Превратно понятая демократия

Вновь о решении Лефортовского суда по делу И.Л. Трунова

---

До этого не следил за перипетиями борьбы И.Л. Трунова с АП Московской области, но публикации коллег в блогах на сайте ФПА заставили-таки меня ознакомиться с решением Лефортовского суда, после чего я озадачился вопросом: неужели уважаемые члены Квалификационной комиссии АП Московской области – М.Н. Толчеев, А.А. Орлов, А.В. Никифоров, С.И. Володина и другие – не смогли заметить того, что оказалось очевидным для суда, т.е. что в демократическом обществе за критику не преследуют? Ведь, согласно судебному решению, «смысл высказываний, в которых выявлены нарушения, сводился к освещению адвокатом Труновым И.Л. в рамках дискуссии “круглого стола” существующих, по его мнению, в адвокатском сообществе и во взаимодействии адвокатского сообщества с правоохранительными органами проблемных вопросов».

Зная всех коллег из Квалификационной комиссии АПМО лично и будучи абсолютно уверенным в их профессиональной компетентности, я понял, что судья В.М. Голованов, видимо, что-то в своем решении не договорил, точнее, не дописал.

Я решил обратиться к самому предмету спора, а именно – к заключению Квалификационной комиссии и решению Совета палаты. И тут передо мной возникла, как говорил один киногерой, «картина маслом». Дабы не рекламировать превратное мнение г-на Трунова о российской адвокатуре, лишь отмечу, что его слова, за которые он и был привлечен к ответственности, по их буквальному смыслу относятся не только к АП Московской области и ее президенту А.П. Галоганову, но и ко всем адвокатским палатам субъектов РФ. Поэтому вывод Квалификационной комиссии АПМО о том, что высказывания г-на Трунова умаляют авторитет адвокатуры России в целом, абсолютно обоснован.

Тем удивительнее для меня суждения судьи В.М. Голованова, что «данная критика основана на субъективном мнении истца [т.е. И.Л. Трунова] о руководстве адвокатских палат субъектов Российской Федерации как о публичных фигурах». А «поскольку деятельность руководства адвокатуры является общественно открытой и системно освещаемой в средствах массовой информации», это «предопределяет возможность любого лица сформировать определенное внутреннее представление о данной деятельности путем ознакомления с ее процессом и результатами в различных информационных источниках».

Получается, что судья разрешил адвокату (а не простому гражданину) говорить о президенте любой адвокатской палаты все что угодно, не утруждая себя ссылкой хоть на сколько-нибудь правдоподобные факты, потому что в демократическом обществе гарантирована свобода «субъективного мнения»?

Абсолютно убежден, что свободе мнений и самовыражения не противоречит закрепленный в Законе об адвокатуре принцип корпоративности. Принадлежность к корпорации обязывает соблюдать корпоративную этику. И прежде чем оглашать на весь мир свое «не подлежащее проверке субъективное оценочное суждение» о состоянии дел в этой корпорации, каждый ее член должен хотя бы задуматься над тем, а не ударит ли это по авторитету корпорации в целом.

Лефортовский суд не счел нужным применять принцип корпоративности. Со ссылкой на правовые позиции ЕСПЧ он сказал всей российской адвокатуре: ничего, дорогая, что тебя охаяли, терпи; тебе же на пользу пойдет, ибо интересы демократии того требуют.

Я против такой демократии. И против правосудия, которое так понимает демократические ценности.