Выход на адвокатской яхте в акваторию юридического залива

О выступлении на II Международном юридическом форуме «Правовые реформы и современные технологии: новые вызовы и новые возможности для государств Кавказского региона»

Участие в мероприятиях II Международного юридического форума, проходивших 26–28 сентября в Северо-Кавказском федеральном университете, напоминает выход на адвокатской яхте в акваторию юридического залива, где уже ходят другие юридические суда – научные, судебные, правоохранительные, правозащитные, экспертные, некоторые под флагами других государств. Разница в самопрезентации «яхт» и «кораблей» поразительная, спектр затронутых тем очень широк. На причале среди зрителей – студенты юридических вузов, которые наблюдают за навигацией издалека, а кто-то уже попробовал себя в роли юнги на мастер-классах, экскурсиях и в ознакомительной практике.

Мое выступление на тему «Прямой и перекрестный допрос» в рамках круглого стола «Укрепление законности и правопорядка в сфере борьбы с преступностью: вопросы теории и практики» было сфокусировано на разнице в интерпретации самих терминов среди участников уголовного и гражданского процесса, на реализации права на допрос, а также на способах развития навыка судебного допроса.

Навык допроса по сути – это способность в процессе вязать «юридические узлы», реализовывать «принцип петли», которые скрепляют позицию защиты, удерживают ее основной парус-грот при допросе своего свидетеля и позволяют умело пользоваться дополнительным парусом стакселем при перекрестном допросе свидетеля обвинения.

Используя ряд примеров допроса, среди которых были достаточно курьезные, я рассказала участникам круглого стола о разнице прямого и перекрестного допросов, цели допроса, его видах (открытых, закрытых), уточняющих и наводящих вопросах и типичных ошибках, допускаемых при допросе.

Несколько приведенных примеров заставили аудиторию задуматься. Так, я рассказала о случае, когда защита настаивала на допросе в судебном заседании потерпевшего предпринимателя, у которого, как утверждала сторона обвинения, вымогали взятку за оказание муниципальной услуги люди, близкие к должностным лицам. При установлении личности предпринимателя в суде выяснилось, что он никогда не занимался коммерческой деятельностью, а являлся сотрудником изолятора временного содержания – потерпевший не выдержал аккредитацию.

Другая ситуация. На судебное заседание свидетели не явились, суд изменил порядок исследования доказательств: исследовали письменные материалы, просмотрели видео контрольной закупки до допроса оперативных сотрудников и понятых. По уголовному делу ситуация обстоит так: оперативный сотрудник, закупщица и еще три участницы (девушка-оперативный сотрудник и две понятые) подходят к терминалу и вносят деньги. На видеозаписи видно, как в стекле терминала отражаются двое мужчин: один оперативный сотрудник, второй, очевидно тоже сотрудник, в очках. А на допросе оперативного сотрудника и понятых они в один голос описывали закупщицу как брюнетку с длинными волосами, у которой со зрением все хорошо!

Технологии и непосредственное исследование доказательств помогли в этом случае.

Рассказала я в ходе своего выступления и о недостаточной подготовке к допросу участника процесса, объяснив, чем это оборачивается в судебном заседании. Однажды в процессе на стадии представления доказательств обвинения произошла внезапная замена гособвинителя. Долго ждать первого прокола не пришлось: на вопрос, при каких обстоятельствах познакомились с подсудимым, свидетельница ответила, что ее муж дружил с ним с детства, часто общались и во взрослом возрасте. Государственный обвинитель, почувствовав в прошедшем времени шанс услышать, что дружба детства прервалась из-за ужасного преступления, в совершении которого обвинялся мой подзащитный, с иронией задает следующий вопрос, ответ на который знают все участники процесса, кроме него: «Вы сказали, что ваш муж с ним дружил с детства, а почему же перестал?» – последнее прозвучало даже немного ехидно. Свидетель в недоумении отвечает: «Потому что мой муж умер». В день, когда, по версии обвинения, было совершено преступление, мой подзащитный был на похоронах друга, где его видели больше десятка человек…

Исключительно удачный пример визуализации удалось воплотить в одном процессе, когда гражданину В. было выдвинуто обвинение в совершении двух эпизодов особо тяжкого преступления. Согласно версии обвинения, он совершил первый эпизод, прибыв в село N, находящееся примерно в часе езды от города, в котором он проживает, управляя при этом автомобилем Lada в дату Х.

В дату Y., по версии обвинения, войдя во вкус, он повторно явился в село N на том же автомобиле и повторил свои действия, образующие второй эпизод преступления. В. вину по обоим эпизодам не признает и утверждает, что в дату X. он был в селе N по работе, при этом заранее созвонился с автомехаником, которому за несколько дней до этого отдал в ремонт запасную головку блока цилиндров, и заодно посетил в день X. и его, чтобы забрать головку из ремонта, передвигаясь на автомобиле УАЗ.

Следователь допросил механика: тот показания подтвердил и сообщил, что никогда не видел В. на автомобиле Lada, а приезжал он всегда на автомобиле УАЗ. Следовательно, предполагала защита, потерпевшие и свидетели, якобы видевшие В. на автомобиле Lada в дату X, либо ошибаются, либо намеренно оговаривают его. Сложность для защиты была в том, что пожилой механик не помнил самое главное – дату события.

При допросе в суде механику была предъявлена детализация телефонных переговоров, в которой в интересующий месяц был один звонок за день до даты X. Механик сообщил, что наверняка разговор касался готовности головки после ремонта. И тут неожиданно для всех участников процесса он выдает: «Я иногда ставлю на деталях клеймо с датой ремонта, чтобы клиенты не обманывали. Может и на этой головке поставил». Подзащитный удивлен – ничего не знал о клейме.

В следующее судебное заседание пятнадцатикилограммовая конструкция прибыла в суд в качестве вещдока защиты, позаботились и о явке свидетеля для дополнительного допроса. Осталось только правильно приобщить доказательство. В начале судебного заседания защита заявляет о желании подсудимого дать показания исключительно по обстоятельствам обращения к механику за ремонтом головки блока цилиндров. Подсудимый показания механика подтвердил и сообщил, что головка пролежала у него в гараже с тех пор и не использовалась, а сейчас лежит в багажнике у адвоката, ее готовы показать. Пригласили механика для допроса. Суд, затруднившись с приобщением пятнадцатикилограммовой вещи на этапе судебного следствия, сначала не дал защите предъявить доказательство, затем, видя, что толку от допроса без головки будет немного, с согласия гособвинителя разрешил осмотреть предмет, и дальнейший допрос шел уже по нему.

«Вот эти отверстия я заделал металлическим шариком и холодной сваркой, потому что головка изначально с инжекторного двигателя». Суд: «Это не ноу-хау, все так делают!». Свидетель: «Здесь еще была заваренная трещина, вот она... Здесь перед, а вот здесь, на этой стороне, должно быть мое клеймо». Он повернул деталь, и обнаружилось, что на ней стоит клеймо с датой ремонта, которая приходится на день, предшествующий дате X! Защита чувствует перспективу оправдания по первому эпизоду.

Защита задает вопрос: «Свидетель, Вы подтверждаете, что на следующий день, после того как Вы поставили клеймо, В. приехал за головкой на автомобиле УАЗ?». Свидетель заверяет: «Абсолютно точно».

Этот допрос, а также совокупность других доказательств защиты, говорящих в пользу алиби, привела к оправданию.

* * *

Помимо специальной литературы, я также рекомендовала студентам прохождение практики в Адвокатской палате и в адвокатских образованиях. Ведь случалось мне допрашивать в суде и свидетелей-студентов. Признаюсь, это было грустно. Молодые люди выступали понятыми при производстве следственных действий, рядом с местом проведения которых они «просто прогуливались».

На деле выходило, что «просто прогуливались» – это такая маленькая ложь на пути к большой карьере, которую они сейчас выбирают, участвуя в качестве понятых на следственных действиях различных правоохранительных органов.

Я пригласила студентов-участников круглого стола испытать себя в конкурсах учебных судов, которые мы организуем для студентов юридических вузов. Сегодня возможности – как теоретические, так и практические – у них гораздо шире, чем у среднестатистического молодого адвоката в Ставропольском крае лет 20 назад. Хорошим шкипером можно стать задолго до того, как удастся поднять паруса в реальном процессе.