Температура в самоваре продолжает понижаться

Распространение норм корпоративного контроля на сферу общегражданских прав и свобод равно их полному отрицанию

---

На заседании рабочей группы Комиссии ФПА РФ по этике и стандартам (КЭС) согласован проект Правил поведения адвокатов в Интернете, который в ближайшее время будет представлен в КЭС, а затем для окончательного принятия – в Совет ФПА РФ. Проект Правил явно и недвусмысленно предусматривает расширение зоны контроля руководящих органов адвокатского сообщества за пределы профессии – в сферу публичной и частной активности граждан России, обладающих адвокатским статусом. Концептуальная поправка, предусматривающая в качестве предмета регулирования Правил исключительно правила поведения адвокатов при осуществлении адвокатской деятельности была на заседании рабочей группы провалена. По моему глубокому убеждению, подобный подход к регулированию использования Интернета адвокатами является фатальной ошибкой. В результате применения таких Правил адвокаты будут дискриминированы по отношению к другим гражданам по признаку их профессиональной принадлежности. А это прямо противоречит Конституции РФ.

При этом нет сомнений, что логика развития такого регулирования приведет к незаконному расширению корпоративного контроля и на другие сферы личной жизни адвокатов. Отмечу, что последний из наиболее удачных опытов подобного партстроительства был осуществлен внутри КПСС. Согласитесь – для единственного законодательно закрепленного «института гражданского общества», а именно так адвокатура позиционирует себя в ст. 3 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», затея более чем сомнительная.

Не только в качестве наиболее наглядной дискуссионной модели, но и в качестве основной точки приложения будущих Правил в дискуссиях чаще всего приводились примеры использования адвокатами сниженной, так называемой «нелитературной», а то и даже «чрезмерно экспрессивной» лексики.

С позволения одного из инициаторов принятия Правил воспроизведу состоявшийся с ним диалог.

– Имеет ли адвокат право беспрепятственно заниматься публицистической или литературной деятельностью?
– Конечно.
– Правильно ли я в таком случае понимаю, что будь у Иосифа Бродского адвокатский статус, он был бы его лишен за использование в своем творчестве обсценной лексики (в просторечии – нецензурщины)?
– Да. Бродскому пришлось бы выбрать между такими стихами и адвокатским статусом.

Последовавший за этим «правовой совет» коллеги использования в публикациях alter ego нобелевского лауреата литературного псевдонима позволю в дальнейших рассуждениях игнорировать как малоперспективную и очевидно безнравственную попытку укрывательства дисциплинарного проступка.

Вот так и подвергаются сомнению, казалось бы, самоочевидные для XXI в. мысли. О том, например, что неподобающий смысл словам придает не состав и очередность входящих в них букв, а пошлость выраженной мысли или дурной стилистический вкус. Вот я, к примеру, с удовольствием лишал бы адвокатского статуса за употребление слов «кушать» (особенно в отношении самого себя) или «единство» (в большинстве известных коннотаций). Так ведь ничего, сдерживаюсь.

Между тем еще недавно казалось, что проект расширения сферы профессионального контроля на область частно-публичной жизни российских граждан с адвокатским удостоверением в кармане закрыт на долгие годы. Имею в виду безуспешную попытку соответствующего изменения КПЭА на нашем предпоследнем адвокатском съезде.

Что же изменилось за эти годы? Наверное – климат.

Возражая в 2012 г. против расширения норм КПЭА за пределы профессии, я процитировал Чехова: «Живешь в таком климате, того гляди снег пойдет». Общественные реалии стремительно менялись и, вводя дискриминационные правила контроля за частно-публичной жизнью адвокатов, мы рисковали не совладать с неизбывным желанием власти обеспечить наше идеологическое и эстетическое единство буквально по всем известным науке вопросам. Причем посредством использования наших же собственных «фискальных» возможностей.

Сегодня уместно привести другую цитату, но опять того же Антона Павловича (и даже из того же произведения): «В самоваре уже значительно понизилась температура». Действительно, могли ли мы каких-нибудь пять лет назад помыслить, что человек, который всего лишь сделал репост в своем блоге фразы «коммунисты и Германия совместно напали на Польшу, развязав Вторую мировую войну» и «коммунизм и нацизм тесно сотрудничали» (даже!), будет осужден за совершение преступления (приговор Пермского краевого суда по делу Владимира Лузгина, оставленный без изменения Апелляционной коллегией Верховного Суда РФ)?!

Не страшно, господа? Ведь очевидно, что сфера контроля за жизнью адвокатов отнюдь не будет ограничиваться областью изящной словесности. Так, например, проект Правил предписывает с осторожностью относиться к подписанию коллективных писем и обращений, а также к участию в коллективных акциях в сети «Интернет».

При этом отмечу, что подобные идеи встречают в адвокатском сообществе активные возражения. Так, например, Совет АП Ленинградской области полагает недопустимым принятие любых правил, не касающихся профессиональной деятельности адвокатов. А попытки подобного регулирования как выходящие за пределы компетенции адвокатского сообщества Совет палаты счел вредным для имиджа адвокатуры в целом. По меньшей мере, не пришли к единому мнению по центральному вопросу регулирования и в Совете АП Санкт-Петербурга. Да и голосование в рабочей группе КЭС прошло отнюдь не единогласно. Общеизвестно резко негативное отношение вице-президента ФПА РФ Генри Марковича Резника к проекту распространения норм профессиональной этики за пределы профессии. Недавно вопрос расширения пределов корпоративного контроля на частно-публичную жизнь адвокатов был вынесен на повестку дня конференции АП Удмуртской Республики. Делегаты конференции единогласно поддержали Резолюцию Совета АП УР, осуждающую попытку ограничения конституционных прав граждан. Наконец, еще раз напомню о результатах работы предпоследнего Всероссийского съезда адвокатов, которому предшествовала годичная дискуссия о возможности распространения норм КПЭА за пределы профессии. В такой ситуации не будет преувеличением сказать, что попытка принятия дискриминационных правил напрямую связана с игнорированием мнения адвокатского сообщества.

Базовая позиция документа звучит примерно так – вступая в адвокатское сообщество, адвокат добровольно принимает установленные в нем правила поведения, вытекающие из характера и особенностей избранной им профессии. Поведение же адвоката в сети «Интернет» как форма публичной активности должно отвечать тем же требованиям, что и иные действия адвоката в профессиональной сфере.

Думая о принятии адвокатской присяги как форме ритуального усекновения гражданских свобод, не могу не вспомнить образ Виктора Пелевина (кстати, тоже еще тот филологический безобразник). Курсантам, успешно сдавшим экзамен в летную школу им. Маресьева, отрезали по колено ноги. В знак приобщения к летному братству и готовности к подвигу.

Впрочем, идея обмениваться в Интернете способами засолки огурцов сообразно положениям Кодекса профессиональной этики адвоката действительно тянет на уровень высокого постмодерна.

А может быть, происходящее – всего лишь затянувшаяся шутка?

Тогда – шутки в сторону.

Как подчеркивалось в постановлении Пленума ВС РФ от 31 октября 1995 г. № 8, Конституция РФ имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории России. В соответствии с этим положением следует оценивать содержание закона или иного нормативного правового акта, регулирующего рассматриваемые правоотношения, и во всех необходимых случаях применять Конституцию в качестве акта прямого действия. А значит – не применять правовой акт сомнительно-антиконституционного свойства.

Не вижу оснований игнорировать эту логику в нашем случае.

А если уж без Правил нам никуда, вношу официальное предложение ограничить предмет их регулирования как непосредственно сферой осуществления адвокатом профессиональной (адвокатской) деятельности, так и, дополнительно, сферой его публичной активности, непосредственно связанной с адвокатской деятельностью. Базой разумного компромисса может также стать предложение, выдвинутое адвокатом Р. Мельниченко (основано на одном из решений Совета ПА Самарской области), – адвокат обязан руководствоваться нормами адвокатской этики в публичном пространстве, если он прямо указывает на свою принадлежность к корпорации или если это недвусмысленно явствует из контекста, в котором воспринимается его речь.