Материалы дискуссии
Подвигов и славы много не бывает
Легенда отечественной адвокатуры
Поздравляя блестящего адвоката с юбилеем, коллеги и ученики мэтра делятся своими впечатлениями о встречах с ним в формальной и неформальной обстановках. Они отмечают не только полученные уроки профессионального мастерства, но и личные качества, отличающие Генриха Падва – коллегу, учителя, друга.
Лицо российской адвокатуры
К 90-летию со дня рождения Генриха Павловича Падва
Первая встреча с Генрихом Павловичем произошла в 1982 г. Я, студент юрфака, пришел к нему на практику. Меня встретил молодой, энергичный, по горло занятый судебными делами человек, общаться с которым сразу было интересно и легко. Легко, несмотря на разницу в возрасте. Она не чувствовалась тогда, не ощущается и сейчас. Наоборот, ты убежден, что имеешь дело с ровесником, к тому же более современным, чем ты. А тогда – он мыслил моими, студента, категориями, а уж что касается жажды жить и развиваться, – давал солидную фору.
Мне посчастливилось многократно участвовать с ним и в суде, и на предварительном следствии. Такой подарок преподнесла жизнь. Какой он перед судебным заседанием? Обладает феноменальным умением готовиться к делу, не сидя за столом. Выдающийся ум устроен так, что способен быстро (чуть ли не сразу!) и в каждом почти деле разглядеть острую проблему, подчас не одну, которая и станет основой эффективной защиты. Потом для обоснования рожденных идей на эту «красную нить» (его выражение) будет нанизывать довод за доводом. И делать он это готов, где бы ни находился: за письменным столом (и такое с ним бывает), общаясь с друзьями, за обедом, в театре, танцуя, – ему все равно. Светлый ум, не отвлекаясь, продолжает десятки раз проворачивать, шлифовать аргумент за аргументом. Одно из потрясающих меня всю нашу общую профессиональную жизнь впечатлений: участвуем в деле вместе, я знаю, что не так уж много времени провел он, изучая его или размышляя за письменным столом. И вот наступает «час икс», ради которого работаем, – судебное заседание. А тут выясняется, что нет важного в деле места, которого бы он не нашел, которому бы – когда увидел, когда успел? – не придал изумляющего, иногда определяющего судьбу дела значения. Но самое удивительное – находки, на которые набрел только он, хотя до него читал дело десяток юристов. Вот такой адвокат.
В суде он вызывает уважение и интерес. Потому что всегда – носитель яркой, той, которой не нашел никто, порой весьма неожиданной позиции. Преподнесена она уважительно, заслуживающим внимания и невольного одобрения образом. Когда в процессе участвует Генрих Павлович, суд понимает, что перед ним умнейший, искрометный юрист, от которого можно ждать самых неожиданных открытий.
Он не позволит себе нажать, давить на свидетеля. Учит молодых коллег: вы допрашиваете свидетелей, потерпевших и хотите получить от них информацию, которую в дальнейшем используете во благо доверителя? Так, зачем вы на допрашиваемых кричите, зачем прессуете? Спрашивайте мягко, пусть расслабятся, почувствуют в вас союзника. Сделайте так, чтобы они отвечали вам непринужденно, пусть не ждут подвоха. Создайте доверие к вам, и оно, возможно, станет причиной, по которой вам сообщат благоприятные для вашего подзащитного сведения.
Один из профессиональных секретов, которым он меня научил, – лаконизм. В каких бы он делах ни участвовал (за исключением совсем уж нестандартных), нет почти ни одного составленного им документа объемом больше 10–12 страниц. Когда видишь порой жалобы и ходатайства коллег, состоящие из десятков, если не сотен страниц, понимаешь – мы учились в разных «школах». Мой блистательный педагог самые глубокие и яркие идеи выражает двумя-тремя фразами. Что же касается многостраничных адвокатских опусов, он убежден – и справедливо – их никто никогда не прочтет.
Один из дельных советов, которые он дал, – быть доброжелательным в процессе. Это помогает. Да, у нас состязательный процесс, и именуемся мы «процессуальными противниками». А вот врагами становится не стоит. Когда в суд приходит адвокат, заранее «скрежеща зубами», готовый, как это сейчас говорят, «всех порвать», ничего, кроме реакции отторжения от всех – гособвинителя, потерпевших, суда, – он не получит. А от них кое-что в нашей работе зависит… Такой вот «урок доброжелательности» от Генриха Павловича.
И еще один подарок судьбы – быть его другом. Он и в этом великолепен. Больше таких друзей у меня нет. Воспринимает чужую беду как свою собственную и готов с этой тяжестью жить, пока проблема не разрешится. Не сосчитать, скольким он в жизни помог, – советом, участием, деньгами.
Он очень компанейский. Любит людей и считает общение высшим благом. С ним нескучно никогда. Остроумен и образован. Будучи уже успешным, а значит, очень занятым адвокатом, – пошел учиться, получил второе, на сей раз высшее историческое образование. Казалось бы, ну чего не хватало? Известный, с огромной практикой адвокат, часа свободного нет. А вот горит внутри жажда познания, ради которого рискнул вернуться в студенческое звание.
Он невероятно разносторонний. Научил меня не только адвокатской профессии, но и, например, водить машину. Участник авторалли, водитель «от бога». А еще – не просто футбольный болельщик, он – футбольный судья, судивший матчи на чемпионатах.
Из чего сложилась его слава? Выдающийся и бесстрашный профессионал. Адвокатское «имя»» переходит из уст в уста. Это сейчас наша работа стала публичной. А существенная часть его профессиональной жизни прошла во времена, когда об адвокатах не говорили ни в газетах, ни по ТВ. Но спасенные им люди, запомнившие того единственного, с кем они остались в противостоянии с государством, и который их никогда не предал и не подвел, рассказывали о нем.
У адвоката не бывает репутации без достижений. Профессиональные победы Г.П. Падва изменили правовой уклад России. Мы страна без смертной казни в значительной степени благодаря его адвокатскому труду.
Закономерно, что составляющей этого «имени» служит уважение внутри адвокатской корпорации. Коллег не обманешь, они – не публика в зале. Коллег, которые видят тебя в деле, ввести в заблуждение невозможно. Высочайший профессионализм и человеческие качества – отдельный талант, создали его репутацию.
И еще. Был в истории нашей адвокатуры период, насыщенный массовыми гонениями на адвокатов. Так вот, столько подзащитных-адвокатов, сколько было у него, не было тогда ни у кого. Конечно, почетную и архитрудную миссию защиты коллег, на которых ополчилось государство, взяли на себя многие адвокаты. Но и здесь он был «первым среди равных». Корпорация этого не забывает.
Почему именно он – лицо российской адвокатуры? По праву, справедливости и по совести. А еще – по количеству и, надеюсь, качеству учеников. В сознании каждого из нас (а нас десятки!) понятия «учитель» и «родной человек» слились воедино. Благодаря ему.
Подвигов и славы много не бывает
К 90-летию со дня рождения Генриха Павловича Падва
В 1976 г., когда я пришел в Московскую городскую коллегию адвокатов стажером, Генрих Павлович уже был одним из ведущих московских адвокатов с большим профессиональным опытом и адвокатским стажем более 20 лет. Это проявлялось во всем: в делах, которые он вел, в отношении мэтра к коллегам и начинающим адвокатам, в широте его уникальной клиентуры, которой, пожалуй, позавидуют многие российские адвокаты. Самые известные и интересные люди разнообразных профессий и сфер деятельности, попав в трудную ситуацию, доверяли ему свою судьбу, связывали свои надежды и чаяния с его профессионализмом.
Генрих Павлович некоторое время возглавлял Общественный НИИ адвокатуры при московских городской и областной коллегиях адвокатов, на заседаниях которого обсуждались разные актуальные вопросы организации адвокатуры и деятельности адвокатов. Мне тоже довелось быть членом ученого совета этого института и вместе с ним участвовать в этих заседаниях.
Генрих Павлович всегда был в числе лидеров отечественной адвокатуры и активно участвовал в решении возникающих перед ней проблем. Так, в 1985–1987 гг. следственная группа во главе с Каратаевым принялась активно преследовать адвокатов, пытаясь создать громкое дело и устроить показательный процесс по их разоблачению. Огромная заслуга Генриха Павловича в том, что он вместе с другими коллегами сумел активно противодействовать этому замыслу и нормализовать ситуацию.
Хорошо помню его активное участие в создании в конце 80-х гг. Союза адвокатов СССР. В те годы адвокатское сообщество страны мечтало об объединении адвокатуры в рамках единой общественной организации. Министерство юстиции всячески противилось такой централизации адвокатуры, это противодействие было достаточно серьезным, и не каждый адвокат тогда хотел и был способен идти против категоричного мнения Минюста. Но Генрих Павлович в 1988 г. возглавил оргкомитет по подготовке первого съезда, который состоялся в 1989 г. 507 делегатов съезда от 13 союзных республик учредили Союз адвокатов СССР и избрали адвоката Генриха Падва вице-президентом этого Союза. Союз сыграл огромную роль в объединении адвокатов страны, укрепил независимость и самостоятельность адвокатуры.
Приятно вспомнить, что у меня с Генрихом Павловичем всегда складывались добрые отношения. Несколько раз его адвокатское бюро «Падва и партнеры» пересекалось в профессиональной деятельности и по гражданским, и по уголовным делам с моей адвокатской конторой «СанктаЛекс». Так, например, по делу «Юкос» он защищал Михаила Ходорковского, а я участвовал в защите Платона Лебедева.
Авторитет Генриха Павловича высок и среди адвокатов, и среди доверителей. Если во времена присяжных поверенных говорили «Пойду поищу себе Плеваку», то похожие высказывания применимы и в отношении Генриха Павловича: «А не поискать ли мне Падва, который защитит как надо». Это обусловлено тем, что помимо его харизмы и профессионализма он предельно доброжелателен к окружающим. Об отношении к нему женщин ходят легенды, а ведь это можно считать мерилом его человеческих качеств.
Никогда не слышал, чтобы он строил профессиональную работу на конфликте. Напротив, он полагал и учил коллег, что конфликтом гораздо сложнее помочь доверителю добиться желаемого результата, чем конструктивным, доброжелательным взаимоотношением со следователем или судьей, от которых зависит судьба доверителя. Этому можно и нужно учиться у Генриха Павловича.
Уважаемый Генрих Павлович! В фильме по повести Веры Пановой «Спутники» звучит песня с такими словами: «На всю оставшуюся жизнь нам хватит подвигов и славы». В отношении Вас хочу сказать – нет, не хватит, продолжайте их совершать, не оставляйте профессиональной активности, чтобы количество людей, которым Вы помогли, которые Вас благодарят, продолжало расти. Для этого желаю Вам еще долгих лет жизни и крепкого-крепкого здоровья!
«Абсолютный слух» Генриха Падва
К 90-летию со дня рождения мэтра
Моя первая встреча с Генрихом Павловичем Падва состоялась, когда я, недавно ставшая стажером, поехала на конференцию молодых адвокатов в Прибалтику. Туда вместе с молодыми адвокатами Москвы и Московской области поехали Александр Викторович Клигман и Генрих Павлович Падва. Это очень разные люди по возрасту, темпераменту, манере одеваться и стилю общения. Они удивили нас своей кардинальной непохожестью. Клигман – в джинсах и рубашке, рядом с молодыми, на равных. Генрих Павлович – безупречно одет и причесан, сдержан в манерах, абсолютно недосягаем. Глядя на Генриха Павловича, хотелось надеть вечернее платье, но у нас их тогда не было. Когда он вышел выступать перед нами, ощущение пропасти увеличилось, потому что мы поняли, что перед нами – целый мир. Удивительно, что как раз после этого выступления он начал с нами общаться. Для нас это было абсолютное счастье, возможность прикоснуться к звезде. Кстати, звездой оказался и А.В. Клигман, только светил он по-своему.
Потом я встретилась с Генрихом Павловичем в Московском областном суде. Я была молодым адвокатом и готовилась к выступлению в кассационной инстанции. Как я считала, мне повезло: в деле, в котором я участвовала, назначили почерковедческую экспертизу, а я во время учебы работала в почерковедческой лаборатории ВНИИСЭ. В кассационной жалобе я фактически провела почерковедческое исследование и показала, что того количества совпадений с подписями, которое нашел эксперт, недостаточно для категорического вывода, более того, его недостаточно даже для вероятного. Я, гордая своей жалобой, решила показать ее Генриху Павловичу, который меня узнал и с интересом стал ее читать. Тогда он преподал мне урок. Он вычеркнул из моей жалобы примерно 2/3 и сказал, что не нужно было лишних усилий – достаточно приложить заключение специалиста. Не следует писать лишних слов – это один из первых уроков, который мне посчастливилось получить от Генриха Павловича.
Потом мы встречались в формальной и неформальной обстановках. Помню, как случайно встретились на премьере спектакля «Последняя ночь последнего царя» по пьесе Эдварда Радзинского. Эти встречи вне профессиональной сферы также были уроком: я увидела, что Генрих Павлович – человек, видящий и чувствующий все краски жизни. Я поняла, что настоящий адвокат – человек, который говорит не только о своих процессах и о своих победах.
Однажды я встретила его в галерее на художественной выставке. Генрих Павлович и здесь оказался с «абсолютным слухом». С ним вообще интересно говорить. Для меня он раскрыл наив в живописи и Нико Пиросмани. Именно он показал мне, что искусство есть мышление в образах.
Жизнь удивительным образом сводила меня с ним. Где бы я ни оказывалась – в театре, на выставке, презентации, в спальном вагоне поезда, отправляющегося на конференцию, на юбилеях, в суде – я его встречала. Системной дружбы у нас не было, но когда мы виделись, то было ощущение, что мы дружим, потому что он сразу начинал расспрашивать меня обо всем. Невероятно этим горжусь, потому что быть интересной интересному человеку – отдельное счастье в жизни.
Мы встречались у Генриха Павловича дома на Сретенке. Это квартира настоящего мэтра! Он давал читать книги из своей библиотеки, советовал то, чего у него не было. Вместе с ним и А.В. Клигманом мы планировали участвовать в общем процессе, обсуждали свои позиции, и я увидела Генриха Павловича в работе. Он был профессионально сдержан, корректен, очень точен, внимателен, умел выделить главный акцент. Хотя в итоге мы не оказались в этом процессе, мы много раз собирались и обсуждали, что нужно делать, как и зачем. Я поняла, как работает мастер, как глубоко он захватывает, как четко прогнозирует. Когда у нас были разные точки зрения, он умел убеждать в своей. Это был еще один урок, который Генрих Павлович преподал мне в жизни: не бойся ходить туда, где, как ты понимаешь, изначально будут другие точки зрения, научись удерживать свою, а главное – учись убеждать в ней других. И я учусь.
Генрих Павлович – человек разносторонний, яркий, с потрясающим чувством самоиронии. Однажды я встретила его на юбилее ныне ушедшего адвоката Марка Иосифовича Когана, автора книги «Исповедь строптивого адвоката». В предисловии к ней я назвала Марка Когана путеводной звездой в адвокатуре. Первое, с чего начал Генрих Павлович, увидев меня, – он воскликнул: «Друзья мои, она назвала нас блуждающими звездами!» Я ответила: «Я вообще звездами вас не называла». На мои слова он заметил: «Она еще и отвечать научилась». Хотя все они, и, прежде всего, он – звезды нашей адвокатуры. Звезды, которые не соревнуются по степени яркости или величине. В астрономии есть понятие «видимая звездная величина». Для того чтобы реально оценить размер звезды, нужно перенестись на какое-то условное расстояние. И вот, находясь на некотором расстоянии от него, я могу утверждать, что он – звезда высокой светимости, а для меня – путеводная звезда.
Хочу сказать спасибо судьбе за встречу с ним. То сильное первое впечатление от знакомства, когда я еще была стажером, сохранилось на всю жизнь. И сейчас, когда звонишь, понимаешь, что это будет знакомый голос, который тебе ответит, выслушает, даст совет. И совет обязательно окажется очень искренним.
Сейчас я работаю над параграфом по риторике в учебнике по адвокатуре. Недавно позвонила Генриху Павловичу и попросила его прислать речь, чтобы сослаться на классика. Он начал заинтересованно комментировать, говорить о той речи, которая опубликована в книге, спрашивать, какие советы я даю. Вообще для меня его оценка меня как профессионала всегда была очень важна.
Главное пожелание Генриху Павловичу – здоровья, сохранять тот огромный интерес к жизни и профессии, который у него есть. Всем остальным хочу сказать, что само знание, что среди нас есть такие легенды, – дорогого стоит. Это серьезно поднимает престиж профессии.
Генрих Павлович – один из тех адвокатов, которые составляют славу российской адвокатуры.