Замечания к альтернативе

Несколько замечаний по поводу альтернативного проекта Стандарта участия адвоката-защитника в уголовном судопроизводстве

---

Когда я впервые прочитала опубликованные в блоге вице-президента ФПА РФ Г.К. Шарова предложения по вопросам совершенствования КПЭА, то подумала, что они носят неожиданный для российской адвокатуры характер. Теперь эти предложения включены в предложенный двумя вице-президентами ФПА РФ – Г.К. Шаровым и Н.Д. Рогачёвым – проект так называемого альтернативного Стандарта участия адвоката-защитника в уголовном судопроизводстве.

Дословно цитирую предлагаемую в проекте Стандарта норму: «При осуществлении защиты адвокат не должен умышленно вводить в заблуждение дознавателя, следователя и суд и вправе лишь умолчать об отдельных известных ему фактах, если их раскрытие не является обязательным, а сообщение о таких фактах может причинить вред правам и законным интересам подзащитного».

Обоснование такого предложения, как следует из содержания статьи, размещенной в блоге вице-президента ФПА РФ Г.К. Шарова, базируется на сформулированном для американских адвокатов принципе: «…обязанность адвоката по отношению к клиенту имеет второстепенное значение перед долгом быть чистосердечным в суде».

Правильно ли я понимаю, что, как только адвокат почувствует или прямо узнает (неважно, от кого, хоть бы от клиента), что подзащитный намерен дать показания, мягко говоря, не вполне соответствующие действительности, он обязан немедленно отказаться от поддержания такой позиции? В лучшем случае – прямо и с негодованием заявить об этом доверителю, а в худшем (если подзащитный продолжит гнуть свою линию) – «чистосердечно» заявить о лжи подзащитного следователю или суду? Ведь интересы клиента, как я понимаю мысль Геннадия Константиновича Шарова, имеют в этом случае «второстепенное значение», а поддержание его «неправдивой» позиции – что это, как не возмущающее нравственное чувство «введение в заблуждение дознавателя, следователя и суда»! Ибо, как настаивает коллега, адвокаты – прежде всего «слуги правосудия».

Ну а далее адвокат, по всей видимости, обязан, как и надлежит добропорядочному слуге правосудия, отказаться от любой профессиональной помощи, направленной на отстаивание позиции, не отвечающей высоким идеалам истины. А как иначе понимать?

Теперь о прописанной коллегой «фигуре законного умолчания». Из текста предложенной нормы видно, что адвокат имеет право «умолчать об отдельных известных ему фактах» исключительно при наличии двух дополнительных условий:
– если их раскрытие не является обязательным;
– если сообщение о таких фактах может повредить правам и законным интересам подзащитного.

Верно ли я понимаю, что «умалчивать об отдельных известных адвокату фактах», например, уличающих подзащитного в преступлении, адвокат может исключительно при том условии, если такое умолчание может повредить «законным интересам подзащитного»? Из контекста рассуждений разработчиков данного проекта Стандарта становится понятным, что любое уклонение от признания подзащитным «истины» изначально не может быть воспринято в качестве его законного интереса. Тогда, по предложенной логике, адвокат опять-таки просто обязан сообщить об известных ему уличающих подзащитного фактах стороне обвинения и суду.

А как иначе – ведь, по буквальному смыслу предлагаемой нормы, умолчать о таких фактах адвокат не вправе, поскольку исключение делается лишь для ситуации, когда инициативное раскрытие «отдельных известных адвокату фактов… не является обязательным».

Остается спросить «от обратного»: а что коллеги имеют в виду под «обязательным раскрытием» адвокатом отдельных фактов (по контексту – уличающих подзащитного)? Что это такое, где это прописано – «обязанность раскрытия адвокатом отдельных фактов», явно представляющих классический предмет адвокатской тайны? Следует ли понимать сказанное в контексте действующих норм Уголовного кодекса, предусматривающих ответственность за несообщение о преступлении? Или речь идет о каких-то особенных формах «интеллектуального укрывательства» адвокатом совершенного доверителем преступления? А может, нам еще предстоит ждать по этому поводу руководящих указаний?

Сложно соотнести названные предложения коллег с доверительностью отношений адвоката и его подзащитного, с институтом адвокатской тайны, с запретом совершать действия, ухудшающие положение подзащитного, т.е. с теми профессиональными этическими нормами, которые должны быть незыблемы для адвоката.

Полагаю, не нужно напоминать, что происходит в нынешнее время в современном уголовном судопроизводстве, чтобы понять, к каким последствиям приведет реализация этих предложений.

Не думаю, что замена адвоката на причудливую фигуру полупрокурора-полуосведомителя послужит в наших условиях интересам права (об интересах граждан – наших доверителей как базовой части интересов права даже говорить неудобно).

Предложенный вице-президентами ФПА РФ альтернативный проект Стандарта содержит еще одну идею – о принципиальной недопустимости прекращения защиты в случае неисполнения подзащитным взятых на себя по соглашению обязательств (например, финансовых). Даже в том случае, если в соглашении такое неисполнение прописано в качестве основания для его расторжения. В проекте четко закреплено, что участвующий в деле адвокат по соглашению не вправе отказаться от защиты, кроме тех случаев, когда подобное решение будет «санкционировано» решением дознавателя, следователя или суда (п. 3 ст. 4 проекта). На мой взгляд, подобное регулирование прямо противоречит закрепленной в законе логике: юридическим основанием для защиты является соглашение об оказании юридической помощи либо принятое адвокатом поручение на защиту по назначению органов дознания, предварительного расследования или суда. Нет основания для исполнения обязательства – не может быть и исполнения обязательства. При этом речь вовсе не идет об оставлении гражданина без защиты. Институт назначения либо заключения соглашения с иным адвокатом продолжает работать. Подготовленный рабочей группой КЭС ФПА РФ проект Стандарта прописывает алгоритм приемлемого для доверителя и интересов правосудия разрешения этой проблемы.

Формат блога мало приспособлен для детального анализа предложенного коллегами альтернативного проекта Стандарта. Поэтому ограничусь общим впечатлением от прочитанного и приведу пару примеров. В конце концов, каждый желающий прочитает предложенный коллегами текст и сделает для себя соответствующие выводы.

У меня сложилось впечатление, что проект не имеет четкой структуры. Как мне видится из сносок к проекту Стандарта, авторы позиционируют в качестве основного достоинства этого документа его краткость. Как-то иначе объяснить помещенную в проект Стандарта сноску, в которой говорится о количестве знаков в основном и предложенном ими проекте, мне не представляется возможным. Вместе с тем общее количество остальных включенных в текст альтернативного проекта Стандарта сносок (а их еще 30!), носящих, по словам разработчиков, «информационно-поясняющий характер либо правовое основание соответствующей нормы», нивелируют это качество проекта. Получается, что авторы подразумевают невозможность его усвоения без чтения приведенных в сносках правовых норм, пояснений, доктринальных суждений ученых и даже одного из постановлений Президиума Вологодского областного суда. При таком положении дел альтернативный проект Стандарта оказывается не в два раза короче, а как минимум в четыре раза длиннее основного.

При этом включенный в текст альтернативного проекта Стандарта раздел «Изменения и дополнения в КПЭА» не снимает возникающие между КПЭА и Стандартом противоречия даже отчасти (например, в том, что касается предложения «о честности перед следствием и судом»).

Многие предложенные в альтернативном проекте Стандарта нормы взаимно противоречивы. Для примера: в п. 4 ст. 2 написано, что «поручение на защиту обязывает адвоката выполнять функции защитника до завершения той стадии уголовного судопроизводства… которая указана в соглашении на защиту…», а в п. 1 ст. 4 указывается, что «защитник… по соглашению, принявший поручение на защиту в стадии предварительного расследования, не вправе отказаться без уважительных причин от защиты в суде первой инстанции».

И последнее. Меня удивляет и, признаться честно, настораживает, что авторы этого проекта Стандарта вынесли его на общее обсуждение без предварительного представления в Комиссию ФПА РФ по этике и стандартам, которая по действующему закону уполномочена разрабатывать подобные документы. Причем за считанные дни до специально посвященной Стандарту всероссийской конференции адвокатов.