Иногда вовремя лишить адвоката статуса – означает спасти его от уголовной ответственности

О критериях выбора дисциплинарного наказания  

---

На одном из интернет-ресурсов дисциплинарную практику Палаты адвокатов Самарской области окрестили «самой лютой».

Немного статистики, чтобы читатель мог самостоятельно, с одной стороны, оценить степень «кровожадности» ПАСО, с другой – соотнести цифры с соответствующими показателями собственной региональной палаты.

Хочу сразу оговориться, что по-доброму завидую тем палатам, где любое не комильфо (сommeilfaut) поведение – редкость и в год рассматривается по нескольку дисциплинарных дел.
В ПАСО 1855 адвокатов, лишены статуса соответственно по годам:
2014 г. – за неуплату взносов – 18, за иные нарушения – 3, обжаловано – 3;
2015 г. – за неуплату взносов – 16, за иные нарушения – 8, обжаловано – 6;
2016 г. – за неуплату взносов – 20, за иные нарушения – 4, обжаловано – 11;
2017 г. – за неуплату взносов – 11, за иные нарушения – 4, обжаловано – 4.

За весь период работы Квалификационной комиссии с 2003 г. по настоящее время судом отменено только три решения Совета ПАСО; причем за последние десять лет отмен не было вообще.

Сама по себе процедура дисциплинарного разбирательства эмоционально напряжена и непривлекательна. А процесс избрания меры наказания – это тяжкий моральный труд. Я не знаю ни одного президента адвокатской палаты, кому бы это нравилось.

Меры дисциплинарной ответственности в виде замечания и предупреждения отличаются друг от друга только иерархией расположения в системе дисциплинарных наказаний; решение совета о прекращение статуса по правовым последствиям влечет невозможность осуществления адвокатской деятельности и в силу положений ч. 2 ст. 25 Кодекса профессиональной этики адвоката может быть обжаловано в суд.

Решения о прекращении статуса всегда болезненно воспринимаются не только лицом, статус которого прекращен, но в ряде случаев и всем адвокатским сообществом. Несправедливые или необоснованные решения вызывают резко негативную реакцию адвокатского сообщества, неприятие принципиального и объективного решения при наличии явного нарушения со стороны адвоката подрывают авторитет органов адвокатского самоуправления у правоприменителей.

И то и другое – плохо.

В качестве примера приведу Решение Совета ПАСО от мая 2009 г., в оценке которого сошлись три точки зрения на одну и ту же ситуацию.

Адвокат защищал женщину-водителя, обвинявшуюся в наезде на пешехода. По приговору обвиняемая была взята под стражу в зале суда. По кассационной жалобе адвоката (в соответствии с прежней редакцией УПК) судебная коллегия по уголовным делам отменила приговор и направила дело на новое рассмотрение.

Квалификационная комиссия установила, что адвокат, желая продемонстрировать торжество по поводу процессуальной победы и проявляя неуважение к судье, постановившей приговор, прокурору, поддерживавшему обвинение, и помощнику прокурора, утверждавшему обвинительное заключение, направил по почте каждому из них по посылке в коробках, внутрь которых приклеил закрытые крышкой стеклянные пузырьки с содержимым и надписью «Вазелин» на этикетках. Одна из посылок по ходатайству участника дисциплинарного производства – Управления Министерства юстиции России по Самарской области – обозревалась в заседании Квалификационной комиссии в качестве «вещественного доказательства» по дисциплинарному делу.

Обсуждая этот казус в кулуарах одного из общеадвокатских форумов, пришлось отстаивать правильность решения Совета ПАСО в споре с теми, кто полагал, что адвокатом ничего нарушено не было. К нашей жаркой дискуссии прислушивались стоящие рядом коллеги. Президент одной из региональных адвокатских палат Северо-Кавказского федерального округа, весьма бурно реагировавший на услышанное, на вопрос, каково его мнение, ответил: «У нас за это убивают!»

Принятое решение основывалось на том, что уголовно-процессуальным законом регламентированы формы реагирования адвоката на неправосудный приговор или незаконные действия председательствующего в судебном заседании. Среди этих мер не предусмотрено направление посылок с непонятным или двусмысленным вложением. Как, впрочем, нет там и указания на возможность вручения иных – приятных знаков внимания, например, цветов или конфет.

Между двумя крайними позициями решение ПАСО о прекращении статуса, на мой взгляд, представлялось абсолютно правильным и довольно безобидным.

Решение о прекращении статуса обжаловалось адвокатом во всех инстанциях и было признано законным и обоснованным.

Если огульно вставать на защиту адвоката во всех случаях, когда он объективно подлежит ответственности, и оправдывать это принципом корпоративности, то корпорация в целом не сумеет заслужить ни уважения, ни поддержки. Не нужно тогда пенять, что никто из адвокатов не защищен. Кстати, после решения «по склянке с вазелином» авторитет ПАСО и среди правоприменителей, и среди адвокатов вырос многократно: обыски у адвокатов, вызовы их на допрос (хоть бы не сглазить!) за все годы – явления единичные, при обжаловании в большей части признаются незаконными, в следственные изоляторы самарские адвокаты всегда допускались и допускаются по предъявлению ордера и удостоверения без какого-либо разрешения следователя.

* * *
Как указано выше, суд трижды не разделил мнение палаты. Были отменены решения от 2005 и 2006 гг. по двум «карманным» адвокатам, самостоятельно изготовившим ордера и работавшим по личным приглашениям следователей (после этого в 2007 г. в ПАСО введена система компьютерного распределения дел по назначению), а также по адвокату, давшему против своего доверителя показания, которые были положены в основу обвинительного приговора. В судебных актах об отмене решений о прекращении статуса было указано, что наказание не соответствовало тяжести проступка и ранее к адвокатам меры дисциплинарной ответственности не применялись.

Полагаю, что суд ошибочно исходил из общеправовых принципов назначения дисциплинарных взысканий, применяя аналогию трудового права, что не применимо к адвокатской деятельности. Исходя из грубейшего нарушения основополагающих правил адвокатской профессии, во всех вышеназванных случаях, по моему мнению, действия адвокатов были несовместимы со статусом адвоката, однако суд решил по-другому. По ранее действующей редакции ч. 2 ст. 25 КПЭА судом исследовались не только процедурные моменты. По результатам рассмотрения дела по существу, оба адвоката – бывшие сотрудники органов внутренних дел – восстановили членство в палате. Объективности ради надо отметить, что позднее они вновь совершили аналогичные проступки, повторно были лишены статуса и уже не смогли восстановить его через суд.

При вынесении решения о применении к адвокату мер дисциплинарной ответственности совет адвокатской палаты принимает во внимание многие обстоятельства. В их числе: совершение адвокатом действий, направленных на исправление совершенного правонарушения (например, погашение задолженности по уплате обязательных взносов в адвокатскую палату, восстановление пропущенного процессуального срока, обжалование судебного акта после возбуждения дисциплинарного производства), принятие мер к примирению с заявителем, отсутствие дисциплинарных взысканий, отношение адвоката к совершенному проступку.

Совершенно недопустимо при назначении наказания руководствоваться эмоциями, личной неприязнью или тем, что адвокат демонстрирует неуважение к членам комиссии или совету.

Главным критерием правильности назначенного наказания является его справедливость и обоснованность.

Не скрою, приятно, когда после оглашения решения адвокат, даже получивший взыскание, говорит «спасибо».

За мою практику было два случая, когда благодарили за прекращение статуса, правда случалось это чуть позже, когда уголовное дело, возбужденное в отношении адвоката по тем же основаниям, что и дисциплинарное, прекращалось в связи с применением жестких мер корпоративного реагирования. Так что иногда вовремя лишить адвоката статуса – означает спасти его от уголовной ответственности.

* * *
В заключение хочу коснуться еще одной стороны дисциплинарного разбирательства.

В ходе обучающих мероприятий, учебных дисциплинарных процессов приходится констатировать, что в большинстве случаев адвокаты не умеют пользоваться правами участника дисциплинарного разбирательства и его основополагающим принципом – презумпцией добросовестности адвоката, обязанность опровержения которой возлагается на лицо, требующее привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности.

Зачастую адвокат старается доказать факты, не имеющие отношения к предмету рассматриваемой жалобы: что заявитель многократно судим, знает процесс не хуже адвоката, жалуется на всех участников судопроизводства, что прокурор постоянно опаздывает и к нему не предъявляется каких-либо претензий, что суд нарушает процессуальный кодекс чаще, чем указано в обращении касаемо адвоката.

Худший способ защиты – отрицание очевидных фактов и тех обстоятельств, которые с неопровержимостью подтверждаются документально.

Грамотная защита лично у меня вызывает не только уважение, но и профессиональное восхищение. Успешно выстроенный в ходе заседания квалификационной комиссии анализ доказательств является свидетельством того, что если адвокат умеет защищать себя, то, значит, и доверители его надежно защищены.

Несколько раз звучали предложения о разработке перечня проступков и видов дисциплинарной ответственности за каждый из них, если выразиться образно, – о принятии «Кодекса дисциплинарных проступков адвоката».

Аргументируя несогласие с таким предложением, прежде всего приходится объяснять, что вариантов упречного поведения адвокатов такое количество, что ни одна буйная фантазия разработчика не сможет зафиксировать и систематизировать их в одном документе.

За 16 лет работы в составе Квалификационной комиссии кажется, что удивить меня ничем нельзя, но не бывает заседания, чтобы не рассматривался какой-то новый вариант поведения, который вызвал претензии заявителя.

Суды, например, сообщают, что адвокат «играл в телефон», «пытался заснуть в процессе», «уснул при оглашении обвинительного заключения», заявил, что «судья – злобная женщина, и он пожалуется на нее В.В. Путину», что «судья неравнодушна к нему и, чтобы привлечь с себе внимание, беспричинно объявляет замечания». Заявители, формулируя претензии к адвокату, указывают, что «юридическое мастерство адвоката выразилось в предложении зачать от него ребенка», «адвокат обещала положительный результат, ходила к трем гадалкам, чтобы проверить свое предположение». В вариантах нарушений оформления соглашений, порядка оплаты гонорара изобретательность и фантазия наших коллег столь многогранны, что не поддаются описанию: «деньги передавались по расписке, расписка съедалась», «гонорар был положен в дупло дерева» – сплошная экзотика.

С мерой ответственности еще сложней.

Совет адвокатской палаты – орган, если так можно выразиться, «сугубо корпоративный», в его состав входят только адвокаты. Это позволяет принимать во внимание малейшие нюансы проступка, и нередко серьезное, на первый взгляд, нарушение может быть расценено в итоге как малозначительное. Заявители в этом случае оказываются недовольны, поскольку практически во всех жалобах требуют максимального наказания, и бывают крайне разочарованы мягкой мерой дисциплинарного взыскания, которые понес адвокат.

Полагаю, что в интересах адвокатов, привлекаемых к дисциплинарной ответственности, не принимать никакого кодекса, чтобы не подпадать под действие твердо установленных санкций по аналогии с уголовным судопроизводством. Совет адвокату не враг, по крайней мере, в Палате адвокатов Самарской области это именно так. Заявляю об этом с полной ответственностью.

Непреложным должно быть правило: самым тяжким дисциплинарным проступком адвоката, за совершение которого он может быть лишен статуса, является предательство интересов доверителя, причинившее невосполнимый вред его законным правам и интересам. Во всех остальных случаях назначение меры дисциплинарного наказания в виде прекращения статуса в отношении адвоката является недопустимым.

P.S. Сегодня, спустя почти десять лет после рассмотрения «казуса с вазелином», я однозначно не проголосовала бы в Совете за решение о прекращении статуса, хотя по-прежнему полагаю, что состав дисциплинарного проступка в действиях адвоката имеется.

Редакция сайта ФПА РФ предлагает обсудить опыт дисциплинарной практики в адвокатских палатах и критерии выбора дисциплинарного наказания, предложенные в Разъяснении Комиссии по этике и стандартам от 15 мая 2018 г. Приглашаем к дискуссии прежде всего руководителей адвокатских палат и адвокатов, имеющих опыт работы в квалификационных комиссиях.