«Уголовно-политический» кодекс

Иногда кажется, что Государственная Дума ФС РФ в последнее время только и делает, что принимает один за другим законы, которые вводят новые ограничения и запреты, новые основания для блокировок в Интернете, новые штрафы и административные аресты за то, за что раньше не штрафовали и не арестовывали, новые уголовные составы. «МК» попробовал разобраться с тем, насколько силен репрессивный уклон в Уголовном кодексе, и если силен, то почему. Статс-секретарь Федеральной палаты адвокатов (ФПА) РФ Константин Добрынин назвал происходящее в последние несколько месяцев с УК РФ «реактивным законотворчеством», а советник ФПА РФ Евгений Рубинштейн указал, что эти «изменения выбиваются из общего тренда на гуманизацию уголовного законодательства».

Если сравнить число законов о внесении изменений в УК, принятых в первом полугодии 2020 г., то есть до общероссийского голосования по поправкам в Конституцию, с числом принятых во втором – никакого количественного «перекоса» мы не увидим. До 1 июля таковых было 7, во втором полугодии – 6. Для сравнения: в 2019 г. к такому «снаряду», как Уголовный кодекс, наши власти подходили 14 раз.

Откуда же впечатление о репрессивном уклоне? Для того чтобы постараться найти ответ на этот вопрос, надо понять, что именно принималось и как работали над текстами законов в парламенте.

Из 13 прошлогодних законов о внесении изменений в УК два ничего сущностно не меняли: один был связан с появлением нового вида госслужбы – «в органах принудительного исполнения», а второй распространял несколько статей, которые карают за нарушения на выборах, на общероссийское голосование по Конституции. Еще три закона немного смягчили действовавшие до того статьи. Ради «улучшения предпринимательского климата» по инициативе Президента на первый раз решили не возбуждать уголовные дела за нарушения правил возврата в Россию валютной выручки, по предложению Правительства смягчили наказание за преступления небольшой тяжести для беременных и женщин с детьми до трех лет.

Еще один «смягчающий» закон подписали сразу 40 депутатов: исключена уголовная ответственность за угрозу причинения вреда безопасности государства из-за нарушения правил несения пограничной службы. Одно дело – «материальный состав», говорится в пояснительной записке, реальный ущерб, другое – «формальный» состав и ущерб гипотетический…

Все эти законы дорабатывались по нескольку месяцев.

Затем либерализовали ст. 280.1 УК о призывах к сепаратизму. «На первый раз» и здесь теперь накажут в административном порядке, штрафом. Но одновременно в УК появилась новая «сепаратистская» ст. 202.2, предполагающая до 10 лет лишения свободы за действия по отчуждению российской земли. Это полусмягчение-полуужесточение случилось в связи с принятием поправок в Конституцию, объясняли авторы законопроекта – депутат Павел Крашенинников и сенатор Андрей Клишас. Над текстом работали почти полгода.

* * *

Если же говорить о том, что преступлением раньше не считалось, а сейчас считается, то прошлой весной Президент предложил, а парламент согласился наказывать за «уничтожение либо повреждение» воинских захоронений, а также памятников и других мемориальных сооружений или объектов, увековечивающих память погибших при защите Отечества. Закон к 75-летию Победы приняли за месяц с поправками. А появление в УК новой статьи, карающей за коррупцию арбитров (третейских судей), заметили разве что сами арбитры… Но Госдума работала полгода.

1 апреля 2020 г. Уголовный кодекс дрогнул: вступил в силу принятый за 6 дней чрезвычайный антиковидный закон, авторами которого значились Павел Крашенинников и спикер Госдумы Вячеслав Володин. Так называемую санитарную статью 236 УК серьезно ужесточили, и сейчас она обещает штраф в 500 тысяч рублей, а в худшем случае – лишение свободы на срок до 7 лет. Причем одинаковое наказание прописано и для нарушителей санитарно-эпидемиологических правил, по неосторожности способствовавших массовому заражению людей, и для тех, кто никого не заразил, но гипотетическая «угроза» наступления таких последствий была.

Одновременно в УК появились две новые статьи, которые карают за публичное распространение ложной информации об обстоятельствах, представляющих угрозу жизни и безопасности граждан.

Даже в режиме аврала (закон за 6 дней!) текст принятого Думой документа был переработан – например, формулировки статей про фейки сильно изменились.

В общем, все шло как всегда: что-то ужесточалось, что-то смягчалось. Баланс не казался нарушенным.

11 декабря за подписями депутатов и сенаторов во главе с председателями комиссий Госдумы и Совета Федерации по борьбе с иностранным вмешательством Василием Пискаревым и Андреем Климовым был внесен законопроект о введении уголовной ответственности за «злостное» уклонение от исполнения обязанностей «выполняющих функции иностранных агентов» организаций, СМИ или граждан. Штраф – до 300 тысяч или лишение свободы на срок до 5 лет.

14 декабря депутат Госдумы Дмитрий Вяткин внес сразу две инициативы: одна из них предлагала ужесточить ст. 213 УК («Хулиганство»), вторая – ст. 128.1 УК («Клевета»).

16 декабря Дмитрий Вяткин предложил еще и новую, гораздо более суровую редакцию ст. 267 УК («Приведение в негодность транспортных средств и путей сообщения»).

Все эти четыре инициативы были приняты в первом чтении 22 декабря, а во втором и третьем сразу – 23 декабря. 30 декабря их подписал Президент. В три из них не внесли ни одной поправки, хотя в отзывах Верховного Суда и Правительства РФ серьезных и просто разгромных замечаний было высказано множество. Лишь один закон (об иноагентах) «доработали», передвинув срок вступления в силу на 1 марта 2021 г.

Итак, мы видели, что иногда уголовные законы принимались без поправок, но это были единичные случаи, причем такие, когда править было практически нечего.

* * *

Советник Федеральной палаты адвокатов Евгений Рубинштейн в разговоре с «МК» предположил, что законы, инициатором которых выступил депутат Дмитрий Вяткин, намного увеличат количество уголовных дел по этим статьям УК. «Например, раньше хулиганство могло быть уголовно наказуемым лишь в том случае, когда при его совершении использовалось оружие или иные предметы в качестве оружия (например, биты, палки, разбитая бутылка. – «МК».). Если же оружия не было, то при всех прочих схожих обстоятельствах деяние нельзя было квалифицировать по ст. 213 УК РФ. Замена слов с “оружие” на “насилие или угроза применения насилия” позволит теперь правоприменителям квалифицировать гораздо больше деяний по этой статье Уголовного кодекса РФ. Одновременно стирается грань между уголовно наказуемым и административным хулиганством, что повлечет за собой проблемы в правоприменении», – считает адвокат.

По его словам, «аналогичную цель» (то есть расширение оснований для возбуждения уголовных дел) преследовали законодатели и при внесении изменений в ст. 267 УК РФ: «Если ранее для квалификации деяния по этой статье требовалось доказать последствия в виде, например, повреждения имущества, то сейчас достаточно доказать угрозу причинения вреда. А в уголовно-процессуальном смысле доказать угрозу гораздо проще, поскольку она в своей основе имеет предположительный характер. Достаточно установить какое-то действие (чаще – высказывание) и интерпретировать его как потенциально опасное для жизни, здоровья, имущества и т.п. Учитывая, что в большинстве случаев угроза имеет вербальный характер, для ее доказывания необходимо, чтобы кто-то слышал одно-три слова, в основном эмоционального характера, в которых содержится намерение совершить что-то в будущем».

Стоит заметить, что уголовно наказуемым теперь становится не только перекрытие дорог, но и «воспрепятствование» движению пешеходов или транспорта, создавшее какую-то угрозу. Кстати, из около 90 уголовных дел, возбужденных в России в январе-феврале после акций протеста, как минимум два – по новой ст. 267 о «воспрепятствовании движению», блокировании улиц и создании разного рода «угроз» на дорогах и улицах. Оба – в отношении неустановленной группы лиц, которые эту угрозу, по мнению правоохранителей, организовали через соцсети.

А с клеветой («Распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию») вообще удивительная история. В 2011 г. ее декриминализировали, то есть сделали административным правонарушением. В 2012 г. клевета в УК вернулась – по инициативе депутатов Госдумы, которых Президент поддержал, попросив при этом за зловредные слова не сажать, а бить рублем. Но в конце 2020 г. Президент согласился: сажать надо: теперь за обвинение в совершении любого тяжкого или особо тяжкого преступления можно получить до 5 лет лишения. Такой же срок можно получить, например, за убийство двух или более лиц, совершенное в состоянии аффекта. Уголовно наказуемой (до 2 лет лишения свободы) стала и клевета в отношении «нескольких лиц, в том числе индивидуально не определенных». Альтернатива – штраф до 1 млн рублей. Аналогичное наказание грозит за клевету в СМИ или Интернете.

«Никаких научно обоснованных положений, которые свидетельствовали бы о необходимости внесения подобных изменений в статью “Клевета” доктрина уголовного права не содержит. Наоборот, традиционно для отечественного уголовного права клевета имела место по отношению к индивидуально определенному лицу», – напоминает Евгений Рубинштейн.

«Последние изменения выбиваются из общего тренда на гуманизацию уголовного законодательства», – согласен эксперт: в качестве примера он тоже привел законопроект Верховного Суда об уголовном проступке, который предлагает при определенных условиях не считать преступлениями совершенные впервые деяния небольшой тяжести.

Статс-секретарь Федеральной палаты адвокатов Константин Добрынин называет происходящее с УК «реактивным законотворчеством», в котором ничего хорошего нет – как и ничего особенно нового, тенденция эта наблюдается не только в последние месяцы, но и годы. «К сожалению, Уголовный кодекс из крайней меры и средства правового реагирования и борьбы с негативными социальными явлениями, то есть инструмента, который должен применяться только в тех ситуациях, когда других способов эффективно урегулировать конфликт просто нет, превратился в нормативный акт, который в случае чего первым делом начинает использовать правоприменитель и править законодатель. В результате появляется множество норм, которые практика не успевает научиться применять и которые зачастую противоречат друг другу», – сказал адвокат в разговоре с «МК». Само по себе включение в состав таких преступлений, как хулиганство или перекрытие дорог, угрозы наступления негативных последствий, ничем новым для специалистов не является, в УК есть и другие статьи, которые наказывают за совершение действий, не повлекших никаких последствий, напомнил Константин Добрынин. «Однако проблема – в качестве вносимых в последнее время законопроектов, которые пекутся как горячие пирожки. В результате возникают размытые формулировки, а также рассогласованность между различными нормативными предписаниями. Достаточно посмотреть обзоры Верховного Суда РФ по применению законодательства о противодействии распространению коронавирусной инфекции. Высшая судебная инстанция вынуждена разъяснять, например, каковы критерии разграничения административной и уголовной ответственности, поскольку соответствующие нормы УК и КоАП в значительной степени совпадают. Поэтому критической оценки заслуживает сам подход к изменению закона, когда отсутствует должный уровень экспертной проработки вопросов и системного взгляда на действующее законодательство», – говорит он.

Полная версия статьи опубликована в «Московском комсомольце».