Стандарт и рекомендации – не одно и то же

О стандарте адвокатской деятельности и дисциплинарной практике

---

В опубликованных в последнее время статьях, посвященных тематике стандартов адвокатской деятельности, проскальзывает идея связать стандарты с подходами, выработанными дисциплинарной практикой адвокатских палат. Автор статьи, основываясь на практике АП Московской области, анализирует подобные предложения и предлагает свои пути решения данного вопроса.

Комиссия ФПА РФ по этике и стандартам призвана в том числе разрабатывать стандарты оказания квалифицированной юридической помощи и другие стандарты адвокатской деятельности, обобщать дисциплинарную практику, существующую в адвокатских палатах, и в связи с этим разрабатывать необходимые рекомендации.

Из вышеизложенного следует, что стандарт адвокатской деятельности в принципе не может быть равнозначен рекомендациям, разработанным по результатам обобщения дисциплинарной практики. Хотя ни законодательство, ни корпоративные акты адвокатского сообщества не уточняют, что подразумевается под стандартом, а что подлежит включению в методические рекомендации. Представляется, что методические рекомендации должны быть посвящены в большей степени правилам осуществления дисциплинарных производств органами адвокатских палат в целях унификации подходов палат различных субъектов к разрешению вопросов, возникающих на практике.

Вот пример того, что вряд ли может стать предметом стандартизации, но должно найти отражение в подобных методических рекомендациях.

Так, в дисциплинарной практике возникает множество вопросов относительно надлежащего заявителя жалобы, представления, обращения. В ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката (далее – КПЭА) не содержится каких-либо ограничений, в отношении каких нарушений может быть подана жалоба доверителем или адвокатом на адвоката, в отношении каких действий (бездействия) адвоката может поступить обращение суда и т.д.

Что включать в рекомендации

Между тем практика выработала критерии оценки поступивших жалоб, представлений, обращений в качестве допустимых поводов для возбуждения дисциплинарного производства. В частности, из практики АП Московской области могут быть выделены следующие критерии:

– постановка вопросов об отказе от защиты или об оценке исполнения адвокатом своих обязанностей перед доверителем относится к исключительной компетенции доверителя, а не суда или следственных органов в случае, если защита осуществляется по соглашению. Такое право возникает у данных лиц только при осуществлении защиты в порядке ст. 51 УК РФ;

– представители органов государственной власти не вправе указывать адвокату на необходимость совершения каких-либо действий для защиты доверителя. Данный вопрос также относится к исключительной компетенции доверителя;

– вопрос о ненадлежащем исполнении адвокатом своих профессиональных обязанностей может быть поставлен лицом, которому оказывается юридическая помощь, а не лицом, заключившим соглашение с адвокатом. Доверитель, заключивший соглашение с адвокатом на защиту третьего лица, вправе подать жалобу на неисполнение адвокатом принятых на себя обязательств по соглашению;

– подзащитный не обладает правом ставить вопрос о ненадлежащем оформлении адвокатом договорных отношений в случае, если соглашение на защиту заявителя по уголовному делу было заключено между адвокатом и третьим лицом;

– постановка вопроса о неуважении к суду или о нарушении порядка судебного заседания относится к исключительной компетенции суда, а не доверителя;

– доверитель не вправе ставить вопрос о проносе адвокатом запрещенных предметов на режимную территорию.

Можно соглашаться или не соглашаться с изложенными критериями, однако очевидно, что данный вопрос является важным, требует унификации на уровне КЭС и должен найти свое выражение не в стандарте адвокатской деятельности, а в соответствующих рекомендациях по осуществлению дисциплинарного производства.

Что включать в стандарт

В то же время именно практика дает эмпирический материал, позволяющий понять те проблемы адвокатской деятельности, где особенно требуется выработка стандарта. В связи с этим целесообразно включение в стандарты некоторых универсальных правил, которые позволяют вывести анализ дисциплинарных производств. Критерием для такого включения могли бы стать либо частота допускаемых адвокатами нарушений по какому-либо вопросу, либо важность отдельного вопроса для формирования общего подхода всего адвокатского сообщества.

К примеру, можно было бы закрепить в стандарте презумпцию добросовестности адвоката, выводимую дисциплинарными органами из подп. 1 п. 1 ст. 7 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п. 1 ст. 8 КПЭА.

Целесообразно закрепить, что, являясь независимым профессиональным советником по правовым вопросам, адвокат самостоятельно определяет тот круг юридически значимых действий, которые он может и должен совершить для надлежащей защиты прав и законных интересов доверителя. При этом претензии к адвокату, касающиеся тактики ведения дела, не могут служить основанием для привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности. К данным вопросам относятся в том числе количество посещений подзащитного в следственном изоляторе, количество требуемого для ознакомления с уголовным делом времени, необходимость и объем копирования материалов уголовного дела, необходимость заявления ходатайств и т.п.

Немаловажным правилом могло бы стать указание, что избранная адвокатом форма оказания юридической помощи в виде пассивного присутствия может свидетельствовать о ненадлежащем исполнении им своих профессиональных обязанностей. В этом случае недобросовестность адвоката может выражаться в том, что адвокат не беседовал с доверителем, не согласовал правовую позицию, не ознакомился с материалами уголовного дела, оставил ходатайство подзащитного на усмотрение суда и т.п.

В качестве еще одного возможного положения можно предложить подход АП г. Москвы, поддержанный дисциплинарными органами АП Московской области, согласно которому активная реализация адвокатом предоставленных законом правомочий не может рассматриваться как дисциплинарный проступок. Проявление адвокатом настойчивости в отстаивании своей позиции, в том числе и в ситуации, когда такая активность адвоката по каким-либо причинам не устраивает лицо, в производстве которого находится уголовное дело, не может рассматриваться как дисциплинарный проступок.

Кроме того, в дополнение к самим правилам, возможно, было бы полезно давать либо их комментарии, либо примеры, из которых следует, как конкретное правило применяется дисциплинарными органами.

В данном контексте стандарт мог бы конкретизировать, что нарушение запрета адвокату занимать по делу позицию вопреки воле доверителя может выражаться в том, что адвокат не поддержал ходатайство своего подзащитного, фактически оставив его без защиты, согласился с позицией государственного обвинения и т.п. Нарушение запрета адвокату действовать вопреки законным интересам доверителя, а также совершать действия, направленные к подрыву доверия, может выражаться, например, в посещении подзащитного в следственном изоляторе после отказа последнего от данного адвоката, снятии адвокатом денежных средств с карты подзащитного, в том числе и в целях покупки и последующей передачи подзащитному сигарет и средств личной гигиены, включении в соглашение условия о согласии подзащитного на консультирование адвокатом других обвиняемых по этому же уголовному делу и т.п.

Размышления

Разумеется, предложенный подход носит дискуссионный характер. И, самое главное, даже согласие с таким подходом не означает включения подобных условий в первоначальный текст стандарта адвокатской деятельности. Напротив, в первом варианте любого стандарта частности, конкретные случаи и примеры могут оказаться излишними.

Стандарт адвокатской деятельности при его принятии, скорее, должен напоминать сжатый перечень, алгоритм минимально необходимых действий адвоката, очевидно требуемых для защиты доверителя. И уже потом постепенно расширяться в сторону дополнительной конкретизации.

В связи с этим ожидать, что разрабатываемый в настоящее время Стандарт участия адвоката-защитника в уголовном судопроизводстве охватит и подходы дисциплинарных органов региональных адвокатских палат, по всей видимости, не стоит. Но иметь в виду необходимость учета дисциплинарной практики на будущее, для дальнейшей работы и развития Стандарта, безусловно, необходимо.