Популярные материалы
6 мая 2025 г.
Научная работа – возможность внести вклад в развитие юридической мысли и практики
Для того чтобы минимизировать ошибки адвокатов-защитников из-за ненадлежащего применения уголовного и уголовно-процессуального законодательства, необходимо комплексно подходить к вопросу повышения профессионализма
28 апреля 2025 г.
«Судят реже и хуже»: присяжные стали рассматривать меньше дел
Статистика уголовных дел, которые рассматривают присяжные, удивила специалистов
16 апреля 2025 г.
Следующей цивилизацией будет цивилизация права
В 2025 году планируется открытие первой бесплатной электронной юридической библиотеки «ЮСТЕКА»
15 апреля 2025 г.
Избавимся от мошенников
Президент Федеральной палаты адвокатов Светлана Володина – о реформе рынка юридических услуг
4 апреля 2025 г.
Слово – основное орудие в адвокатской деятельности
20 марта отметил юбилей заместитель председателя Комиссии Совета ФПА РФ по защите прав адвокатов, советник ФПА РФ, член Совета АП Ставропольского края Нвер Саркисович Гаспарян
Адвокат или гражданин?
23 марта 2017 г.
КС вновь приравнял адвоката к гражданину в полномочиях по доступу к информации, затрагивающей права и свободы
В рассматриваемом Определении Конституционного Суда РФ поставлен вопрос о распространении права адвоката на собирание (получение) путем направления адвокатского запроса решения органа, организации и лиц, наделенных государственными или иными полномочиями.
Пункт 3 ч. 2 ст. 220 КАС РФ предусматривает, что в административном исковом заявлении необходимо указать наименование, номер, дату принятия оспариваемого решения. Именно за получением этого решения адвокат Михаил Мошкин и обратился с запросом в местную администрацию муниципального образования, которая отказала в его предоставлении, указав, что по запросу адвоката данная информация не может быть представлена в силу ограниченного к ней доступа.
В связи с этим адвокат поставил вопрос о конституционности подп. 1 п. 3 ст. 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее – Закон об адвокатуре), предоставляющего адвокатам право запрашивать «необходимые для оказания юридической помощи ... документы от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и иных организаций», поскольку это правовое положение «предоставляет правоприменителям возможность определять по своему усмотрению», какие сведения являются необходимыми адвокату для оказания юридической помощи, а какие нет.
Конституционный Суд не стал обсуждать вопрос о конституционности указанной выше нормы с позиции, позволяет ли она самим правоприменителям определять, что необходимо адвокату для оказания юридической помощи, а что нет.
Суд проанализировал ответы местной администрации муниципального образования, из которых следовало, что отказ адвокату в предоставлении запрашиваемой им информации был обусловлен тем, что у него не было доверенности от правообладателя (другого лица – не того, интересы которого представлял сам адвокат) на получение информации, относящейся к сведениям ограниченного доступа. И на основании этого сопоставил положения подп. 1 п. 3 ст. 6 Закона об адвокатуре с ч. 2 ст. 24 Конституции РФ. Такое сопоставление Конституционный Суд делал уже неоднократно и, по сути, повторил ранее сформулированную правовую позицию, приравняв адвоката к гражданину в полномочиях по доступу к информации, затрагивающей права и свободы.
В упрощенном варианте эта правовая позиция предусматривает, что адвокат может получить необходимую ему для оказания юридической помощи информацию только в том случае, если она не охраняется в специальном правовом режиме, обеспечивающем ограниченный к ней доступ. Если же информация защищена, например, в ней содержатся персональные данные и отсутствует разрешение обладателя на ее распространение, то такую информацию можно получить только через обращение с соответствующим официальным ходатайством в суд или к иному уполномоченному должностному лицу (следователю и т.п.).
В связи с отсутствием текстов ответов местной администрации муниципального образования, не сомневаясь в аутентичности их истолкования Конституционным Судом РФ, можно предположить, что наш коллега попытался поднять вопрос о толковании подп. 1 п. 3 ст. 6 Закона об адвокатуре в ином аспекте – могут ли правоприменители самостоятельно определять, что необходимо адвокату для оказания юридической помощи. По всей видимости, отсутствие фактической основы для такого аспекта в рассмотрении нормы обязало Конституционный Суд РФ повторить ранее сформулированную правовую позицию.
Между тем нельзя не отметить, что сама по себе правовая позиция, сформулированная еще в Определении КС РФ № 173-О от 12 мая 2003 г., т.е. около 14 лет назад, требует серьезного обсуждения в профессиональном и экспертном сообществах. Основную озабоченность вызывает то обстоятельство, что, несмотря на особый правовой статус адвокатов, их предназначение в судопроизводстве и роль в обществе, право на получение ими информации приравнено к праву гражданина на получение информации. Представляется, что нет необходимости в обосновании тезиса о том, что адвокат как защитник и представитель в различных видах судопроизводства, как профессиональный участник в состязательном процессе должен иметь более широкий и гарантированный доступ к информации для оказания квалифицированной юридической помощи, чем обыкновенный гражданин.
Соответственно, должна быть и повышенная ответственность за неправомерный доступ адвоката к информации или ее неправомерное распространение. Однако это потребует пересмотра всего комплекса отношений, связанных с защитой информации. Судя по последним изменениям в Закон об адвокатуре, а именно, анализируя положения п. 6 ч. 6.1, законодатель в настоящее время не только не готов к обсуждению этого вопроса, но и не видит в нем никакой актуальности.