Современному адвокату жизненно необходимы глубокие познания в сфере цифровых решений

О цифровизации юридической специальности и роли юридического образования в условиях глобальной цифровизации

Начавшаяся на рубеже XX–XXI вв. глобальная цифровизация различных сфер общества не могла не коснуться и юридических профессий. Еще памятны времена, когда решения и приговоры писались от руки или в лучшем случае на печатной машинке. И если раньше для того, чтобы быть успешным адвокатом, необходимо было выписывать газеты, журналы, покупать литературу, систематизировать информацию, порой иметь в штате кодификатора, то сейчас с этими функциями успешно справляются различные справочно-правовые системы. Кстати, размер первых правовых систем вполне умещался на простом диске объемом 700 Mb. С тех пор прогресс двигался вперед семимильными шагами. И теперь строчка в резюме «уверенный пользователь ПК» звучит примерно, как «умею пользоваться смартфоном».

Принято считать, что толчком к развитию информационных технологий, внедрению их в политические, экономические, социальные сферы стал Указ Президента РФ от 9 мая 2017 г. № 203 «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы».

Безусловно, значимый толчок к цифровизации юриспруденции дали ограничения в период пандемии коронавирусной инфекции, когда многие мероприятия вынужденно перешли в цифровой формат.

Однако о кризисе юридических профессий стали открыто говорить после скандального заявления Президента Сбербанка России Германа Грефа, который, выступая перед студентами юридического факультета Балтийского федерального университета им. Иммануила Канта в 2017 г., предложил будущим юристам забыть профессию, поскольку в цифровую эпоху их обязанности сможет выполнять компьютер. «В прошлом году 450 юристов, которые у нас готовили иски, были сокращены. У нас нейронная сетка готовит исковые заявления значительно лучше. Мы сегодня перестаем брать юристов, которые не знают, как работать с нейронной сетью. И если вы заботитесь о своем будущем, пожалуйста, пройдите соответствующий курс обучения», – сказал он.

Актуальность темы цифровизации юриспруденции в целом и адвокатуры, в частности, особенно с внедрением Комплексной информационной системы адвокатуры России (КИС АР), подчеркивается на многих площадках.

Не стал исключением и Поволжский юридический конгресс, прошедший 3–4 октября 2024 г. в г. Ульяновске, в рамках которого первый вице-президент ФПА РФ Михаил Толчеев выступил с докладом «Глобальная цифровизация: значение для адвокатуры – новые возможности и риски». Доклад вызвал активное обсуждение не только среди участников конгресса, но и в адвокатском сообществе в целом.

На первый взгляд тотальная цифровизация юриспруденции кажется несколько фантастической и напоминает рассуждения на тему «А сеть ли жизнь на Марсе?». Тем не менее новые цифровые проекты и повсеместное внедрение искусственного интеллекта дают весомый повод для пессимистического прогноза относительно будущего классической юриспруденции.

Так, амбициозный проект Министерства юстиции Эстонии «Робот-судья» предполагает, что робот сможет разрешать споры по мелким претензиям на сумму менее 7000 евро, что, свою очередь, снизит нагрузку на судейский корпус. Предполагалось, что стороны спора будут вносить в систему документы, а искусственный интеллект принимает решение, которое может быть обжаловано в суд первой инстанции. Информации о реализации проекта пока нет.

В то же время несомненные успехи делает модернизированная языковая модель на основе искусственного интеллекта GPT-4, которая, по сведениям из открытых источников, смогла набрать 297 баллов на юридическом экзамене в США, что составляет 76% правильных ответов и достаточно для получения адвокатской лицензии. Для сравнения – предыдущая версия GPT-3.5 дала правильные ответы лишь на 50% вопросов, не набрав проходной балл на степень бакалавра.

Активно внедряются технологии, позволяющие прогнозировать с определенной долей достоверности решения судов.

Цифровые технологии повсеместно используются и в Российской Федерации. Например, Сбербанк России активно использует систему, которая собирает необходимую информацию, вносит данные в бланк и распечатывает необходимый пакет документов для обращения в суд.

Подогревает пессимистические настроения относительно будущего юриспруденции и тот факт, что, по данным ряда рекрутинговых агентств в 2022–2023 гг., рынок юридических кадров просел примерно на 36%.

В этой связи хочется отметить, что снижение спроса на юридические услуги – общемировая тенденция. И под влиянием автоматизации и роботизации различных сфер жизнедеятельности технологическая безработица будет лишь нарастать, сокращение многих юридических должностей – сегодняшние реалии. В первую очередь, в зоне риска находятся юридические профессии, чья деятельность связана с обработкой баз данных, составлением типовых правовых документов, учетной деятельностью, т.е. работой, связанной с фактологическими данными, формализованными процессами. К примеру, значительно упал спрос на юристов кадровых служб, кодификаторов законодательства и т.п.

Однако, если сравнить список специальностей, которым грозит вымирание вследствие цифровизации, со списком вакансий, то юриста можно будет найти и в том, и в другом, из чего следует вывод, что говорить о вымирании этой профессии крайне преждевременно.

Адвокатура, по моему мнению, является одной из сфер, которой критически не угрожает развитие цифровой техники и искусственного интеллекта. Однако следует четко определить возможности и границы цифровизации адвокатской деятельности.

Безусловно, в работе адвоката присутствует значительный процент формализованной, канцелярской деятельности. Это неотъемлемая составляющая нашей профессии.

С высокой скоростью появляются новые программные решения, позволяющие сформировать ходатайства, заявления, иски, платформы, позволяющие вести электронный документооборот, появляются платформы, представляющие собой своего рода маркетплейс адвокатов и позволяющие найти специалиста с учетом его специализации, опыта работы, стоимости услуг и т.п. Все это дает возможность оптимизировать работу адвоката, уделив большее внимание содержательной деятельности.

Ну и, конечно, неотъемлемый атрибут адвокатской деятельности – грамотное и умелое использование справочно-правовых систем, позволяющих в несколько кликов найти нужную информацию.

Конечно, это важные и нужные инструменты. Цифровые инструменты помогают уже сегодня сократить время на сугубо формализованную часть работы. Представьте ситуацию – клиент по одному и тому же вопросу обращается к разным специалистам. Один предлагает составить правовой документ за два дня, второй – в течение дня. При прочих равных обстоятельствах ответ о выборе юриста очевиден.

Но бездумное использование цифровых платформ имеет определенные риски, способные повлечь за собой падение качества оказываемых услуг. Не секрет, что многие наши потенциальные доверители порой не хуже многих практикующих юристов используют технологии LegalTech и обращаются к адвокату с уже сформированной позицией, которая вполне может быть жизнеспособной. Возникает закономерный вопрос – а зачем ему вообще нужен советник по правовым вопросам?

Не следует забывать, что правоприменительная работа адвоката – творческая и принятие решения, во всяком случае сегодня, недоступно искусственному интеллекту. Деятельность адвоката требует углубленного анализа не только фактических данных, но и многих иных обстоятельств, имеющих зачастую различные толкования. Можно с уверенностью говорить по аналогии с судебным усмотрением об адвокатском усмотрении. Ведь порой от выбора той или иной позиции адвоката зависит конечный результат по делу или даже и судьба человека. Может ли робот делать ценностные суждения, свойственные личности, определять степень, например, раскаяния и нести ответственность за неправильные решения? Ответ здесь очевиден. И задача грамотного адвоката – не только найти верную, порой ту самую, единственную позицию, но и, возможно, принять решение о том, чтобы уберечь доверителя от совершения необоснованных, бесперспективных действий.

Говоря о цифровизации адвокатуры, нельзя не упомянуть КИС АР наравне с системами ГАС «Правосудие» и «Мой Арбитр». Первая, являясь прототипом рабочей среды адвоката, значительно упрощает взаимодействие адвокатов с судами, правоохранительными органами, автоматизирует и систематизирует многие процессы. ГАС «Правосудие» и «Мой Арбитр» – это те инструменты, которые призваны, в первую очередь, не только упростить жизнь участникам судопроизводства, значительно оптимизировать процессуальное время, но и передать на откуп цифровым технологиям многие формализованные процессы, не в ущерб качеству судопроизводства.

На практике обнаруживается очень интересный момент, свидетельствующий о том, что зачастую развитию цифровизации препятствует не только уровень развития технологий, но и инертность человеческого мышления. Выясняется, что многие практикующие адвокаты, несмотря на использование КИС АР в регионе, не готовы к восприятию цифровых технологий. Особенно это касается возрастных адвокатов, для которых даже использование современных смартфонов представляет значительную сложность. Для таких адвокатов, например в нашей адвокатской палате, принято решение об освобождении от участия в делах по назначению, без установления повышенных отчислений. Другая категория адвокатов принципиально не хочет иметь отношений «с железкой», хотя это тема отдельного разговора.

И, казалось бы, кому, как ни молодому поколению юристов, выпускников юридических факультетов владеть современными цифровыми технологиями и платформами? Однако реалии свидетельствуют об обратном. Этот тот случай, когда повсеместно распространенная Болонская система образования, при которой были введены два цикла обучения, – программы бакалавриата и адвокатуры пошли явно не на пользу юридическому образованию. И если для врачей и педагогов для полноценного допуска в профессию необходимо иметь обе степени образования либо закончить вуз о программе специалитета, то для юриста это совершенно не обязательно. В итоге при окончании вуза мы имеем юриста, имеющего степень бакалавра в области, например, лесозаготовки, педагогики и т.п.

Знание классических юридических дисциплин, безусловно, нужно и важно. Однако останавливаться на уровне качества образования 5–10-летней давности на данном этапе катастрофически недопустимо. В противном случае, мы будем иметь и даже имеем юристов с качественным фундаментальным образованием, высокими амбициями и… совершенно не готовых к работе в современных реалиях.

Недавно пришли ко мне на преддипломную практику студенты, заканчивающие магистратуру, без пяти минут выпускники. Задаю им вопрос, положительного ответа на который не ожидал: знакомы ли они с нейросетями? Естественно, все что-то слышали о нейросетях, но что с ними делать и как использовать в работе, не знают. Вопрос второй: что такое LegalTech и чем отличается LegalTech от других Tech-решений, например, LawTech? Оба вопроса – провокационные, стимулирующие, на них не ответят и давно практикующие юристы. А, вот, ответ на третий вопрос оказался неожиданным. Лишь одна из студенток ответила утвердительно относительно умения пользоваться системой ГАС «Правосудие». И то лишь потому, что проходила практику в суде общей юрисдикции. С системой «МойАрбитр» не работал никто. Разумеется, спрашивать о КИС АР или о системе документооборота нотариата было бессмысленно. С работой справочно-правовых систем, разумеется, все знакомы, но не могут пользоваться ими уверенно. Вот такие, казалось бы, не очень существенные моменты могут сыграть отрицательную роль при последующем трудоустройстве выпускников вузов.

Цифровая трансформация юридической отрасли на нынешнем этапе – это уже качественные изменения, связанные с изменением форм и содержания профессиональной деятельности. Период количественных изменений остался в прошлом – пожалуй, редко сейчас можно встретить офис адвокатского образования и юридической компании, не оборудованные современной компьютерной техникой и не имеющие высокоскоростного доступа в интернет.

Именно сейчас важно обратить внимание на юридическое образование, обеспечивающее межотраслевую подготовку кадров, с учетом объективности процесса цифровизации и внедрения цифровых технологий в профессию. Это совсем не значит, что все вузы должны выпускать готовых блокчейн-юристов, но юристов, владеющих современными платформами.

В области современных цифровых технологий, помимо обучения навыкам работы со справочно-правовыми системами (ГАРАНТ, СПС «КонсультантПлюс» и т.п.), необходимы, начальные практические навыки работы с нейросетями, различными технологическими решениями для юристов, перечень которых открыт и постепенно будет увеличиваться и усложняться. И в обязательном порядке необходимы практические навыки работы с платформами «Мой Арбитр» и ГАС «Правосудие», которые также со временем расширяют свой функционал.

В рамках спецкурсов крайне важно знакомить будущих юристов с КИС АР, так как многие продолжат свою деятельность в судах, правоохранительных органов, где без знания основ функционирования данной системы также затруднительно осуществлять профессиональную деятельность.

Из всего сказанного следует, что современному специалисту, адвокату помимо познаний в различных областях права, творческих способностей, умения креативно мыслить, жизненно необходимы глубокие познания в сфере цифровых решений, практические навыки работы с сервисами взаимодействия с арбитражными судами и судами общей юрисдикции. И именно высшее юридическое образование должно стать тем опорным механизмом, который будет способствовать цифровизации отрасли и оптимизации деятельности современного юриста.