О (не) уважении к адвокатскому гонорару

Произвольное уменьшение сумм судебных издержек потворствует недобросовестным участникам судебного разбирательства

23 апреля «АГ» опубликовала заметку про решение Совета АП Московской области № 6/23-1 от 24 марта 2021 г., согласно которому гонорар адвоката в каждом конкретном случае имеет индивидуальный характер, поэтому обращение правоохранительных органов в адвокатские палаты и адвокатские образования за справками о среднем размере вознаграждения адвоката за оказание определенных видов юридической помощи в принципе нецелесообразно.

Исключительно хорошо, что такое решение появилось и что информация о нем широко распространяется на общефедеральном уровне. Но подобные обращения правоохранительных органов – лишь одно из проявлений неуважительного отношения к адвокатскому гонорару, происходящего как минимум от незнания и непонимания правовой природы этого финансового института, основанного на стыке норм законодательства об адвокатуре и гражданского законодательства.

Еще проявлениями, причем закрепленными в законе, являются порядок и условия возмещения расходов на оплату услуг представителя в гражданском судопроизводстве в соответствии со ст. 100 ГПК РФ, согласно которой стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

В этой норме прекрасно все, кроме фразы о «разумных пределах», поскольку вектор мышления судов, рассматривающих этот вопрос, всегда направлен в сторону не просто уменьшения, а кратного уменьшения суммы, подлежащей взысканию с проигравшей стороны (нередко – на порядок), несмотря на то, что факт внесения гонорара, основанного на соглашении об оказании юридической помощи, полностью подтверждается платежными документами. Формально суды руководствуются указанием Верховного Суда РФ: в п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 января 2016 г. № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела» предусмотрено, что «разумными следует считать такие расходы на оплату услуг представителя, которые при сравнимых обстоятельствах обычно взимаются за аналогичные услуги. При определении разумности могут учитываться объем заявленных требований, цена иска, сложность дела, объем оказанных представителем услуг, время, необходимое на подготовку им процессуальных документов, продолжительность рассмотрения дела и другие обстоятельства. Разумность судебных издержек на оплату услуг представителя не может быть обоснована известностью представителя лица, участвующего в деле».

С последним положением можно только согласиться: такие обстоятельства, как известность, медийность, публичность адвоката, оказывавшего помощь выигравшей стороне, не должны никак влиять на размер взыскиваемых расходов на оплату его помощи, так как гонорар адвоката предполагается за его деятельность, а не личность. Но основной критерий – обычность взимания при сравнимых обстоятельствах за аналогичные услуги – не может не вызывать абсолютного неприятия, поскольку он по сути своей в принципе неисполним, так как невозможно определить обычность оплаты помощи представителя как минимум в силу невозможности определить сравнимость обстоятельств. Даже если дела одной категории очень схожи между собой, они все равно не полностью одинаковы по своим обстоятельствам. И различаться может как раз объем работы, проделанной адвокатом.

Возьмем, к примеру, два похожих дела. В первом адвокат ответчика может ограничиться одними возражениями на иск, а во втором – он вынужден все новыми и новыми возражениями реагировать на заявляемые стороной истца уточнения исковых требований. В одном деле много сведений необходимо собрать с помощью адвокатских запросов, в другом же таких сведений нет. Тем не менее суды непоколебимо снижают размер взыскиваемого с проигравшей стороны в пользу выигравшей стороны, сводя его к пустой формальности.

Строго говоря, даже в упомянутом выше Постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 21 января 2016 г. есть база для обоснования необходимости взыскания этих расходов в полном объеме. Согласно п. 11 этого Постановления, «разрешая вопрос о размере сумм, взыскиваемых в возмещение судебных издержек, суд не вправе уменьшать его произвольно, если другая сторона не заявляет возражения и не представляет доказательства чрезмерности взыскиваемых с нее расходов». То есть предполагается, что при отсутствии аргументированных возражений проигравшей стороны расходы на юридическую помощь выигравшей стороне должны быть взысканы в полном объеме. Но это положение, к сожалению, обнуляется следующим же абзацем: «Вместе с тем в целях реализации задачи судопроизводства по справедливому публичному судебному разбирательству, обеспечения необходимого баланса процессуальных прав и обязанностей сторон суд вправе уменьшить размер судебных издержек, в том числе расходов на оплату услуг представителя, если заявленная к взысканию сумма издержек, исходя из имеющихся в деле доказательств, носит явно неразумный (чрезмерный) характер». То есть размер взыскиваемой суммы вновь зависит от сугубо субъективного усмотренческого решения судьи, причем, как видно из нашей практики, обычно никакого обоснования при этом не приводится.

Собственно говоря, прямого ущерба нашим с вами, уважаемые коллеги, интересам это не наносит, поскольку гонорар доверителем уже выплачен. Но тут важен косвенный моральный вред, наносимый таким положением адвокатуре и адвокатскому сообществу (если речь идет о взыскании расходов по оплате помощи представителя, имеющего адвокатский статус), потому что сам по себе факт снижения судом взыскиваемого гонорара по данному основанию прямо свидетельствует о том, что суд считает уплаченный гонорар неразумным. Понятно, что речь идет как бы о неразумности наших доверителей, заплативших адвокату такой большой гонорар, но косвенно это является проявлением неуважения к адвокатскому гонорару и, соответственно, – косвенным ударом по нашему сообществу, по нашей репутации.

Здесь имеется еще одно важное обстоятельство, напрямую связанное, к слову, с упомянутой Верховным Судом РФ задачей судопроизводства, по справедливому публичному судебному разбирательству обеспечения необходимого баланса процессуальных прав и обязанностей сторон. Подобная политика судебных органов, к сожалению, потворствует недобросовестным участникам судебного разбирательства, иногда откровенно злоупотребляющим имеющимся у них правом на судебную защиту для того, чтобы осложнить жизнь (проще говоря – «помотать нервы») своим оппонентам.

Такие сутяжники знают, что их иск абсолютно не обоснован, или знают, что их возражения против иска совершенно не обоснованы, но все равно идут в суд и упорствуют в своей позиции, зная, что финансово они – к сожалению! – ничем не рискуют. А вот если бы они знали, что их пустое зловредное упорство будет наказано взысканием с них полной суммы гонорара, который их оппоненты будут вынуждены заплатить адвокату, чтобы провести этот судебный процесс, они значительно тщательнее подумали бы, стоит ли затевать такой пустой процесс, или просто возражать против обоснованных исковых требований.

Разумеется, мы обязаны соблюдать закон, даже если не согласны с ним. Поэтому пока ст. 100 ГПК РФ действует в нынешней редакции, мы вынуждены смириться со сложившейся ситуацией. Но в завершение своих размышлений выражу надежду на то, что через какое-то время именно Верховный Суд РФ очередным Постановлением Пленума исправит это вопиющее положение – так как Верховный Суд РФ уже неоднократно давал разумное толкование норм права, исправляя течение правоприменительной практики в верное русло.