Защита прав – не защита интересов

Адвокаты порой под предлогом нарушения своих прав пытаются добиться участия АП в защите собственных интересов

---

В последнее время участились случаи попыток отдельных коллег использовать Комиссию по защите прав адвокатов Адвокатской палаты г. Москвы в своих собственных интересах. Например, для возможного вмешательства в конкретные судебно-следственные ситуации и фактического содействия в защите прав и интересов их доверителей либо же в попытке привлечения сотрудников правоохранительных и судебных органов к ответственности.
Приведу для примера два достаточно характерных случая, имевших место быть этим летом. В первом из них адвокат А. направил обращение президенту АП г. Москвы Игорю Полякову, в котором он фактически прямым текстом обвинил в преступных действиях сотрудников правоохранительных, следственных и надзорных органов, которые якобы воспрепятствуют ему в осуществлении профессиональной деятельности в интересах одного конкретного доверителя.

Исходя из приложенных к обращению документов, суть проблемы заключалась в том, что УФСБ России по Брянской области отказало адвокату А. в предоставлении материалов проверки по рассмотрению обращения его доверителя. А в качестве причины этого указало, что этот доверитель якобы послал в областное УФСБ заявление о допущении адвокатом А. действий, направленных против интересов этого самого доверителя.

Адвокат А. просил палату не только обеспечить защиту его профессиональных прав, но также поставить перед законодателями вопрос о внесении в УК РФ нормы об уголовной ответственности за воспрепятствование адвокатской деятельности.

Несмотря на то что ситуация явно представляет определенный интерес, проверка и разрешение такого рода сообщений о преступлениях не входит в компетенцию ни самой АП г. Москвы, ни представляемой мною Комиссии по защите прав адвокатов, о чем и было сообщено адвокату А.: «В соответствии с действующим законодательством с заявлением о совершении преступлений спецсубъектами, к числу которых относятся должностные лица правоохранительных и следственных органов, Вы вправе обратиться к руководителю столичного ГСУ СКР».

Во втором случае адвокат Б. прислал в АП г. Москвы чрезвычайно подробное и многостраничное обращение с описанием перипетий и хода рассмотрения ряда арбитражных дел в Арбитражном суде Орловской области. Объясняя, в чем именно состояло нарушение его прав, адвокат Б. высказал предположение, что в действиях одного из судей содержались клеветнические утверждения в адрес адвоката и его доверителей, а также признаки и фальсификации документов, представленных в материалах дела.

Как и в предыдущем случае, адвокат Б. также просил не только обеспечить защиту его прав, но и обеспечить соблюдение Арбитражным судом Орловской области и иными правоохранительными органами области принципа доступности правосудия, установленного в Конституции РФ.  

Однако внимательный анализ обращения не позволил найти в нем достоверной информации о вероятных нарушениях профессиональных прав адвоката Б., могущих служить допустимым поводом для реагирования Совета АП г. Москвы. Приведенные заявителем предположения не могут быть проверены Советом и Комиссией по защите профессиональных и социальных прав адвокатов, поскольку попытка такой проверки явилась бы непроцессуальным вмешательством в судебную деятельность и могла бы быть расценена как оказание давления на независимый суд.

Тем не менее ситуация была принята к сведению, о чем и было сообщено адвокату Б. с просьбой уведомить палату о результатах рассмотрения данного обращения компетентными контрольно-надзирающими органами, то есть Генпрокуратурой и Высшей квалификационной коллегией судей РФ, которым адвокат Б. направил копии обращения.

Подводя итог всему вышесказанному, я могу лишь призвать коллег перед обращением к нам с большим пониманием относиться к компетенции Комиссии по защите профессиональных и социальных прав адвокатов АП г. Москвы, для чего не лениться знакомиться с Положением о Комиссии, которое размещено на сайте АП г. Москвы.