Время завершать дискуссию по Стандарту

9 декабря состоялась ежегодная конференция «Адвокатура. Государство. Общество». Главной ее темой было обсуждение Стандарта участия адвоката-защитника в уголовном судопроизводстве. Проекты этого документа в течение длительного времени активно обсуждались на разных уровнях и площадках адвокатского сообщества.

Думаю, конференция подвела итоги обсуждения и показала, что настало время завершать дискуссию и принимать окончательное решение по этому вопросу. Участники конференции, на мой взгляд, продемонстрировали практически единодушную готовность доработать и представить очередному съезду максимально согласованный вариант Стандарта.

Большая часть выступавших, к которой я отношу и себя, определяет Стандарт как документ императивного характера, который должен устанавливать ряд требований и руководящих принципов. Поэтому, полагаю, сам этот документ должен отвечать определенным требованиям и быть оформлен правильно с точки зрения юридической техники. Он должен содержать преамбулу, определяющую цели и мотивы его принятия, и основную часть, содержащую предписания, помещенные в структурные единицы – озаглавленные статьи (пункты) и их части.

Безусловно, самые большие требования к тексту. Он, конечно, должен быть логически последовательным. Поскольку Стандарт регламентирует участие адвоката-защитника в производстве по уголовным делам, целесообразным, по-моему, было бы ориентироваться на УПК РФ и располагать предписания Стандарта в той же логической последовательности, как они изложены в УПК РФ: вступление адвоката в дело по приглашению (на основании соглашения), по назначению (на основании соответствующего постановления), в порядке замены защитника, обстоятельства, исключающие участие в уголовном судопроизводстве, участие в досудебном производстве, участие в судах различных инстанций.

Очень важным является вопрос использования в Стандарте понятий и терминов. Изложение отдельных положений Стандарта должно быть единообразным, а термины должны употребляться в одном общепринятом, установленном законодательством значении, один и тот же объект или действие должны обозначаться одним (одинаковым) термином. Полагаю, мы также должны обеспечить единство понятий и терминологии Стандарта с понятиями и терминологией, используемыми в законодательстве.

Текст Стандарта, думаю, должен быть не только логичным, но и кратким, предельно ясным, обеспечивать простоту и доступность для понимания, а также исключать двоякое толкование.

В противном случае он может подвергнуться серьезной критике, вплоть до судебного обжалования, стать трудно исполнимым.

Серьезную озабоченность у меня вызывает применение в некоторых обсуждавшихся проектах Стандарта в определенном контексте понятий и терминов, не используемых в законодательстве. Например, таких как «приостановление оказания юридической помощи», «приостановление защиты», «прекращение защиты», «прекращение оказания юридической помощи расторжением соглашения», «исключительные случаи отказа от участия в следственном или ином процессуальном действии, судебном заседании», «приостановление или прекращение оказания юридической помощи по делу». В законодательстве, применительно к защите по уголовному делу, в частности, в УПК РФ, эти термины и понятия не используются.

Несмотря на использование разной терминологии, это предполагаемое бездействие по своей сути означает одно – устранение (отказ) от защиты без предусмотренных законом оснований. Не могу согласиться с тем, что это следует включать в Стандарт.

Что касается прекращения оказания юридической помощи (защиты), в частности расторжением договора (соглашения), то, по моему мнению, это допустимо только при наличии совокупности двух обстоятельств – соответствующего расторжения соглашения и отказа подзащитного от дальнейшего осуществления защиты этим адвокатом, принятого дознавателем, следователем или судом. Полагаю, если такого отказа нет, адвокату следует продолжать защиту.

И уж точно возражаю против включения в Стандарт положений, изложенных в ст. 13 проекта рабочей группы об «исключительных случаях отказа от участия в следственных мероприятиях или судебных заседаниях, приостановления или прекращения оказания юридической помощи по делу» по причине грубого нарушения должностным лицом закона. И не только потому, что это не предусмотрено законом или даже противоречит ему. Нарушение закона есть нарушение прав и законных интересов подзащитного. Именно в это время он более всего нуждается в помощи защитника, который должен проявить свою активность в защите, к чему нас призывает Кодекс профессиональной этики адвоката.

Стандарт должен четко определить, что следует считать моментом вступления в дело. Это важно потому, что именно с этого момента адвокат становится защитником, у него появляется подзащитный, после чего и приобретаются полномочия, права и обязанности, предусмотренные ст. 49–53 УПК РФ, и начинают действовать положения Стандарта. Также в четком определении нуждаются употребляемые в проектах Стандарта такие термины, как «отдельные стадии уголовного процесса», «обособленные и факультативные процедуры».

Что касается момента прекращения оказания юридической помощи, а я бы указала защиты, то он должен быть одинаковым в случае защиты как по назначению, так и по соглашению, за исключением указанного выше случая расторжения соглашения с освобождением адвоката от защиты.

По общему правилу работа адвоката по уголовному делу должна заканчиваться подачей апелляционной жалобы, если таковая была необходима. Дальнейшая работа – при наличии соответствующего соглашения.

Думаю, мы должны избегать в Стандарте чрезмерной, избыточной детализации действий адвоката. Особенно это касается выбора и согласования тактики защиты и пределов самостоятельности адвоката при этом.

Действия Стандарта распространяются на всех без исключения адвокатов, поэтому он должен быть принят в объеме, который может исполняться всеми. Очевидно, что на значительных территориях страны участие адвоката в апелляционной инстанции суда в качестве обязательного, при отсутствии соответствующего соглашения, не может быть им обеспечено. Полагаю, это должно быть учтено.