Ввести учреждения ФСИН в информационное общество

О необходимости разрешить адвокату использовать цифровую технику в следственном изоляторе

В ст. 51 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ № 2 (2019) (Определение № 31-КА19-1), утвержденном 17 июля 2019 г. его президиумом (далее – Обзор ВС), содержится весьма важное решение высшей судебной инстанции, разрешающее в учреждениях уголовно-исполнительной системы использование адвокатом (защитником) при свиданиях с осужденным в целях оказания ему юридической помощи фотоаппаратов, видео-, аудиотехники, электронных носителей и накопителей информации, средств мобильной связи и коммуникации либо комплектующих к ним, обеспечивающих их работу[1].

Такой вывод был сделан в результате тщательного правового анализа действующего законодательства, ведомственных нормативных правовых актов и судебной практики Верховного Суда РФ и Конституционного Суда РФ.

Названное решение, как представляется, будет широко одобрено в адвокатском сообществе. Действительно, использование цифровой техники в работе адвокатов, в том числе в местах лишения свободы, – требование еще вчерашнего дня. Применение указанных средств позволяет наиболее эффективно, своевременно и квалифицированно оказывать юридическую помощь доверителю, в частности по обжалованию судебных решений. Использование компьютера дает возможность анализировать большие массивы финансово-хозяйственной и иной документации, составлять сравнительные, предметные, хронологические и другие таблицы (фототаблицы) и схемы при подготовке апелляционных, кассационных и надзорных жалоб и т.д.

В то же время с учетом ст. 123 Конституции РФ о равноправии и состязательности сторон в процессе судопроизводства возникает резонный вопрос: почему подтвержденное в указанном Обзоре ВС разрешение адвокату (защитнику) использовать в учреждениях уголовно-исполнительной системы в процессе оказания юридической помощи цифровой техники касается только свиданий с осужденным и не распространяется на содержащихся под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений.

На практике следователи, дознаватели и сотрудники правоохранительных органов без каких-либо проблем получают от руководителей учреждений уголовно-исполнительной системы разрешения на использование в следственных кабинетах цифровой техники. К глубокому сожалению, адвокаты такого права в век компьютерных технологий не имеют, что является существенным нарушением права на защиту.

Именно эти вопросы обсуждались 18 июня 2019 г. на заседании межведомственной рабочей группы при Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации по мониторингу соблюдения прав граждан, находящихся в местах принудительного содержания, на защиту и получение квалифицированной юридической помощи[2].

В частности, был рассмотрен вопрос о возможности получения адвокатами в процессе оказания квалифицированной юридической помощи в изоляторе разрешений использовать ноутбук, планшет и иную цифровую технику с установленными администрацией учреждения разумными ограничениями.

С пониманием и одобрением было встречено предложение о создании в изоляторе для следственно-арестованных компьютерного кабинета для работы по уголовным делам, в том числе с использованием переданных им электронных носителей, ноутбуков, планшетов и т.д.; об установлении порядка контроля и ограничений. Представляется, что по многоэпизодным и многотомным уголовным делам, особенно в сфере экономических преступлений, в таких кабинетах заключенные под стражу смогут без ограничения в объеме и времени знакомиться с материалами дела, а также эффективно готовиться к защите. Подготовка и совместное редактирование процессуальных документов доверителем и адвокатом повысят качество и оперативность работы. Таким образом, на деле будут обеспечиваться и право на защиту, и равенство и состязательность сторон в уголовном судопроизводстве.

Согласно письму Уполномоченного по правам человека в г. Москве Татьяны Потяевой от 28 июня 2019 г. предложения[3], которые обсуждались 18 июня 2019 г. на заседании межведомственной рабочей группы[4], в том числе изложенное, были для рассмотрения возможности их реализации направлены в адрес ФСИН России и УФСИН России по г. Москве.

В настоящее время получен ответ из ФСИН России от 31 июля 2019 г. (№ исх-13-56576). В частности, со ссылкой на ст. 18 Федерального закона от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (далее – Закон) разъяснено, что защитнику запрещается проносить на территорию места содержания под стражей технические средства связи, а также технические средства (устройства), позволяющие осуществлять киносъемку, аудио- и видеозапись.

Кроме того, в ответе ФСИН России сообщалось, что «создание для граждан компьютерного кабинета для работы по уголовным делам, в том числе с использованием переданных им электронных носителей, ноутбуков и планшетов, законодательством Российской Федерации не предусмотрено. Обеспечение адвокатов и других граждан ноутбуками и планшетами не входит в компетенцию ФСИН России. Предоставление оборудованного помещения предусмотрено лишь в случаях, указанных в п. 158 ПВР СИЗО»[5].

Для развития информационных и телекоммуникационных технологий 3–5 лет – целая эпоха, поэтому Закон и Правила, принятые порядка 20 и 15 лет назад, безусловно, нуждаются в изменении в соответствии с реалиями современности.

Полагаю, появилась необходимость обращения с предложениями о внесении изменений в Закон и ведомственный нормативный акт в законодательные и исполнительные органы. Данную задачу могут реализовать депутаты, уполномоченные по правам человека в Российской Федерации и по г. Москве, Уполномоченный при Президенте РФ по защите прав предпринимателей, Уполномоченный по защите прав предпринимателей в г. Москве, Общественная палата РФ, Совет при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, а также другие институты гражданского общества.

Приведенное в Обзоре ВС РФ решение предполагает возможность достижения, к сожалению, не в короткие сроки, положительного результата.

Сейчас в России реализуется Государственная программа «Информационное общество (2011–2020 годы)»[6] (далее – Государственная программа), первая редакция которой была одобрена Распоряжением Правительства РФ от 20 октября 2010 г. № 1815-р[7].

Данная программа формировалась в соответствии с инновационным сценарием социально-экономического развития РФ, определенным Концепцией долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года, утвержденной Распоряжением Правительства РФ от 17 ноября 2008 г. № 1662-р.

В дальнейшем в Государственную программу вносились изменения, в том числе Указом Президента РФ от 9 мая 2017 г. № 203 «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы».

В соответствии с указанными документами в числе приоритетных направлений развития информационного общества в Российской Федерации – повышение качества работы с гражданами, улучшение доступности и качества государственных услуг, повышение степени информированности и цифровой грамотности.

Ответственным исполнителем Государственной программы является Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций РФ, ее участники: МВД России, Минобороны России, ФСБ России, ФСО России, Генеральная прокуратура РФ и др.

Как представляется, данная программа не должна пройти мимо учреждений ФСИН России, в частности в обеспечении заключенным под стражу гражданам существенного условия в реализации права на защиту – возможности использовать компьютеры, цифровые накопители и т.д. для работы с адвокатами (защитниками), изучения материалов уголовных дел, составления жалоб, ходатайств, обращений и иных процессуальных документов для защиты их прав, свобод и интересов. Естественно, что для реализации данного конституционного права потребуется изменение ст. 18 Закона.

По моему мнению, с учетом изложенного необходимо ходатайствовать перед институтами гражданского общества об их обращении в компетентные органы власти и управления, в частности в Правительство РФ, Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций РФ о включении учреждений ФСИН России в указанную Государственную программу для обеспечения доступа заключенных под стражу к информационным технологиям.

Также призываю коллег принять активное участие в Опросе о доступе адвокатов к доверителям в СИЗО[8]. Анкетирование проходит в рамках мониторинга соблюдения прав лиц, содержащихся под стражей, на защиту и получение квалифицированной юридической помощи. 

[1] См.: Административное судопроизводство в Обзоре ВС № 2 за 2019 г. Представлены правовые позиции, затрагивающие последствия неверного определения вида судопроизводства, отдельные вопросы защиты прав осужденных и взыскание исполнительского сбора // АГ. https://www.advgazeta.ru/novosti/administrativnoe-sudoproizvodstvo-v-obzore-vs-2-za-2019-g/?sphrase_id=38866.

[2] См.: http://ombudsmanrf.org/news/novosti_upolnomochennogo/view/zasedanie_mezhvedomstvennoj_rabochej_gruppy_pri_upolnomochennom.

[3] См.: Очереди адвокатов у СИЗО – нарушение конституционного права на защиту. Предложения по преодолению системных проблем с соблюдением прав граждан // АГ. https://www.advgazeta.ru/mneniya/ocheredi-advokatov-u-sizo-narushenie-konstitutsionnogo-prava-na-zashchitu/?sphrase_id=38846

[4] См.: Пытка для подзащитного, испытание для адвоката. Несмотря на подвижки, проблемы допуска защитников в СИЗО не теряют актуальности // АГ. https://www.advgazeta.ru/mneniya/pytka-dlya-podzashchitnogo-ispytanie-dlya-advokata/.

[5] См.: ст. 158 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы (Утверждены Приказом Минюста России от 14 октября 2005 г. № 189):

По письменному указанию следователя, лица, производящего дознание, прокурора или суда (судьи) для проведения следственных действий, амбулаторных судебно-психиатрических и других экспертиз на территории СИЗО и помещений, функционирующих в режиме следственного изолятора (далее – ПФРСИ), его администрация обязана:

– предоставить оборудованное помещение;

– доставить подозреваемого или обвиняемого и обеспечить его охрану;

– обеспечить допуск в СИЗО, ПФРСИ иных лиц, привлекаемых для участия в следственных действиях;

– присутствовать при производстве обыска, выемки, наложения ареста на имущество подозреваемого или обвиняемого, хранящееся на складе учреждения или находящееся в его личном пользовании.

[6] См.: https://digital.gov.ru/ru/activity/programs/1/.

[7] Последнее обновление: 29 апреля 2019 г.

[8] См. https://www.advgazeta.ru/meropriyatiya-i-obyavleniya/