У Совета адвокатской палаты нет задачи «наказать» адвоката

Нужно выработать правильный единообразный подход к сложным этическим вопросам, не описанным в КПЭА

Два очень схожих дисциплинарных дела в конце декабря оказались на рассмотрении Советов Адвокатских палат Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

В обоих случаях адвокаты в течение нескольких лет осуществляли юридическое обслуживание организаций. В определенный момент в этих компаниях возникал корпоративный конфликт, в результате которого совет директоров отстранял от должности генерального директора. В дальнейшем, в одном случае предприятие после смены учредителя обратилось в суд с финансовыми претензиями к своему бывшему директору, а в другом – бывший директор сам предъявил иск к предприятию, оспорив решение о своем отстранении.

Таким образом, в указанных делах генеральный директор оказывался процессуальным оппонентом в судебном споре по отношению к своему бывшему предприятию. Адвокаты же участвовали в этих спорах на стороне юридического лица, получив от предприятия разрешение на раскрытие адвокатской тайны, и выступали в суде либо в роли свидетеля, либо в качестве представителя организации, давая показания «против» бывшего директора.

В такой ситуации бывший генеральный директор, оказавшийся теперь процессуальным оппонентом своего прежнего работодателя-юрлица, направил жалобу в адвокатскую палату в связи с нарушением, по его мнению, норм профессиональной этики адвокатом. Заявитель полагал, что в период нахождения в должности генерального директора он фактически являлся доверителем для адвоката. В течение нескольких лет взаимодействия адвоката по соглашению со своим клиентом-юрлицом от имени предприятия всегда выступал именно его исполнительный орган – физическое лицо – генеральный директор. И только через данное физическое лицо могла быть реализована воля юридического лица, а также могли быть получены адвокатом все сведения, являвшиеся адвокатской тайной, в том числе сведения непосредственно о генеральном директоре.

Поэтому заявители жалоб полагали, что адвокаты в такой ситуации не вправе были выступать «против» интересов своего бывшего доверителя (бывшего директора), представляя в суде интересы его оппонента или давая свидетельские показания.

Примерно с такой фабулой оба дела дошли до Советов палат, где стали предметом дискуссий. Во-первых, такая ситуация в принципе не рассматривается в положениях Кодекса этики, который не содержит такого «состава». Во-вторых, у адвокатов были заключены соглашения с предприятиями, но вовсе не с физическими лицами – директорами, и в таком контексте доверителем по отношению к адвокату является именно юридическое лицо, но никак не физлицо – директор.

Интересно и то, что описание этой ситуации стало предметом обсуждения в соцсети, причем активное участие в нем приняли юристы без адвокатского статуса. Для этих алчных «коммерсантов от юриспруденции», свободных от адвокатских этических скреп, в описанной ситуации отсутствовал повод для каких-либо сомнений.

«В качестве юриста я защищаю интересы предприятия, которое меня наняло. Нет соглашения с физлицом – нет и доверителя. И, следовательно, я “ничем не обязан” некому постороннему физическому лицу, с которым в роли директора хотя бы и был вынужден общаться несколько последних лет». В целом к этому плоскому силлогизму сводятся рассуждения рыцарей чистогана в модных галстуках, никогда не державших в руках адвокатского удостоверения.

Мне же представляется, что рассматриваемый вопрос вовсе не сводится к тому «является ли бывший директор доверителем адвоката, или нет». Эта ситуация не решается исключительно в плоскости корпоративного или договорного права. Она находится в плоскости адвокатской этики. Хотя бы потому что адвокат в роли свидетеля – это все же нонсенс.

Мне кажется, что необходимо принимать в расчет два момента. Во-первых, в основе адвокатской деятельности лежит доверие клиента к своему адвокату (об этом говорится в Кодексе профессиональной этики адвоката). А доверие клиента основывается на абсолютной адвокатской тайне – никакое доверие невозможно без уверенности в том, что вся переданная адвокату информация останется в тайне. Во-вторых, адвокат ни при каких условиях не может стать источником «вреда» своему настоящему или бывшему клиенту – это нравственный и профессиональный императив.

Кстати, мне не раз приходилось сталкиваться с ситуацией, когда сам директор по разным причинам не желает ставить в известность штатных юристов об определенной внутрикорпоративной ситуации (вполне легальной) и специально привлекает для решения определенной правовой задачи именно адвоката. И что, в этом случае, если завтра поменяется директор я, адвокат, буду иметь право с легким сердцем послезавтра вывалить всю подноготную? Нет, конечно.

Именно в этом контексте – в плоскости защиты интересов клиента – и возникает вопрос о том является ли бывший директор «клиентом» адвоката. А еще точнее – должен ли режим адвокатской тайны распространяться на директора и сообщенную им адвокату информацию даже в том случае, когда стороной по соглашению выступает организация. Именно этими соображениями руководствовался Совет АП Санкт-Петербурга, когда посчитал, что такие действия адвоката будут нарушением.

Важно учитывать еще одну составляющую: у нас, Совета Адвокатской палаты, нет задачи «наказать» адвоката. Тем более, в неоднозначной ситуации, которая на данный момент определенно и четко нигде не описана. Задача совсем другая – определиться и сформировать на будущее правильный единообразный подход к таким ситуациям применительно к защите интересов клиента, доверившегося адвокату. Поэтому нашему коллеге (в случае АП Санкт-Петербурга) мы не выписывали никаких дисциплинарных взысканий, а провели с ним разъяснительную беседу. Для того, чтобы по таким делам сформировать общую для сообщества позицию, возможно, следует передать этот вопрос на разрешение Комиссии ФПА РФ по этике и стандартам.

В заключение хотелось бы отметить вот еще что. В Закон об адвокатуре недавно внесен ряд принципиальных изменений. Реализация этих новелл, в свою очередь, потребует принятия дополнений в Кодекс профессиональной этики – это своего рода «обязательная программа» по модификации Кодекса. Помимо этого, с момента принятия Кодекса прошло немало времени, и весьма вероятно, что необходимо его обновление. Это касается правил о взаимоотношениях с коллегами, взаимодействии с судебными органами, о конфликте интересов и др.

Поэтому мы предлагаем тем коллегам, кому это небезразлично, представить свои мысли и предложения о том, что, по их мнению, следует изменить или дополнить в Кодексе этики. В марте мы планируем провести адвокатские «общественные слушания» по теме возможных или необходимых изменений Кодекса.