Мы общими усилиями выстроили Корпорацию

– Евгений Васильевич, имеет ли принятый в 2002 г. Закон об адвокатуре историческое значение?

– На мой взгляд, по своей значимости, по принципиальным, коренным изменениям для российской адвокатуры этот закон, безусловно, имеет большое историческое значение. Попробую проиллюстрировать свою мысль таким аргументом. Ни один из юристов нашей страны, никто из историков государства и права России не сомневается в огромном историческом значении знаменитых александровских реформ ХIХ в.

Но, наверное, основным достижением этих реформ явилось создание, наряду с судом присяжных, института российской присяжной адвокатуры. Отцы-основатели реформы изначально стремились поставить адвокатуру вровень с адвокатскими корпорациями самых передовых в то время государств, сознавая, что российская присяжная адвокатура должна основываться на основополагающих принципах независимости, самоуправления и корпоративности. Всем известны те фантастические примеры профессионального мастерства, гражданского мужества и человеческого достоинства, которые были представлены нашими великими предшественниками. К сожалению, этот путь развития страны в целом и ее правовой системы, в частности, был прерван известными событиями 1917 г. и почти на век советская адвокатура, утратив главный свой атрибут – независимость, как и все государство, пошла дорогой, которая завершилась крахом советской системы.

– Извините, но ведь и в советское время адвокатура все же существовала и весьма достойно выполняла свои функции...

– А я никоим образом этот факт не отрицаю. Более того, значительная часть моей собственной профессиональной деятельности проходила именно в то время. Но нельзя отрицать тот факт, что советская адвокатура, как все и вся, находилась под тотальным контролем власти и в силу этого ее независимость и самоуправление в значительной степени были эфемерны. Не исключаю, что мой исторический экскурс кому-то покажется излишним, но я исхожу из того, что очевидным признаком исторической преемственности между институтом присяжной адвокатуры в России и новой российской адвокатурой, созданной нашим законом 2002 г., является тот факт, что действующий закон восстановил в качестве фундаментальных принципов функционирования адвокатского сообщества независимость от государства, самоуправление и корпоративность. Таким образом, мы, сегодняшние российские адвокаты, имеем все основания считать себя преемниками традиций и профессиональных ценностей российской присяжной адвокатуры. Кстати, обратите внимание, что это положение является составной частью этических норм современных российских адвокатов.

– Получается, что этот закон фактически не должен был встретить никакого сопротивления?

– Надо признать, что реальная ситуация оказалась гораздо менее радужной. Судите сами. Начиная со времен перестройки и все последующее десятилетие 90-х гг. в адвокатском сообществе происходили разнонаправленные процессы. Какая-то часть традиционных региональных коллегий имели свои приоритеты, отнюдь не совпадавшие с позициями представителей «альтернативной» адвокатуры, которая возникла во многих регионах. Поиск компромисса растянулся более чем на десятилетие. Но ситуация разрешилась самым неожиданным образом. К началу 2000-х гг. российские власти начали очередное реформирование судебно-правовой системы, элементом которой является и адвокатура.

– Так что, получается, Закон об адвокатуре нам был «спущен» сверху?

– Это так и одновременно не так. Бесспорно, проект закона готовился под эгидой и прямым руководством представителя власти, коим, к нашей удаче, оказался заместитель главы Администрации Президента РФ Дмитрий Козак. Им была создана специальная группа разработчиков проекта закона, в которую вошли и представители власти – сотрудники Государственно-правового управления, руководство профильного комитета Государственной Думы ФС РФ, и, что особенно важно, представители адвокатского сообщества. Важно отметить, что эта группа не занималась изобретением законодательного «адвокатского велосипеда». Наоборот, ее целью была необходимость вобрать все наиболее передовые, прогрессивные идеи и соответствующие правовые механизмы, процедуры и правила, реально гарантирующие функционирование адвокатуры в целом и каждого адвоката в отдельности независимо от государства.

Не могу отказать себе в удовольствии привести ряд аргументов в подтверждение того, что наш закон действительно стал одним из самых передовых в мире в обеспечении реальной независимости адвокатов.

Допуск в адвокатуру относится к исключительной компетенции органов адвокатского самоуправления. Сюда же можно отнести и вопрос о лишении права на занятие адвокатской деятельностью. Даже органы адвокатского самоуправления не вправе ни под каким предлогом вмешиваться в непосредственную работу адвоката по конкретным делам, за исключением рассмотрения дел в рамках дисциплинарного производства. Помимо этого, несомненным достижением закона и проявлением реального доверия и уважения к адвокатскому сообществу является отнесение к исключительной компетенции нашего сообщества принятия Кодекса профессиональной этики адвоката, который включает в себя процедуры дисциплинарного производства и меры дисциплинарной ответственности. Это неполный перечень всего того, что было первоначально заложено, а затем и реализовано в практической деятельности адвокатов. 

Отмеченные несомненные достоинства нашего закона имели своим результатом то, что спустя некоторое время абсолютное большинство наших коллег признали этот закон в качестве настоящего адвокатского документа, отвечающего интересам и нашего профессионального сообщества, и каждого адвоката в отдельности.

В связи с этим не могу не упомянуть о той метаморфозе, которая произошла с критиками закона. Практически все наиболее заметные из их числа стали дружно утверждать, что они безусловные сторонники закона, тем более, по их словам, они якобы принимали самое активное участие в его разработке.

– Как известно, закон установил двухуровневую структуру адвокатуры. Над региональными палатами появилась «надстройка» в лице ФПА РФ. Оправдало ли себя создание федеральных органов адвокатского сообщества?

– Убежден, что вполне оправдало. Если на начальном этапе было немало критических голосов, что создается чуть ли не министерство адвокатуры, если даже в региональных палатах опасались, что создание ФПА ущемит их полномочия, то за прошедшие два десятилетия сложилось консолидированное мнение абсолютного большинства адвокатов, что этот орган необходим. Иначе было бы невозможно обеспечить единство сообщества, а значит, и соблюдать единые профессиональные и этические стандарты, и, что наиболее существенно, отстаивать интересы адвокатского сообщества перед государством. Все это можно эффективно осуществлять, лишь создав специальный субъект, каким и стала ФПА РФ.

Федеральной палате скоро исполняется 20 лет, и следует иметь в виду, что это совсем небольшой возраст, причем не только для организации, но и для человека, у которого в 20 лет все еще впереди. А здесь, как уже отмечалось, речь идет о профессиональной организации федерального масштаба, которая тем не менее уже успела подтвердить свою необходимость и полезность.

Нас, адвокатов, часто называют людьми, неспособными принимать согласованные решения. Помните шутку о двух юристах и трех мнениях?

Тем не менее за эти 20 лет мы общими усилиями выстроили Корпорацию со всеми ее управляющими органами, у нас даже появились свои обычаи и традиции, и самое главное – у нас накоплен колоссальный опыт работы в масштабе всей страны. Худо-бедно, но мы определили, где проходят границы автономии региональных палат, где начинаются полномочия Федеральной палаты адвокатов, и это при том, что в адвокатуре, по сути, нет вертикальных отношений. На эту тему можно многое что рассказать, но пока ограничусь констатацией, что все это стало возможным именно благодаря принятому в 2002 г. закону.

– Вы 12 лет были президентом ФПА. Не секрет, что за эти годы не раз предпринимались попытки изменить закон в сторону усиления контроля государства за деятельностью адвокатов. В этой связи как Вам видится перспектива сохранения реальной независимости адвокатуры?

– То, что нынешний уровень независимости адвокатуры вызывает у некоторых представителей власти, особенно у сотрудников так называемых силовых ведомств, изжогу, – не секрет. Но в том-то и проявляется заложенный в законе огромный потенциал адвокатуры как единого профессионального сообщества, что оно может противостоять попыткам выхолостить суть закона.

Но сам по себе потенциал может быть реализован только благодаря усилиям органов адвокатского самоуправления, в первую очередь Совета ФПА РФ, советов региональных палат, и, конечно, самих адвокатов, которые готовы и реально способны отстаивать принципы и гарантии профессиональной деятельности, заложенные в законе. Оказалось, что это большая и авторитетная сила. Адвокатура – это такой институт, который не может исполнить свой долг перед обществом и государством, не взаимодействуя с ними.

Нынешний этап можно оценить как период вполне равноправного взаимодействия адвокатуры с теми представителями государства, которые способны адекватно осознавать роль и значение адвокатуры для осуществления правосудия и обеспечения доступности для граждан квалифицированной юридической помощи. В подтверждение сказанного хочу привести слова министра юстиции РФ К. А. Чуйченко на последнем съезде адвокатов России. Говоря о роли адвокатуры и необходимых условиях ее функционирования, министр сказал: «Адвокатура должна быть и реально действовать как независимый институт. Есть независимость – есть адвокатура». Такая позиция министра юстиции, думаю, позволяет нам с уверенностью смотреть в будущее нашей профессии.