Сергей Макаров

Советник ФПА РФ, заместитель заведующего кафедрой адвокатуры Московского государственного юридического университета им. О.Е. Кутафина (МГЮА), адвокат АП Московской области, канд. юрид. наук

Адвокатский запрос – это инструмент профессиональной деятельности, но не вид юридической помощи

В заметке Нвера Гаспаряна «Гуманное прочтение закона» рассказывается о том, как органы адвокатского сообщества Ставропольского края – Квалификационная комиссия и затем Совет – проявили мудрый взвешенный подход, посчитав малозначительным нарушением со стороны адвоката то, что она в период приостановления статуса направила адвокатский запрос.

Очень рад, что органы адвокатского сообщества Ставропольского края проявили такое милосердие. Уверен, что адвокат, в отношении которой велось данное дисциплинарное производство, даже без применения к ней меры дисциплинарной ответственности в виде прекращения (лишения) статуса, более такого нарушения на допустит, да и вообще будет стараться тщательнее соблюдать требования закона и правила профессиональной этики.

Однако в данной заметке меня более всего смутило то, что адвокатский запрос рассматривался как вид юридической помощи, наряду с видами юридической помощи, предусмотренными в п. 2 ст. 2 Закона об адвокатуре (явно с учетом того, что в указанной норме перечень видов юридической помощи носит открытый характер).

Подобное мнение ранее встречалось мне как минимум в одном из изданных учебников по адвокатуре.

Абсолютно убежден, что это мнение не соответствует закону. Направление адвокатом адвокатского запроса – реализация статусного права, предоставленного адвокату для обоснования и доказывания позиции в интересах доверителя. Применение данного статусного права зависит только от самого адвоката (разумеется, при условии соблюдения им соответствующих положений Закона об адвокатуре и профильного Приказа Министерства юстиции России).

И самое важное: адвокатский запрос – это инструмент, используемый адвокатом при осуществлении профессиональной деятельности по оказанию квалифицированной юридической помощи, но ни в коем случае не вид такой помощи.

Настоятельное повторение мной этого тезиса вызвано тем, что при признании правоты противоположного мнения адвокат легко может нарушить закон.

Так, если бы можно было рассматривать направление адвокатом адвокатского запроса как вид юридической помощи, то логично было бы далее предположить, что адвокат может составлять его платно – то есть получать гонорар за подготовку по просьбе доверителя адвокатского запроса на истребование доверителем конкретной необходимой ему информации. Однако это было бы абсолютно незаконно, поскольку адвокат должен получать гонорар за оказание помощи, то есть за осуществление определенной деятельности. Адвокат является независимым советником по правовым вопросам, следовательно, как минимум он на основании полученной от доверителя и собранной им самостоятельно информации должен дать доверителю правовой совет.

При составлении запроса такой деятельности со стороны адвоката нет, имеется лишь формальная подготовка им документа, причем фактически это документ технического характера. Соответственно, получение гонорара за направление абсолютно незаконно. И адвокатам нужно постоянно помнить об этом, чтобы не допускать нарушения закона (и не привлекать тем самым пристальное внимание государственных органов и к себе, и к адвокатуре в целом). Максимально широкое применение статусных прав, в первую очередь как раз направление адвокатских запросов – непременное условие эффективности оказываемой нами юридической помощи, но соблюдение закона при применении этих прав должно быть таким же непременным (равно как и обязательное недопущение нарушения закона).

Только таким образом адвокаты могут эффективно осуществлять профессиональную деятельность, оказывая юридическую помощь, не ставя под удар ни себя, ни всю адвокатуру в целом, поскольку цепь сильна каждым звеном.