Лично я на это подписался, когда стал адвокатом

Авторитет адвокатуры – самостоятельная ценность, поддержание которой является обязанностью каждого адвоката

---

Прежде всего, отмечу значительный уровень, на мой взгляд, неоправданной агрессии в полемике адвокатов по вопросам самоорганизации адвокатуры. Публикуя свои позиции, мы не ставим целью создать что-то общее, удовлетворяющее нас всех. Мы хотим разрушить то, с чем мы не согласны. Это конфликтное поведение в споре, которое способно разъединить участников полемики, но не приведет к консенсусу.

В своем блоге президент АП Удмуртской Республики Д.Н. Талантов заявляет, что, если адвокатское сообщество примет решение, которое его не устроит, он имеет мандат от Совета АП Удмуртской Республики обратиться за внешней помощью и не преминет им воспользоваться.

Это не довод, это угроза, которая по правилам развития конфликта может привести к встречной угрозе, но никак не к поиску решения. Привлечь третьего участника, который рассудит нас, неразумных, не получится. Суд не разрешает конфликт, он изменяет силу позиций его участников, вставая на ту или иную сторону.

Полемизируя с вице-президентом ФПА РФ Г.К. Шаровым, опубликовавшим блог, Д.Н. Талантов выхватывает по ниточке из цельного полотна. Риторические в общем-то приемы, забавные, но, безусловно, единичные примеры из жизни присяжной адвокатуры, использованные Геннадием Константиновичем, по-видимому, для усиления убедительности, Дмитрий Николаевич переводит в разряд центральных, доводит до абсурда и победоносно разбивает.

При этом, к сожалению, суть вопроса остается за пределами полемики. А суть, на мой взгляд, в том, где же пределы относящихся к профессии поведенческих актов? Неужели в АП Удмуртской Республики не считают дисциплинарным проступком невнесение взносов? Или Дмитрий Николаевич рассматривает эту обязанность, как связанную с оказанием юридической помощи доверителю?

Оспаривая доводы Геннадия Константиновича, Дмитрий Николаевич вдруг выдает патетическое восклицание о том, что ему по аналогии с осуждением романа в советские времена предлагают дать оценку решениям дисциплинарных органов Адвокатской палаты Московской области по делу И.Л. Трунова.

Но ведь это уже очевидная натяжка. В соответствии с законом рассмотрение дисциплинарных производств в отношении адвоката отнесено к исключительной компетенции коллегиальных органов палаты, в которой этот адвокат состоит. И.Л. Трунов состоял в АПМО, а Д.Н. Талантов – в АП Удмуртской Республики. И мы не приглашали его осуждать или поддерживать решения наших коллегиальных органов.

Возможно, когда «известный общественный деятель» И.Л. Трунов станет адвокатом АП Удмуртской Республики, ее дисциплинарные органы посчитают допустимыми его публичные высказывания типа:  

«Поэтому, естественно, идет какая ситуация? Ты жалобу на судью написал? Забери быстро! Если нет – все, вносится представление, забудь про профессию… Одного–двух выгнали вот таким образом – все, палата вся ручная, понимаете? То есть все по стойке смирно и делают то, что скажешь. То есть, если президент не хочет, чтобы вы жаловались на Следственный комитет – никогда не будете жаловаться».

«Адвокатура не работает, коррупционно срослась с правоохранительными органами».

«Все в одной бане парятся – прокурор, председатель суда и председатель адвокатского сообщества. Адвокатуре чем это выгодно? Тем, что, выстроив такую вертикаль, получается мзда по этой вертикали, то есть снизу платят наверх. Почему? Чтобы завтра, не дай бог, статуса не лишили, завтра с работы, не дай бог, не выгнали, понимаете».

Возможно, даже конференция АП Удмуртской Республики вынесет резолюцию в поддержку бездоказательного заявления, что все адвокаты подконтрольны следователям или что «возражения адвоката И.Л. Трунова на распоряжение о возбуждении дисциплинарного производства» не относятся к его профессиональной деятельности и являются заявлением известного политика.

Однако коллегиальные органы АПМО единогласно пришли к решению о наличии в действиях адвоката нарушений норм КПЭА, выразившихся в намеренном умалении авторитета адвокатуры.

И, следуя логике Дмитрия Николаевича, «скромно отмечу», что требование привлечь к ответственности за нанесение вреда всему сообществу и каждому адвокату прозвучало и было единодушно поддержано на конференции АПМО 2016 г. Конференция 2017 г. после весьма эмоционального осуждения действий и высказываний этого «известного политического деятеля» единогласно приняла резолюцию в поддержку решений дисциплинарных органов палаты.

Далее. Дмитрий Николаевич объясняет ограничения госслужбы исключительно необходимостью поддержания лояльности и эффективности государственной власти. С этим трудно согласиться. Думаю, основная задача – защита авторитета государственной власти. Несмотря на наличие механизма принуждения, который стоит за спиной у чиновника и госслужащего, авторитет, доверие общества к его властным институтам играет важную роль. По меткому замечанию Талейрана, штыки плохи только одним – на них сидеть нельзя.

Однако, если для отправления государственной власти авторитет ее институтов носит не ключевой и, если можно так сказать, субсидиарный характер, то для адвокатуры он является определяющим фактором ее существования. Авторитет адвокатуры – единственный источник ее права быть общественным институтом, осуществляющим публичную функцию, определенную ст. 48 Конституции РФ. Никакого механизма властного принуждения или служебной подчиненности и лояльности за нами нет.

Право адвоката оказывать юридическую помощь и получать за это вознаграждение основано исключительно на авторитете адвокатуры, на уверенности в том, что адвокат по определению является экспертом в области права, в том, что он независим и абсолютно предан интересам своего доверителя.

Если подзащитный не желает заключать соглашение с адвокатом или оплачивать его работу, если он недостаточно откровенен со своим адвокатом, возможно, это потому, что он слышал публичное выступление И.Л. Трунова, и допускает, что адвокат является пособником следователя, а самоорганизация адвокатуры – это коррупционный механизм, призванный обеспечить подконтрольность адвокатов.

Авторитет адвокатуры – самостоятельная ценность, поддержание которой является обязанностью каждого адвоката.

Именно поэтому в абз. 2 преамбулы Кодекса профессиональной этики адвоката содержится указание на то, что существование и деятельность адвокатского сообщества невозможны без соблюдения корпоративной дисциплины и профессиональной этики, заботы адвокатов о своих чести и достоинстве, а также об авторитете адвокатуры.

Именно поэтому в п. 2 ст. 19 КПЭА указывается, что поступок адвоката, который порочит его честь и достоинство, умаляет авторитет адвокатуры … должен стать предметом рассмотрения соответствующих квалификационной комиссии и Совета… Поэтому дело здесь не только в ст. 9 Кодекса.

Попытка с целью зарабатывания политических очков облить грязью путем недопустимых обобщений, которые, с одной стороны позволяют избежать уголовной и гражданско-правовой ответственности, поскольку не персонифицированы, а с другой – бросить тень подозрения на каждого адвоката и каждый орган адвокатской самоорганизации, возможно, допустима для простого гражданина или политика. Однако это недопустимо для члена сообщества.

Адвокатура – это не просто способ зарабатывания денег. Адвокатура представляет собой сообщество, которое способно обеспечить высокий уровень контроля поведения входящих в него профессионалов, причем не способом принуждения, а через моральные регуляторы, такие как этические нормы, защищаемые ценности, принадлежность к корпорации и т.д.

Вот на это мы подписались, став членами корпорации, став адвокатами. Согласно п. 2 ст. 4 КПЭА необходимость соблюдения правил адвокатской профессии вытекает из факта присвоения статуса адвоката.

И, если говорить о конструктивном подходе, правильнее было бы обсуждать именно границы распространения этических правил, критериев отнесения социальной активности к профессиональной деятельности. Думается, здесь мы могли бы выработать некое консолидированное мнение, ведь пришли же мы к общему знаменателю, рассуждая о правилах поведения адвоката в сети «Интернет».

Тем более, уверен, ни у кого нет охоты «заглядывать к адвокату под кровать» и вторгаться в прочие интимности. Однако корпорация должна защитить себя от реальных, а не надуманных угроз ее существованию.