Полезные процессуальные дополнения

О предложении Минюста внести изменения в УК РФ и УПК РФ (в части установления дополнительных гарантий реализации принципа состязательности сторон)

Законопроект является плодом большой, длительной и непростой работы адвокатского сообщества^[1].

Все эти и многие другие предложения были представлены адвокатской корпорацией в Минюст в течение последних двух-трех лет и неоднократно обсуждались там. Обсуждались они и на встрече представителей адвокатуры с председателем Правительства Д.А. Медведевым в ноябре прошлого года, по результатам которой и было дано поручение о подготовке законопроекта.

Однако официальный текст, вынесенный на общественное обсуждение, носит явные следы компромисса и учитывает далеко не все предложения адвокатуры.

Так, существенному изменению подверглась диспозиция планируемой статьи 294.1 УК РФ: в ней появилось указание на последствия в виде «существенного вреда». Помимо оценочного характера этой категории, что само по себе создает сложности в ее толковании, следует также помнить, что определять наличие и «существенность» вреда будут на той же стороне, с которой и исходит наиболее серьезное воспрепятствование адвокатской деятельности. Следовательно, если норма будет принята в таком виде, то с ее применением предсказуемо возникнут серьезные трудности. По существу, она будет сведена к профилактической декларации, а эффект, достижение которого декларируется в пояснительной записке к законопроекту, будет нивелирован. Здесь важно подчеркнуть, что диспозиция действующей статьи 294 УК РФ, карающей за воспрепятствование деятельности следователя или суда, никаких «обременений» в виде «причинения существенного вреда» не содержит, и это логично: само по себе вмешательство в деятельность по осуществлению правосудия является общественно опасным и уголовно наказуемым деянием.

Но где же те самые равноправие и состязательность, о достижении которых так красиво сказано в пояснительной записке к законопроекту? Почему в случае с воспрепятствованием адвокатской деятельности, являющейся неотъемлемой составляющей процесса осуществления правосудия, требуется еще какой-то «существенный вред»? И разве может быть «безвредным» такое воспрепятствование, если оно само по себе является нарушением конституционной гарантии каждого на получение квалифицированной юридической помощи (ст. 48 Конституции РФ)? Вопрос, конечно же, риторический. Санкция предложенной нормы тоже скорее символическая, чем эффективная.

Что касается поправок в УПК, то все они заслуживают безоговорочной поддержки по той простой причине, что они направлены на закрытие тех лазеек для произвола и злоупотреблений, которыми сейчас на практике активно пользуется сторона обвинения, прежде всего – следователи. Должен, однако, подчеркнуть, что эти поправки (за исключением действительно новой планируемой нормы об обязательной аудиозаписи всех следственных и иных процессуальных действий) по существу не расширяют полномочия защитника, поскольку из содержания и смысла действующих норм УПК и так вполне ясно, что все должно быть именно так, как сказано в поправках. И адвокаты уже не первый год с переменным успехом доказывают это в спорах со следователями и прокурорами и в судах всех уровней. Однако суровые реалии нынешней противоправной практики противодействия следствия защите состоят в том, что если что-то прямо не написано в законе, то этого как бы и нет, и не может быть (вопреки законодательно закрепленному праву защищаться и защищать всеми не запрещенными законом способами). Поэтому, конечно же, следует приветствовать и поддержать эти поправки в УПК, чтобы все, что они предусматривают, было прямо и недвусмысленно написано в Кодексе.

Чтобы, как говорил классик, это была «фактическая бумажка, окончательная. Броня».

Резюмируя, хочется надеяться на скорейшее принятие поправок в УПК и скорейшее же введение ст. 294.1. УК, но без весьма странных и ничем не оправданных обременений и с санкцией, адекватной общественной опасности этого деяния.

[1] Автор данного текста был непосредственным участником работы по подготовке адвокатских поправок в уголовное и уголовно-процессуальное законодательство.