Неконкурентные условия лишат адвоката практики

О попытках ограничения «гонорара успеха»

---

«Гонорар успеха» является настолько привычным инструментом текущей адвокатской деятельности, что странной кажется сама постановка вопроса о необходимости его регламентации. На сегодняшний день адвокаты используют «гонорар успеха», несмотря на то что перспективы судебного последующего взыскания такого гонорара с доверителя сомнительны. «Гонорар успеха» как способ определения адвокатского вознаграждения полностью соответствует и мировой практике, и традициям адвокатуры. В этом вопросе интересно прибегнуть к труду А.Н. Маркова «Правила адвокатской профессии в России. Опыт систематизации постановлений Советов присяжных поверенных по вопросам профессиональной этики» (М., 1913).

Как указал Совет присяжных поверенных по одному из дел, «нет ничего предосудительного в заключении условия о вознаграждении в зависимости от исхода дела, так как такой порядок вознаграждения соответствует интересам доверителей и установлен отчасти и таксою вознаграждения присяжных поверенных» (с. 326).

Вопрос же о возможности ограничить «гонорар успеха» определенным размером является дискуссионным. Представляется, что в условиях множественности выбора и предлагаемых условий различными адвокатами такое ограничение лишено смысла. Поскольку любые неконкурентные условия работы просто лишат конкретного адвоката практики.

Как отметил Совет присяжных поверенных в другом примере, приведенном А.Н. Марковым, «размер вознаграждения не может подлежать критике Совета, если он составляет результат свободного соглашения сторон, при котором естественно должны были быть приняты в соображение и индивидуальные качества присяжного поверенного, и особенности порученного ему дела» (с. 326).
 
Ограничение же возможности применения «гонорара успеха» определенными категориями дел – тема, которую можно отнести к «извечным» вопросам адвокатуры. В качестве примера запрета на «гонорар успеха», как правило, приводят участие адвоката в уголовном судопроизводстве и при рассмотрении семейных споров. Однако подобные ограничения требуют тщательного обсуждения.

Большая часть адвокатов однозначно выскажется, что, например, в уголовном процессе нельзя применять «гонорар успеха». В качестве причины обычно приводят аргумент, что такой способ оплаты может завуалировать поощрение адвоката к достижению результата по уголовному делу незаконными методами. Но данный аргумент несостоятелен. Потому что в этом случае надо констатировать, что сейчас этой проблемы нет, а лишь при наличии «гонорара успеха» проблема появится. Возникает закономерный вопрос, а что, сейчас нет больших гонораров в договорах, которые фактически прикрывают подобные незаконные схемы, или нет ситуаций, когда оплату за такие предосудительные услуги проводят просто «мимо кассы»? В этом случае бороться-то надо не с «гонораром успеха», а с причинами, порождающими негативную практику использования незаконных методов защиты. Вторым аргументом обычно выступает указание, что не адвокат обеспечивает конечный результат, а решение принимает суд. Но плата-то осуществляется за труд конкретного адвоката, а не то, чтобы суд вынес решение. В связи с чем не до конца ясно, почему мотивация адвоката не может состоять в желании достичь результата, в том числе и финансового.

Это то, что касается нормативного регулирования.

При этом этическая оценка действий адвоката должна производиться применительно к обстоятельствам каждой конкретной ситуации. Так, по одному из дел Совет присяжных поверенных установил, что адвокат взял сумму гонорара, даже меньшую, чем ему была положена по закону. Однако отметил, что «по самому существу тех обязанностей, которые лежат на присяжных поверенных, ответственность их далеко не предопределяется одной только формой. Бывают такие права, пользоваться которыми предосудительно, и человек, формально правый, может глубоко возмущать общественную совесть». И в этом случае Совет признал, что обращение адвокатом взысканных средств в свою пользу в счет своего вознаграждения «нарушало самую обыкновенную житейскую справедливость; в горьких словах жалобщицы … должен слышаться ему крайне обидный, но и вполне заслуженный упрек» (с. 324–325).

Интересно отметить, что к гонорарной политике подходы в принципе сильно изменились. Так, ранее Совет присяжных поверенных с осторожностью относился к договорам, в которых условие о вознаграждении не было определено с должной точностью, например, было связано с продолжительностью ведения дела. Совет указал, что «определять свое вознаграждение в зависимости от времени продолжения судебного процесса тем более неудобно, что сама продолжительность ведения дела может быть в некоторой степени поставлена в зависимость от воли и желания поверенного» (с. 327). В другом деле Совет отметил, что «совершенно невозможно допустить, чтобы труд присяжного поверенного по ведению дела оплачивался по системе вознаграждения за каждый выход его в суд. Такое же условие, по которому доверитель обязывался оплачивать еще и каждое посещение судебного пристава, представляется прямо невероятным. Подобных условий с клиентами присяжные поверенные никогда не заключают и заключать не могут, если дорожат достоинством носимого ими звания. Люди с практическим опытом хорошо понимают, что в исполнительном производстве адвокат может посещать судебного пристава произвольное число раз – и для подачи разного рода заявлений, и просто для получения справок по делу. Условие, по которому клиент обязывался бы оплачивать каждое подобное посещение адвокатом судебного пристава, открывало бы широкое поле для самых оскорбительных предположений и всяких инсинуаций по адресу адвоката. Очевидно, что ставить себя в такое положение присяжные поверенные не могут» (С. 329–330).

Хотелось бы сделать анализ и переоценку накопленного опыта не только современного периода, но советского, а также периода дореволюционной адвокатуры. Во многих спорных вопросах известными коллегами прежних периодов были предложены весьма изящные решения и подходы, которые могли бы и сейчас служить примером безупречного поведения членов адвокатской корпорации.