Лента новостей
Движение в сторону профессионализации судебного представительства
«Вертикальная» Фемида – не для защиты прав граждан
Суды предпочитают принимать решения без протокола
Мнения
Корпоративное мероприятие «со смыслом»
Интервью
Грани профессионального мастерства
Тайна адвокатской почты
«Агентство правовой информации»: Исправительные учреждения продолжают цензурировать переписку осужденных с адвокатами
Действующий Уголовно-исполнительный кодекс РФ предусматривает контроль переписки заключенных. Из-за отсутствия порядка идентификации адресатов и отправителей суды чаще всего признают такие действия законными. Вместе с тем отправляемые и получаемые письма адвокатов или иных оказывающих юридическую помощь на законных основаниях лиц цензуре не подлежат. Советник Федеральной палаты адвокатов РФ Евгений Рубинштейн отметил, что способов выявления подлога в адресате или получателе почтовой корреспонденции много, и они все известны. Другой вопрос, что в закрытой уголовно-исполнительной системе проще подвергнуть цензурированию переписку, чем основываться на презумпции добросовестности и опровергать ее.
Практика свидетельствует, что пенитенциарные учреждения нередко игнорируют эти ограничения и цензурируют переписку с защитниками. Так, администрация расположенной в Норильске исправительной колонии № 15 строгого режима вскрыла письмо, адресованное отбывающим наказание Константином Мищенко своему адвокату Олегу Ковалеву. По утверждению самого осужденного, по негласному указанию начальника колонии Дмитрия Лапшина ему было также «запрещено отправлять любую корреспонденцию в закрытых конвертах или содержащую какие-либо жалобы, способные навредить имиджу учреждения и его сотрудникам».
В свою очередь, по словам представителей Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) России, спорные письма были адресованы не конкретно адвокату Олегу Ковалеву, а в Коллегию адвокатов. Кроме того, на момент вскрытия корреспонденции у администрации исправительного учреждения отсутствовала копия соглашения об оказании юридической помощи, подтверждающего полномочия защитника.
Суд не усмотрел нарушений прав осужденного на конфиденциальную переписку с защитником. Письма он направлял в Коллегию адвокатов Норильска на имя адвоката Олега Ковалева. Но сам заключенный не предоставил подтверждений, что этот адвокат является его защитником по назначению, соглашению или доверенности. Поэтому почтовая корреспонденция была подвергнута цензуре. Тогда как после заключения соглашения и представления его копии администрации исправительного учреждения адресованная защитнику корреспонденция отправлялась в закрытых конвертах.
Вышестоящие инстанции поддержали эти выводы.
Отмечается, что схожие ситуации происходили и в других учреждения уголовно-исполнительной системы.
Зачастую чиновники ФСИН ссылаются на получение «достоверных данных» о наличии в переписке с адвокатами «сведений, направленных на инициирование, планирование или организацию преступления либо вовлечение в его совершение других лиц». Уголовно-исполнительный кодекс РФ допускает в таком случае вскрытие корреспонденции по мотивированному постановлению начальника исправительного учреждения или его заместителя.
С другой стороны, некоторые заключенные выдают за защитников близких родственников. Так, находящийся в Следственном изоляторе № 1 Томской области Андрей Катков настаивал на бесцензурной переписке со своей супругой, которая ранее представляла его интересы в гражданском деле. Отклоняя эти требования, суд указал на отсутствие у жены обвиняемого юридического образования и возможности оказания гарантированной Конституцией России квалифицированной юридической помощи.
Конституция России и вытекающие из нее правовые постулаты основываются на концепции добропорядочности, подчеркнул советник ФПА РФ Евгений Рубинштейн. Поэтому в отсутствие обоснованных сомнений следует презюмировать, что получатель или отправитель корреспонденции указан верно, и, соответственно, принимать решение о цензуре в соответствии с их статусом.
«С другой стороны, запрет цензурирования переписки с защитником не носит абсолютный характер. В целях выявления фактов недостоверного указания адресата или получателя ФСИН вправе проводить гласные или негласные оперативно-разыскные мероприятия. Например, оперативные сотрудники могут обратиться к адресату с просьбой подтвердить факт такого почтового отправления, сопоставить с имеющимися в личном деле осужденного данными о его адвокате (фамилии и адресе). Также оперативники вправе посмотреть на сайтах адвокатских палат или региональных управлений юстиции сведения о существовании адвоката, его регистрационном номере и адресе адвокатского образования. Аналогично сопоставляются почтовые штемпели и реквизиты государственных органов», – говорит Евгений Рубинштейн.
Источник – «Агентство правовой информации».