Адвокат или гражданин?

В рассматриваемом Определении Конституционного Суда РФ поставлен вопрос о распространении права адвоката на собирание (получение) путем направления адвокатского запроса решения органа, организации и лиц, наделенных государственными или иными полномочиями.

Пункт 3 ч. 2 ст. 220 КАС РФ предусматривает, что в административном исковом заявлении необходимо указать наименование, номер, дату принятия оспариваемого решения. Именно за получением этого решения адвокат Михаил Мошкин и обратился с запросом в местную администрацию муниципального образования, которая отказала в его предоставлении, указав, что по запросу адвоката данная информация не может быть представлена в силу ограниченного к ней доступа.

В связи с этим адвокат поставил вопрос о конституционности подп. 1 п. 3 ст. 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее – Закон об адвокатуре), предоставляющего адвокатам право запрашивать «необходимые для оказания юридической помощи ... документы от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и иных организаций», поскольку это правовое положение «предоставляет правоприменителям возможность определять по своему усмотрению», какие сведения являются необходимыми адвокату для оказания юридической помощи, а какие нет.

Конституционный Суд не стал обсуждать вопрос о конституционности указанной выше нормы с позиции, позволяет ли она самим правоприменителям определять, что необходимо адвокату для оказания юридической помощи, а что нет.

Суд проанализировал ответы местной администрации муниципального образования, из которых следовало, что отказ адвокату в предоставлении запрашиваемой им информации был обусловлен тем, что у него не было доверенности от правообладателя (другого лица – не того, интересы которого представлял сам адвокат) на получение информации, относящейся к сведениям ограниченного доступа. И на основании этого сопоставил положения подп. 1 п. 3 ст. 6 Закона об адвокатуре с ч. 2 ст. 24 Конституции РФ. Такое сопоставление Конституционный Суд делал уже неоднократно и, по сути, повторил ранее сформулированную правовую позицию, приравняв адвоката к гражданину в полномочиях по доступу к информации, затрагивающей права и свободы.

В упрощенном варианте эта правовая позиция предусматривает, что адвокат может получить необходимую ему для оказания юридической помощи информацию только в том случае, если она не охраняется в специальном правовом режиме, обеспечивающем ограниченный к ней доступ. Если же информация защищена, например, в ней содержатся персональные данные и отсутствует разрешение обладателя на ее распространение, то такую информацию можно получить только через обращение с соответствующим официальным ходатайством в суд или к иному уполномоченному должностному лицу (следователю и т.п.).

В связи с отсутствием текстов ответов местной администрации муниципального образования, не сомневаясь в аутентичности их истолкования Конституционным Судом РФ, можно предположить, что наш коллега попытался поднять вопрос о толковании подп. 1 п. 3 ст. 6 Закона об адвокатуре в ином аспекте – могут ли правоприменители самостоятельно определять, что необходимо адвокату для оказания юридической помощи. По всей видимости, отсутствие фактической основы для такого аспекта в рассмотрении нормы обязало Конституционный Суд РФ повторить ранее сформулированную правовую позицию.

Между тем нельзя не отметить, что сама по себе правовая позиция, сформулированная еще в Определении КС РФ № 173-О от 12 мая 2003 г., т.е. около 14 лет назад, требует серьезного обсуждения в профессиональном и экспертном сообществах. Основную озабоченность вызывает то обстоятельство, что, несмотря на особый правовой статус адвокатов, их предназначение в судопроизводстве и роль в обществе, право на получение ими информации приравнено к праву гражданина на получение информации. Представляется, что нет необходимости в обосновании тезиса о том, что адвокат как защитник и представитель в различных видах судопроизводства, как профессиональный участник в состязательном процессе должен иметь более широкий и гарантированный доступ к информации для оказания квалифицированной юридической помощи, чем обыкновенный гражданин.

Соответственно, должна быть и повышенная ответственность за неправомерный доступ адвоката к информации или ее неправомерное распространение. Однако это потребует пересмотра всего комплекса отношений, связанных с защитой информации. Судя по последним изменениям в Закон об адвокатуре, а именно, анализируя положения п. 6 ч. 6.1, законодатель в настоящее время не только не готов к обсуждению этого вопроса, но и не видит в нем никакой актуальности.