Заметки на полях

О пражской дискуссии относительно российских адвокатских проблем

---

Как всегда, внимательно прочитал блог Вадима Клювганта. Обычно не вступаю в переписку с коллегами посредством нашего сайта, тем более по поводу еще не принятого и не обсужденного скрупулезно документа (имею в виду проект Стандарта участия адвоката-защитника в уголовном судопроизводстве). Но в силу своего особого отношения к В. Клювганту и его блестящим текстам вынужден все же высказать несколько соображений, желая предупредить то состояние, которое по-английски звучит как «misunderstanding».
Итак, по пунктам.

1. Утверждение, что адвокат всегда прав, даже когда он не сильно прав, представляется – прошу меня извинить – проявлением нынче модного популизма, далеким от реальной заботы о нашем сообществе и его членах. Очевидно, что в отношениях между адвокатом и государственными органами, будь то суд или органы предварительного следствия, мы обязаны исходить из презумпции добросовестности адвоката, презумпции его правоты. Иное – несерьезно. Но в отношениях с клиентами адвокат зачастую является сильной стороной, иногда столь сильной, что это подталкивает некоторых коллег к позиционированию себя в деле в качестве «субъекта с собственными интересами». И в подобных случаях мы не имеем права абсолютизировать презумпцию правоты адвоката. Возможно, такое углубление анализа покажется кому-то чрезмерным. Но я предпочел бы именно здесь не упрощать, тем более что, напоминаю, дисциплинарная ответственность адвоката не равна лишению статуса.

2. Не уверен, что стоит придавать решающее значение издательской деятельности органов адвокатского самоуправления по разъяснению и популяризации дисциплинарной практики. Несомненно, она, эта деятельность, важна, и российская адвокатура благодарна московской палате за ее, в некотором смысле, миссионерскую работу в данном направлении. Но, как мы знаем, большая часть палат не публикует собственной дисциплинарной практики, что не привело к коллапсу в этой сфере. Более того, не все коллеги разделяют подходы АП Москвы как к отдельным процедурным вопросам дисциплинарного производства, так и к применению некоторых принципов и норм профессиональной этики адвоката. По этим причинам наличие или отсутствие объемных сборников разъяснений дисциплинарной практики предварительным либо отлагательным условием для обсуждения стандартов быть не может.

3. Не уверен также в том, что имеет смысл акцентированное противопоставление Кодекса и будущих стандартов. Во-первых, Съезд строго формально вправе изменить содержание Кодекса «в угоду» содержанию стандартов. Если сочтет это полезным для корпорации. Во-вторых, некоторые коллеги небезосновательно предполагают возможность включения стандартов в Кодекс в качестве третьей части. И это все нам еще предстоит серьезно обсудить.

4. И, наконец, необоснованными представляются опасения автора (либо участников дискуссии) относительно якобы короткого отрезка времени для обсуждения проекта Стандарта участия адвоката-защитника в уголовном судопроизводстве. До Съезда еще семь месяцев, проект документа уже более трех месяцев находится в открытом доступе, а нас начинают подготавливать еще «на самом старте» к тому, что, возможно, мы не успеем тщательно проанализировать все аспекты. На мой взгляд, это не осторожность, а просто нерешительность. Классический пример отложения на завтра того, что можно сделать и сегодня.

Но в целом идеи, изложенные в блоге В. Клювганта, представляются мне вполне заслуживающими внимания, подход коллеги демонстрируют ответственный. Очевидно, что дискуссия была полезной и содержательной. Нам таких обсуждений нужно больше и проводить их надо чаще. Присоединяюсь к благодарности В. Клювганта в адрес всех, кто в Праге, пренебрегая, очевидно, возможностью отдохнуть, столь серьезно и эффективно обсуждал российские адвокатские проблемы.