Еще не приняли, но уже задумались

О законопроекте, направленном на предоставление новых гарантий независимости адвокатов

---

Публикации коллег на сайтах ФПА РФ и «АГ» подтверждают оценки адвокатским сообществом внесенного Президентом РФ законопроекта № 99653–7 «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» как первого документа (из ранее принятых 191 закона), направленного на укрепление конституционного принципа состязательности сторон и подтверждение реальных прав защиты на стадии досудебного производства.

Сразу хочу обратить внимание на то, что все предложения законопроекта, подтверждающие состязательные права стороны защиты, касаются, прежде всего, стадии предварительного расследования.

Надеюсь, коллеги согласятся с тезисом, что на этой стадии уголовного процесса следователь, как царь и бог, игнорируя требования ст. 73 УПК РФ, считая, что положения последней находятся в зависимости от его самостоятельности направлять ход расследования (п. 3 ч. 1 ст. 38 УПК РФ), решает, чему быть, а чему не быть.

Представляется, именно против искоренения этого распространенного следственного заблуждения о принципе состязательности сторон на досудебной стадии и был направлен этот законопроект.

Так, заменяя в ч. 2 ст. 49 УПК РФ слово «допускается» на «участвует», законодатель признает, что закон устанавливает отсутствие у адвоката необходимости просить у следователя разрешения на вступление в дело и на посещение своего подзащитного в следственном изоляторе.

К чести руководства следственных изоляторов УФСИН Минюста России по Белгородской области, после опубликования Постановления КС РФ от 25 октября 2001 г. № 14-П у нас не возникало вопросов с посещением подзащитных с предоставлением ордера.

Еще лет десять назад моего подзащитного, содержащегося в СИЗО, в уголовном деле защищали два адвоката, тогда как, согласно ордерам, в изоляторе его посещали десять.

Надеюсь, что дополнение п. 2 ч. 3 ст. 56 УПК РФ словами «за исключением случаев, когда о допросе в качестве свидетеля ходатайствует сам адвокат, защитник подозреваемого, обвиняемого с согласия и в интересах подозреваемого, обвиняемого», успокоит ретивость следователей избавиться от неугодного адвоката попыткой его допроса.

Интерес коллег вызвали изменения ст. 159 УПК РФ с указаниями, что участникам уголовного судопроизводства не может быть отказано в удовлетворении ходатайства не только о производстве следственных действий, но и о приобщении к материалам уголовного дела доказательств, если обстоятельства, об установлении которых ходатайствуют указанные лица, имеют значение для данного уголовного дела и подтверждаются этими доказательствами, и об обязанности органов предварительного расследования гарантировать защитнику участие в следственных действиях, производимых по его ходатайству.

Однако, возвращаясь к тезису о «царизме» следователя на стадии досудебного производства, полагаю, что без внешнего независимого арбитра оценка ходатайства адвоката о производстве следственных действий с точки зрения значимости обстоятельств для уголовного дела следователем будет делаться, исходя из интересов предъявления обвинения и составления обвинительного заключения.

Полагаю, что даже при принятии законопроекта перспектива обжалования в порядке ст. 125 УПК РФ постановлений следователя об отказе в удовлетворении ходатайств адвокатов о производстве следственных действий и приобщении к материалам уголовного дела доказательств представляется плачевной, если законодатель специально не оговорит такую возможность (но пока этого он делать не собирается).

А ведь еще совсем недавно серьезно обсуждался вопрос о необходимости введения института следственных судей, которые как раз должны были разрешать подобные споры (см. Золотухин Б. Следствие под контролем // АГ. 2015. № 13 (198)).

Предполагаю, что гарантии защитника на участие в следственных действиях, производимых по его ходатайству, приведут к тому, что по большинству дел просто будут откланяться ходатайства защиты о производстве следственных действий, в которых адвокат выразил желание участвовать.

Мне неоднократно приходилось сталкиваться с ситуацией, когда, удовлетворяя мое ходатайство о допросе эксперта, следователи отклоняли его в части моего участия в допросе. Затем в обвинительном заключении эксперт мною указывался в числе лиц, подлежащих вызову в суд со стороны защиты, и допрашивался в суде.

В последнем деле результатом допроса эксперта в суде стало непринятие судом половины выводов заключения эксперта.

Но при этом суд всегда не признавал существенным нарушением отказ адвокату в участии в допросе эксперта, проведенным по ходатайству адвоката, ссылаясь, что в суде это право защиты было реализовано.

Негативной для сообщества судебной практикой вызваны предлагаемые изменения в ст. 161 УПК РФ, позволяющие прекратить произвольное толкование понятия тайны предварительного расследования и определяющие обстоятельства и данные, не входящие в следственную тайну.

С моей точки зрения, наиболее значимыми положениями законопроекта являются дополнение ч. 2 ст. 29 УПК РФ пунктом 5.2, относящим к исключительному правомочию суда принятия решений о производстве обыска, осмотра и выемки в отношении адвоката, включение в УПК РФ новой ст. 405.1, определяющей особенности проведения этих действий, а также включение в ч. 2, 3 ст. 50 УПК РФ положений, обязывающих органы предварительного расследования и суд назначать адвоката только в порядке, принятом адвокатской палатой субъекта РФ, на территории которой производится предварительное расследование.

В части обыска у адвоката важным является обязательность мотивированности судебного постановления, ограничение объектов, изъятие которых возможно и обязательное присутствие члена совета АП субъекта РФ, или иного представителя, уполномоченного президентом АП.

Не совсем понимаю опасения, высказанные коллегами о неопределенности процессуального статуса члена Совета АП субъекта РФ или представителя, уполномоченного президентом адвокатской палаты.

Задачей такого лица будет являться пресечение (ну или фиксация) возможного нарушения следователем режима адвокатской тайны как по делу, по которому проводится обыск, так и по другим делам доверителей адвоката, а ограничить такое лицо вправе делать устные и письменные заявления, следователь не может.

Казалось все должно только радовать.

Но вот уже появляется информация, что законодатель поставил под сомнение способность адвокатских палат определять порядок назначения адвокатов, обязательный для следователя. Есть предложение, чтобы этот порядок определяли либо сама ФПА РФ, либо Правительство РФ.

Считаю столь ярко выраженное недоверие органам адвокатского сообщества необоснованным и даже обидным.

Прежде всего, за последние годы ФПА РФ и адвокатские палаты субъектов РФ предприняли серьезные меры, чтобы порядок назначения адвокатов не вызывал нареканий.

Не только дисциплинарная практика адвокатских палат субъектов, но и, что более важно, судебная практика признают порядок назначения адвокатов, установленных палатами.
Более того, последнее предложение противоречит действующему законодательству. В соответствии с подп. 5 п. 3 ст. 31 Федерального закона № 63-ФЗ от 31 мая 2002 г. «Об адвокатуре и адвокатской деятельности в Российской Федерации» Совет адвокатской палаты субъекта РФ «определяет порядок оказания юридической помощи адвокатами, участвующими в качестве защитников в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия, прокурора или суда; доводит этот порядок до сведения указанных органов, адвокатов и контролирует его исполнение адвокатами».

Таким образом, чтобы изъять у палаты субъекта право определять порядок назначения адвокатов, нужно вносить изменения и в Закон об адвокатуре, а об этом речи не идет.

Так что остается надеяться, что депутаты проверят свои изменения по предложенному законопроекту с ранее принятыми ими же законами.