Популярные материалы

«Судят реже и хуже»: присяжные стали рассматривать меньше дел
28 апреля 2025 г.
Сергей Насонов
«Судят реже и хуже»: присяжные стали рассматривать меньше дел
Статистика уголовных дел, которые рассматривают присяжные, удивила специалистов
Следующей цивилизацией будет цивилизация права
16 апреля 2025 г.
Виктор Буробин
Следующей цивилизацией будет цивилизация права
В 2025 году планируется открытие первой бесплатной электронной юридической библиотеки «ЮСТЕКА»
Избавимся от мошенников
15 апреля 2025 г.
Светлана Володина
Избавимся от мошенников
Президент Федеральной палаты адвокатов Светлана Володина – о реформе рынка юридических услуг
Слово – основное орудие в адвокатской деятельности
4 апреля 2025 г.
Нвер Гаспарян
Слово – основное орудие в адвокатской деятельности
20 марта отметил юбилей заместитель председателя Комиссии Совета ФПА РФ по защите прав адвокатов, советник ФПА РФ, член Совета АП Ставропольского края Нвер Саркисович Гаспарян
«Люди после трагедии чаще всего не знают, куда идти»
22 марта 2025 г.
Ирина Фаст
«Люди после трагедии чаще всего не знают, куда идти»
Федеральная палата адвокатов — о бесплатной помощи пострадавшим в «Крокусе»
Татьяна Бутовченко
Член Совета ФПА РФ, президент ПА Самарской области

Хочется как лучше, а что может получиться

20 марта 2017 г.

Чтобы изменить положение в лучшую сторону, надо знать изнутри механизм проблемы и исключить возможность ухудшения и без того тревожной ситуации



Борьба с «карманными» адвокатами – частный случай борьбы с коррупцией. На этом фронте есть успешные примеры некоторых региональных адвокатских палат, однако следует признать, что они немногочисленны. В большей части предпринимаемые меры неэффективны, поскольку не могут изменить (читайте – сломать) традиционно сложившиеся отношения, удобные и (или) выгодные участникам, а потому система постоянно сама себя возрождает. Призывы советов палат или установление конкретных фактов и наказание адвокатов в порядке дисциплинарного производства проблему решить не может.

Схема «подпитывается изнутри», поскольку «карманный» адвокат нужен недобросовестному следователю или судье. Активный, грамотный, настойчивый адвокат своей деятельностью способствует исследованию всех возможных версий, данных о личности, и правильному применению закона, т.е. в конечном счете – установлению истины по делу, что является целью правосудия. Но это в том случае, если такие же цели ставят перед собой следствие и суд. В реальности иногда все происходит с точностью до наоборот: правоприменителям «нравятся» адвокаты, которые придут и «отбудут номер», именно они и есть «карманные».

Цель борьбы с этим явлением, высказанная в ходе обсуждения Госдумой поправок в законодательство, касающегося участия адвокатов в уголовном судопроизводстве, заслуживает положительной оценки. Однако намерение передать регулирование порядка назначения адвокатов в руки самих правоприменителей сродни варианту «пустить козла в огород».

Схема, когда с одной стороны недобросовестный следователь или суд – распорядитель бюджетных средств, а с другой – недобросовестный адвокат – получатель средств – ущербна в силу явного наличия коррупционной составляющей.

Я знаю, о чем говорю.

Самарскому опыту работы в этом сегменте исполнилось 10 лет. В 2002–2006 гг. мы использовали все формы контроля за «излишне тесными неформальными отношениями» следователь – адвокат. Никакая строгость дисциплинарного наказания не останавливала недобросовестного стремления быстрого получения «легких денег». Поверьте, это миф, что все «бесплатные» адвокаты бедствуют. Честные и принципиальные действительно еле сводят концы с концами, зато некоторые – «истинно карманные» – получают по 150 000–200 000 и более тысяч рублей в месяц. Часть полученных по постановлениям следователей денег возвращаются следователям – благодетелям, направляющим им требования, – в виде «отката». Извините за сленг и непарламентские выражения, но хочется образно и сжато довести до читателя свою позицию с тайной надеждой, что читают материалы сайта ФПА РФ не только адвокаты, но и парламентарии, готовящие изменения в закон.

Десять лет назад я пришла с этой информацией к начальнику Следственного управления УВД Самарской области Ю.А. Супоневу и предложила принять зеркальные меры к следователям, поскольку усилия адвокатской палаты – борьба только с половиной проблемы, совместные действия должны коренным образом изменить ситуацию. Прежде всего Юрий Алексеевич потребовал доказательств «коррупционной сцепки». С моей стороны ему было предложено заглянуть в финчасть и полюбоваться: как против фамилий следователей, выносящих постановления об оплате труда адвокатов, стоят по одной–две фамилии одних и тех же адвокатов, и посмотреть на то, как за один месяц этот следователь выносит постановления об оплате «в одни руки» за 400–450 судодней.

Дальше было, как в сказке: «Нахмурился начальник, обещал разобраться и дать ответ в течение месяца». Но уже через день меня пригласили в Управление на производственное совещание, по результатам которого был издан приказ, обязавший всех руководителей следственных отделов обеспечивать участие адвокатов в делах по назначению в порядке, определяемом Советом Палаты адвокатов Самарской области.

Опыт централизованного распределения дел по назначению успешно реализован в немногих адвокатских палатах. Следует отметить, что таким нововведениям большей частью оказались недовольны не адвокаты, а правоприменители – они лишились возможности «липовать» и составлять протоколы задним числом, поскольку «свой прикормленный адвокат», готовый на все, ради лишних приписанных судодней, попасть к нему теперь не мог. Надо привести вопиющий пример негодования правоприменителей в связи с мерами, принимаемыми адвокатской палатой в отношении «карманных» адвокатов – это оспаривание в судебном порядке решения адвокатской палаты прокуратурой Ставропольского края. К чести суда, в иске было отказано. Теперь и в этом регионе для участия в деле по требованию направляется не тот адвокат, которого выбрал для себя следователь, а защитник, назначенный «методом случайной выборки» в порядке, установленном органом адвокатского самоуправления.

Мировой опыт основан на изъятии функции выбора защитника из ведения и правоприменителей (судей, следователей, прокуроров), и органов адвокатского самоуправления путем создания независимого государственного полностью компьютеризированного центра распределения дел, в которых за участие адвоката платит государство. Собственно идея создания Центра субсидированной помощи ПАСО родилась из двух поездок в Нидерланды и ныне успешно реализована в Самаре. Содержание Центра СЮП обходится самарским адвокатам без малого в два миллиона рублей в год: это семь координаторов – технических работников, не адвокатов, распределяющих примерно по пять тысяч требований в месяц среди 600 адвокатов, добровольно участвующих в системе. Численность ПАСО – 1850 адвокатов.

Подобный опыт с вариантами, кроме Самары, имеют Санкт-Петербург, Калининград, Пермь, Чебоксары, Курган, Ставрополь и некоторые другие регионы.

Намерение законодателя упорядочить эту сферу можно только приветствовать. Однако следует понимать, что мало иметь цель изменить положение в лучшую сторону, надо знать изнутри механизм проблемы и исключить возможность ухудшения и без того тревожной ситуации. Если отдать на откуп следствия и дознания право выбора адвоката в делах по назначению, то это станет мощным откатом в прошлое и сведением на нет всех здоровых начинаний. Разговор же о создании независимых, лишенных коррупционной составляющей органов в планы законодателей в нынешней ситуации, как я понимаю, не входит, поскольку у государства на нынешнем этапе экономического развития имеются более приоритетные направления, хотя гарантии прав личности в уголовном судопроизводстве вряд ли можно отнести к второстепенным задачам.

Такое живучее явление, как «карманные» адвокаты, выгодно прежде всего правоприменителям. Органам адвокатского самоуправления нужно помочь, законодательно запретив следователю выбирать защитника по своему усмотрению. В этом случае при сегодняшнем уровне корпоративных требований к стандартам уголовной защиты адвокатура в состоянии надлежащим образом обеспечить возложенные на нее функции по оказанию квалифицированной юридической помощи.

Если государство готово частично профинансировать расходы по созданию центров СЮП в регионах, то эффект проявится быстрее, если средств в бюджете на это сейчас нет, то хочется призвать хотя бы не мешать, чтобы не пришлось оправдываться, что хотели как лучше, а получилось...
Поделиться