Очевидное и невероятное

Замечания к проекту приказа Минюста о требованиях к адвокатскому запросу

---

Вынесенный на обсуждение проект приказа Минюста, призванного способствовать формализации адвокатского запроса, рискует превратиться в серьезный бюрократический рычаг для усложнения получения необходимых сведений. Правильнее сместить акцент на действительную исполнимость этого права, сокращение срока предоставления информации, а не умножать количество заполняемых бумаг.

Об отсутствии состязательности и равноправия сторон написано и сказано так много, что его упоминание сродни констатации свершившегося факта (faits accomplis). Как восход и заход солнца. Правда, с существенным отличием – последние всегда вызывают радостные эмоции.

Ярким примером отсутствия состязательности и равноправия является право на адвокатский запрос. Вялотекущий непрекращающийся дискурс, ведущийся вокруг проблем, связанных с реализацией этого права, привел к принятию закона[1], направленного на «устранение правовых коллизий и пробелов в законодательстве Российской Федерации в области адвокатского запроса, а также соблюдение конституционного принципа состязательности и равноправия сторон на любой стадии уголовного, гражданского, административного, арбитражного судопроизводства»[2].

Концептуальные решения, изложенные в законе, нельзя назвать приемлемыми для института адвокатуры.

Например, вызывает возражения приравнивание адвокатов, совершивших административное правонарушение, к должностным лицам. Равно как и положение о вхождении в Комиссию по этике и стандартам Федеральной палаты адвокатов представителей органов государственной власти (Минюста, Госдумы и Совета Федерации). Свобода, в чем бы она ни заключалась, теряется, как правило, постепенно. А нужно ли это адвокатуре?

Стоит ли напоминать, что участие органов государственной власти в деятельности адвокатуры свидетельствует о ее регулировании и контроле? Данное стремление государства вполне понятно, в том числе и самому государству. Но оно противоречит международным стандартам, касающимся роли юристов. Подобная тенденция настораживает, как и многозначительное молчание адвокатского сообщества. Эти непростые и крайне важные вопросы требуют осмысления и дальнейшего обсуждения.

Остается дождаться того момента, когда адвокаты войдут в состав комиссий по вопросам этики органов государственной власти. Хотя бы для приличия и создания видимости диалога и равноправия, а не контроля и зависимости.

Вместе с тем законом введены статья об адвокатском запросе и административная ответственность за отказ в предоставлении информации.

Следующий нюанс, на который хочу обратить внимание: Россия является страной тайн – начиная от государственной и заканчивая персональными данными, сведения о которых не предоставляются по адвокатскому запросу (в отличие от правоохранительных органов). Вместо создания равных условий государство предлагает еще больше ограничить эту возможность для адвокатов.

Законом установлен 30-дневный срок для ответа на адвокатский запрос. Инициатива сокращения этого и так непомерного срока была пресечена на корню, более того, теперь он может быть продлен еще на 30 дней. Между тем представители государственных органов получают сведения молниеносно. Адвокаты же могут ждать до 60 дней. Учитывая общепринятую тенденцию затягивания ответов, в этом не приходится сомневаться. Не правда ли, слишком долго? Это похоже на умышленное препятствование деятельности адвокатов. Вот почему созданный механизм предоставления информации не устранит проблемы, а многократно их увеличит. Поэтому в существующих условиях черепашьего предоставления информации эту инициативу можно прокомментировать словами: гора родила мышь…

Да что всё о состязательности и равноправии? Но куда ни кинь – всюду клин. Следовательно, давно назрела необходимость разрешить этическую индикативу: либо действительно обеспечить реализацию этого конституционного принципа, либо попросту признать его декларативность.

Но акцентировать внимание хочу на следующем.

Минюстом разработан проект приказа «Об утверждении требований к форме, порядку оформления и направления адвокатского запроса» (далее – проект), ознакомление с которым вызвало противоречивые впечатления.

Во-первых, разработку общей формы адвокатского запроса стоит приветствовать. Это резонно, поскольку должно облегчить работу адвоката. Но редакция ч. 3 ст. 6.1 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», наделяющая орган государственной власти полномочием определять требования к форме, порядку оформления и направления адвокатского запроса, вызвала вопросы.

Почему государственный орган должен определять эти требования? Разве адвокатура не в состоянии это сделать самостоятельно? Стоит ли ожидать, что Минюст озаботится разработкой формы ходатайства, тезисов выступления в прениях или тактикой защиты для адвокатов? Адвокатура отделена от государства, а чрезмерное насаждение государством своих порядков может ей только навредить.

Во-вторых, согласно проекту к адвокатскому запросу должны быть приложены копии ордера (доверенности) и удостоверения адвоката (п. 5).

Непонятно, почему речь идет именно о копии ордера? Ведь полномочия адвоката должны подтверждаться ордером или доверенностью, а не их копиями. Поэтому без приложения оригинала ордера к адвокатскому запросу получить запрашиваемые сведения сложно. Что касается копии удостоверения, то неясно, на чем основано данное требование. Замечу лишь, что оно противоречит ч. 1, 2 ст. 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».

И вновь прибегну к сравнению. Подобная процедура для представителей правоохранительных органов возможна только в смелой фантазии. Разве они прикладывают к своим запросам копии служебных удостоверений или копии служебных приказов? Так зачем же это делать адвокатам? Тем более в противоречие законодательству.

В-третьих, вызывает вопросы возможность направления адвокатского запроса в электронном виде (п. 8 и 9 проекта). К электронному документу оригинал ордера не приложишь, по этой причине адресаты отказывают в предоставлении запрашиваемых сведений. Например, в практике уже имеются подобные случаи отказа с указанием на необходимость приложения оригинала ордера. А это исключает возможность реализации этого права в электронном виде.

В-четвертых, не могу согласиться с положением о необходимости ведения журнала регистрации адвокатских запросов и хранения копий адвокатских запросов (п. 10 и 11). К чему эта абсурдная и тотальная бюрократизация?

Не уверен, что подобная обязанность существует у представителей правоохранительных органов. Разве следователь ведет подобный реестр и хранит копии запросов? В чем необходимость обязывать к этому адвокатов?

Нередко приходится делать столько запросов, что для их внесения в журнал регистрации теперь понадобится штатная единица, а для хранения копий – содержание архива. Увы, но явная неразумность этого требования и его невыполнимость на практике могут использоваться для привлечения адвокатов к ответственности и давления на них.

В-пятых, решительно непонятны последствия несоблюдения предлагаемой формы адвокатского запроса. Будет ли это основанием для отказа в предоставлении сведений? Тем самым адвокатский запрос может превратиться в бюрократический фарс.

Что в итоге?

Сбор и получение информации адвокатам необходимы для оказания квалифицированной юридической помощи, которая должна быть качественной и своевременной. Адвокаты должны быть свободны и независимы в своих действиях. Вместо сокращения срока предоставления ответов законодателем разрабатывается документ, направленный на усложнение дискреционных полномочий адвокатов.

На мой взгляд, в предложенной редакции проект не соответствует нуждам адвокатуры и приведет лишь к бюрократизации. Он не только не решит существующих проблем, но и создаст новые.

В качестве общего пожелания – органам адвокатского сообщества отстаивать собственную независимость, а государству – пересмотреть срок ответа на адвокатский запрос.


[1] Федеральный закон от 02.06.2016 г. № 160-ФЗ «О внесении изменений в статьи 5.39 и 13.14 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях и Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»


[2] Пояснительная записка «К проекту Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части обеспечения права адвоката на сбор сведений, необходимых для оказания квалифицированной юридической помощи»