Соблюдение традиций как способ упреждения?

О вопросах совершенствования Кодекса профессиональной этики адвоката

---

Получив как обычно на электронную почту обзор новостей редакции «АГ», с интересом, но сначала с некоторым недоумением прочитал блог Геннадия Шарова « КПЭА нуждается в совершенствовании ».

Полностью соглашаясь с тезисами вице-президента ФПА РФ о необходимости оценки отдельных фактов поведения адвокатов в быту с точки зрения профессиональной этики (со ссылками на конкретные исторические примеры оценки поведения присяжных поверенных дореволюционной России), серьезно озадачился содержанием предлагаемых Геннадием Шаровым изменений в КПЭА, касающихся пресловутого термина «злоупотребление правом на защиту», полагаю, не случайно взятого автором в кавычки.

Анализируя постановления КС РФ и Пленума ВС РФ от 29 июня 2015 г. № 29, которые ввели в юридический оборот вышеуказанный термин, вице-президент ФПА РФ предлагает адвокатуре самостоятельно выработать (а тем самым действовать на опережение) дефиницию не столько самого термина, сколько понятия недобросовестного поведения адвоката в уголовном процессе.

С точки зрения упреждения, более чем здравое предложение.

И главное в нем – абсолютно обоснованное утверждение о том, что оценка недобросовестности адвоката при осуществлении им профессиональных действий должна происходить исключительно в рамках предусмотренной Законом об адвокатуре процедуры рассмотрения дисциплинарного дела.

Но, полагаю, что некоторые предложения автора по тексту изменений нуждаются в обсуждении коллег.

Так, прежде всего, обращаю внимание на то, что предложение внести в текст КПЭА положение о том, что адвокат в отдельных случаях «должен … ходатайствовать о приглашении защитника по назначению для участия вместе с ним в процессе» полностью противоречит позициям, ранее сформулированным в Решении Совета ФПА РФ от 27 сентября 2013 г. «О двойной защите».

Не считаю конкретизированным и предложение об отсутствии у адвоката права «умышленно вводить в заблуждение дознавателя, следователя и суд и вправе лишь умолчать об отдельных известных ему фактах, если их раскрытие не является обязательным, а сообщение о таких фактах может повредить правам и законным интересам подзащитного», поскольку такая редакция не только не предполагает критериев «обязательности».

Более того, оно по самой своей идее (а именно – вправе или не вправе умолчать) уже предполагает возможность допроса адвоката, что не только явно неприемлемо, но просто незаконно.

В целом же полагаю предложение вице-президента важным и нуждающимся, наряду со «Стандартом участия адвоката-защитника в уголовном судопроизводстве», обсуждению на предстоящей в декабре текущего года конференции «Адвокатура, общество, государство».