«Гонорар успеха» не противоречит позиции КС

Две недели назад Госдума приняла в первом чтении проект федерального закона № 469485-7 «О внесении изменений в Федеральный закон “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации”», который в адвокатских дискуссиях коротко именуют «законопроект Клишаса» – по фамилии одного из его инициаторов.

Практически все положения законопроекта вызвали разное к ним отношение в адвокатском сообществе и породили острые дискуссии. Лишь одна из предлагаемых законодательных новелл встречена единодушно – это норма о введении в адвокатскую практику «гонорара успеха».

Однако профильный комитет Государственной Думы весьма сдержанно высказался по отношению к этой поправке, отметив, что установление зависимости вознаграждения адвоката от результатов оказания юридической помощи «должно быть согласовано с позицией Конституционного Суда».

Действительно, нередко в юридических дискуссиях приходится слышать высказывания, что КС РФ признал неконституционным «гонорар успеха». Но действительно ли это так?

Давайте обратимся к первоисточнику – Постановлению Конституционного Суда РФ от 23 января 2007 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 779 и пункта 1 статьи 781 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами общества с ограниченной ответственностью “Агентство корпоративной безопасности” и гражданина В.В. Макеева» (далее – Постановление № 1-П).

Предметом рассмотрения данного дела был вопрос о конституционности положений указанных выше норм гражданского законодательства, регулирующих обязательства по возмездному оказанию услуг. Применимы ли сделанные КС РФ выводы к соглашению об оказании юридической помощи, закрепленному в ст. 25 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее – Закон об адвокатуре), в которую предлагаются законодательные дополнения о «гонораре успеха»?

Прошедшая ранее дискуссия о природе соглашения об оказании адвокатом юридической помощи привела к результату, что его нельзя свести исключительно к договору о возмездном оказании услуг. Многие в нем усматривают элементы договора поручения, есть утверждения о комплексном характере этого института, существует обоснование, что соглашение об оказании юридической помощи адвокатом – отдельный вид гражданско-правового обязательства, который нужно закрепить нормативно.

Об этом в обсуждаемом Постановлении говорит и сам Конституционный Суд: «Общественные отношения по поводу оказания юридической помощи в качестве обособленного предмета правового регулирования в действующем законодательстве не выделены, – они регламентируются рядом нормативных правовых актов».

Особенностью оказания адвокатом юридической помощи является и то, что доверитель зачастую заинтересован не столько в самом процессе оказания ему юридической помощи, сколько в достижении определенного правового результата. Довод о важности достижения результата разделяется Конституционным Судом, который указывает, что «спецификой договора возмездного оказания правовых услуг, в частности, является то, что в соответствии с этим договором "совершение определенных действий или осуществление определенной деятельности" направлено на отстаивание интересов услугополучателя в судах и иных государственных (юрисдикционных) органах, обязанных, как правило, принять решение в отношении заявленного требования. Поэтому интересы заказчика, зачастую не ограничиваясь предоставлением собственно правовых услуг исполнителем, заключаются в достижении положительного результата его деятельности (удовлетворение иска, жалобы, получение иного благоприятного решения), что выходит за предмет регулирования по договору».

Таким образом, с учетом изложенных позиций Конституционного Суда РФ соглашение об оказании юридической помощи адвокатом не сводится к договору возмездного оказания услуг (напомним, что предметом рассмотрения КС РФ были нормы именно этого вида обязательств), то есть Постановление № 1-П не является препятствием для законодательного закрепления возможности включения условий о «гонораре успеха» в соглашение об оказании юридической помощи. Второе, в соглашении для получателя юридической помощи крайне значимым является ее результат, что делает допустимым договорное закрепление этой цели, а также условий о денежном вознаграждении исполнителю (адвокату) в случае ее достижения.

Следовательно, законодательная инициатива о закреплении в ст. 25 Закона об адвокатуре права адвоката включать в соглашение об оказании юридической помощи условие о зависимости вознаграждения от полученного результата – ни в коей мере не противоречит позиции Конституционного Суда РФ.

Более того, сам Конституционный Суд, не признавая возможности «гонорара успеха» в договоре о возмездном оказании услуг отметил, что «этим не исключается право федерального законодателя с учетом конкретных условий развития правовой системы и исходя из конституционных принципов правосудия предусмотреть возможность иного правового регулирования, в частности в рамках специального законодательства о порядке и условиях реализации права на квалифицированную юридическую помощь».

Законодательство об адвокатской деятельности и адвокатуре является именно тем специальным законодательством о порядке и условиях реализации права на квалифицированную юридическую помощь, в котором и должна найти пристанище норма о «гонораре успеха».