Формальность, лишенная практического смысла

Адекватная, современная и предпочтительная форма ознакомления с материалами дела «маскируется» под старую и изжившую себя, чтобы избежать прокурорских претензий

---

Совет Адвокатской палаты Костромской области всерьез озаботился вопросами практики адвокатов, связанными с выполнением требований ст. 215–217 УПК РФ – проще говоря, ознакомлением с материалами уголовных дел после завершения предварительного расследования. При внимательном изучении оказалось, что эти уголовно-правовые нормы (действующие почти в неизменной редакции около двух десятков лет – т.е. с момента принятия самого Кодекса) давно нуждаются в адаптации к нынешним условиям жизни. И прежде всего – к уровню технических новинок, на момент принятия УПК РФ в 2001 г. либо вообще отсутствовавших, либо существовавших едва ли не в штучных экземплярах, что исключало возможность их широкого применения.

Поводом для внимания послужило то, что в последние годы активного развития компьютерной и копировальной техники завершаемые производством дела «солидно прибавили» в объеме и направляются в суд не в одном – двух томах (как раньше), а в объемах десятков, а то и сотен томов; да еще с приложением огромного числа документов, вещдоков и прочего собранного материала. И со всем этим обвиняемому и адвокату предлагают ознакомиться в минимальные сроки, поскольку обычно именно на этом этапе дела сторона обвинения вспоминает, что весь «разумный срок» судопроизводства или уже истек (т.е. израсходован ею самой), или на исходе. Здесь-то зачастую и возникают разногласия между следователями (дознавателями) и адвокатами по поводу времени, достаточного для надлежащего ознакомления с материалами уголовного дела, а также методов их изучения.

Стоит отметить, что в основном эти разногласия носят чисто субъективный характер, поскольку внятных критериев, что считать «достаточным временем для ознакомления», а что – «явным затягиванием ознакомления», УПК РФ не содержит, всецело оставляя решение этого вопроса на усмотрение того же следователя (т.е. обычно – нашего процессуального противника). На практике же такое усмотрение обычно сводится к тому, что адвоката постоянно начинают торопить следователь и его начальство, уговаривать завершать ознакомление, а затем пытаться ограничить время ознакомления при первой же подвернувшейся возможности. Следует отметить, что у нас не было критериев для времени ознакомления и в прежние времена (СССР и т.д.), однако практика сама формировала весьма устойчивые «обычаи» (не менее 50 листов дела в день, объем тома не более 250 листов и т.д.). Понятно, что при нынешних объемах такая скорость прочтения дела обвинением всерьез вообще не рассматривается, но и других пригодных к жизни предложений тоже не появилось. Проблема усугубляется еще и тем, что каждый следователь сам волен определять ход следствия, в силу чего адвокат не способен влиять ни на скорость расследования, ни на время завершения дела. Регулярными стали ситуации, когда следствие по делам, находившимся в производстве разных следователей (но одного адвоката) и начинавшимся в разное время, завершается одновременно при суммарном объеме дел в десятки (сотни) томов. При этом каждый следователь желал бы видеть адвоката для ознакомления именно у себя и именно сейчас (что объективно невозможно).

То есть, давно назрела необходимость четко определить правила ознакомления с делом для всех его участников и последовательно соблюдать их, не пытаясь превратить процесс ознакомления в «формальность», лишенную практического смысла. Тем более, что это – одна из редких и реально действенных стадий, отмеченных адвокатским сообществом и в новом Стандарте осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве 2017 г. (п. 12).

На первый взгляд, в полном «унисоне» с таким подходом выглядит и позиция высших судебных органов РФ, которые уже неоднократно затрагивают тему «эффективности организации процесса ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела» (п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. № 41 и пр.). Однако дальше этого декларативного требования дело явно не пошло, и никаких иных полезных разъяснений от высшей судебной инстанции по этому вопросу мне лично найти не удалось. Тем не менее очевидно, что повышение эффективности (т.е. производительности) ознакомления как разновидности любого труда возможно лишь при внедрении в процесс соответствующих технических достижений (в самом деле, не открывать же при СИЗО для обвиняемых курсы по обучению навыкам быстрого чтения!?).

Тем более, что и нынешние нормы УПК РФ этому явно не мешают. Даже исходя из них многие адвокаты и следователи уже сейчас не видят никаких препятствий, чтобы в ходе ознакомления с делом адвокат активно применял фотографирование (светокопирование) материалов, документов, вещдоков, а затем внимательно изучал их вне следственного кабинета, без присутствия следователя и, самое главное, в удобное рабочее (а чаще всего, и нерабочее) время. Выгода такого подхода очевидна: следователь и адвокат встречаются на минимальное время, и каждый эффективно планирует свое рабочее время независимо друг от друга. В период изучения адвокатом материалов по фотографиям они вновь периодически встречаются (еженедельно или даже реже), чтобы регулярно фиксировать объем изученных материалов. Казалось бы, что может быть более удобным для всех – максимальная свобода и самостоятельность каждого, при взаимном текущем контроле за ходом ознакомления и его фиксацией.

Однако, как выяснилось, препятствие у нас одно – позиция надзирающего прокурора, считающего подобную практику незаконной и требующего, чтобы все ознакомление с делом «от корки до корки» происходило только в кабинете следователя и только с участием последнего. Помимо этого, именно прокурор до сих пор требует составления графика ознакомления, бланк которого также предусматривался первоначальной редакцией УПК РФ и давно уже был отменен.

Следует отметить, что многие следователи, понимая всю выгодность того, чтобы сторона защиты фотографировала дело, а затем знакомилась с ним по фотографиям самостоятельно и появлялась лишь в согласованное время, чтобы расписаться в графике за очередную «порцию» изученного материала, не только не возражают против такой процедуры, но и сами активно инициируют ее. Обычным «джентльменским» условием для этого является лишь одно – прокурор не должен узнать, что знакомились по фотографиям, поэтому в графике реальный процесс (где и как) напрямую не отражается, указывается лишь время ознакомления и объем изученного. То есть наиболее адекватная, современная и предпочтительная для большинства участников форма ознакомления «маскируется» под старую и изжившую себя лишь для того, чтобы избежать прокурорских претензий. Честно говоря, можно было бы остановиться и на этом, предоставив прокурору возможность пребывать в неведении от реальной процедуры. Но подобный подход в делах по назначению в последнее время стал порождать интерес у некоторых оперативных служб, которые начали искать расхождения между сведениями в графиках и фактической явкой адвоката к следователю (поскольку сам график используется для подтверждения объема оказанной адвокатом помощи, оплачиваемой из бюджета). По сути, в таких фактах начали искать признакам мошенничества, т.е. завладения бюджетными средствами на оплату труда путем составления подложного документа (графика).

Летом 2019 г. Совет АПКО дважды обращался по этому поводу в областную прокуратуру, аргументируя вышеуказанные факты и предлагая созвать межведомственное совещание (с участием органов следствия и дознания) по актуальным вопросам ознакомления для обсуждения уже существующих и согласования новых законных путей повышения эффективности, а также объективного отражения в протоколах и графиках реальной картины ознакомления. До прокурора были доведены факты, что в других регионах ознакомление с объемными делами по соглашению открыто проводится путем фотографирования, последующего изучения по фотографиям и объективно отражается в графиках без «маскировок» под процедуру, якобы проходившую в следственном кабинете. И никаких претензий прокурорских органов по этому поводу нет.

Чтобы такой же подход был возможен и по бесплатным делам, представляется необходимым, наконец, установить разумный критерий для ознакомления (т.е. норму прочитанного материала в день – в листах, томах и т.д.). Лучше законодательно. А если нет, то приходить к ней хотя бы на практике, вырабатывая и согласовывая взаимно соблюдающиеся правила. Закону это не противоречит, способности разумных людей договариваться – тоже. При наличии и соблюдении нормы неважным становится вопрос, читал ты дело в кабинете следователя или в собственной постели; по подлинникам или фотографиям… Нас не интересует, где и как знакомится с делом прокурор, где пишет свои документы следователь. Почему их должно интересовать, где и как делает это адвокат и его подзащитный?! Сторону обвинения интересует срок ознакомления? размер оплаты труда адвоката за ознакомление? Все это легко определяется, исходя из той же нормы. Несоблюдение нормы без уважительных причин – повод к упрекам о затягивании процесса и к ограничению срока. Все это несовершенно, но лучше, чем «пустые» обвинения в адрес друг друга и такие же споры о несоблюдении взаимных прав. 

Однако, до обсуждения этих вопросов с прокурором у Совета АПКО не дошло. Обращения Совета рассмотрены вначале заместителем областного прокурора, а затем и самим областным прокурором, при этом ни один из них не усмотрел не только повода к обсуждению вышеуказанных проблем, но и повода к повышению эффективности ознакомления путем применения фотографирования. По мнению обоих прокуроров, копии и фотографии дела «не являются материалами», а потому их изучение не является процессом ознакомления. О существовании кардинально противоположной практики в других регионах, по утверждению прокурора, ему не известно.

Затянувшаяся и безрезультатная переписка с прокурором по этому поводу ставит Совет АПКО перед поиском иных конструктивных способов решения выявившихся проблем с ознакомлением. В противном случае, на наш взгляд, призывы к повышению эффективности процедуры ознакомления так и останутся «пустым звуком», а сама процедура – устаревшим многочасовым сидением в следственном кабинете и максимально неэффективной тратой своего времени всеми участниками процесса.