно, было почитать речи Ильи Давыдовича Брауде времен НЭП, которые немного похожи на бульварные романы. Из его «Записок» я извлекла несколько комичных примеров показаний свидетелей и подозреваемых, с точки зрения неправдоподобности построение фраз определенным образом в описанной обстановке. В практике по уголовным делам сейчас особенно часто встречаются допросы, когда свидетель вдруг начинает говорить казенным языком.

С удивлением для себя я обнаружила, что большинство расхожих адвокатских шуток, скорее всего, появились из книги Семена Львовича Арии «Жизнь адвоката»: о судье, в процессе пишущего приговор по следующему делу, об адвокате, который жарит шашлык у прокурора и т.д. Этим забавным случаям в его книге уделено достаточно много места. Но мне особенно понравился допрос по делу об исключении из описи имущества известной виолончелистки, которая занимала в долг у своих состоятельных друзей для приобретения некоторых предметов интерьера. Там государственный обвинитель убеждала участников процесса в ложности показаний профессора кафедры фортепиано Московской консерватории о том, что фортепиано – это собирательное название класса струнно-клавишных инструментов, в который входят и рояли, и пианино. Версия прокурора же состояла в том, что для репетиций достаточно пианино или рояля, но не фортепиано, которое является предметом роскоши и поэтому его необходимо оставить в описи имущества.

В воспоминаниях наших предшественников встречаются и ироничные истории о запретах, с которыми мы встречаемся теперь все чаще. Одна из таких приведена в книге С.Л. Арии «Жизнь адвоката». В 1984 г. некий Хромчик, житель Харькова, обвинялся и был предан суду за участие в изуверской секте (ст. 209 УК УССР). Опасность и изуверство «секты», заключались в том, что ее члены смотрели заграничные фильмы «Рокки», «Укрощение строптивого», «Бархатные руки»... И как кощунственно в жалобе в порядке надзора адвокат С.Л. Ария предлагает прокуратуре УССР эти фильмы... (о, ужас!) просмотреть (!). К тому моменту, как дело поступило в Президиум Верховного Суда РФ, судьи, вероятно, уже сходили в кинотеатры. Поэтому клинически абсурдный приговор был отменен, дело было прекращено.

Курс завершился согласно условиям времени – дистанционно. Мы провели интеллектуальную игру «Адвокатура советского периода» с выпускниками по Zoom и WhatsApp практически так же полноценно, как в зале и с полным погружением. В день игры я выехала из Ставрополя в Ростов-на-Дону ночью для того, чтобы прибыть в Южный окружной военный суд к началу судебного заседания. Ехала по местам, где адвокат, а тогда еще солдат Советской армии Семен Ария шел пешком от Белой Глины, через Батайск, через Ростов-на-Дону до штрафбата, который дислоцировался в Чалтыре, а это вместе более 200 км. Ария шел один, голодный, без документов, без зимней одежды в феврале, готовый сесть в тюрьму только для того, чтобы поесть. Добравшись до штрафбата, он выжил, участвуя в атаке на немецкие позиции под Вареновкой, взять которые пехотой было невозможно, и это было известно командующим. За мужество и отвагу, проявленную в этих боях, с Арии сняли судимость, а других штрафников либо убили в бою, либо расстреляли после трибунала. Об этом был один из вопросов игры, и участники курса верно ответили на него, а я как наставник испытала глубокое чувство благодарности и прошлому, и будущему, которое для меня в эту минуту олицетворял адвокат Ария и наши стажеры и помощники адвокатов. В интеллектуальной игре команды набрали одинаковое количество баллов, а итог решил всего один дополнительный вопрос.

Спустя незначительное время после окончания этого курса я осознаю, какую огромную работу мы вместе с теперь уже выпускниками курса проделали – за шесть месяцев собрали огромный архив из общедоступных источников общим объемом более 2000 страниц (примерные подсчеты), вдумчиво изучили их и еще оставили несколько мультимедиа источников за рамками курса (в качестве рекомендаций к просмотру на ближайшее время). То же самое мог бы сделать каждый, кто способен себя организовать и вне рамок курса, но вряд ли с такой атмосферой, как получилась у нас в очередной раз. По итогам обучения одна из выпускниц Зинаида Чуканова написала мне, что для нее курс был продуктивным не только в плане получения знаний, но и в плане повышения уровня самооценки как юриста и будущего адвоката, и отметила, что речи С.В. Каллистратовой, Д.И. Каминской вселили в нее профессиональные уверенность и бесстрашие. Надеюсь, они пригодятся Зинаиде и другим участникам курса на квалификационном экзамене в ближайшее время.