"Наш законопроект сделает интернаты более открытыми"

Для чего и кого написан законопроект о разграничении опеки?

Для людей. Причем, он касается не только тех, кто находится под опекой или попечительством, но и их родственников, которые ежедневно испытывают трудности. Он касается и тех, кто искренне хочет помогать людям, живущим, например, в ПНИ, но сейчас этой возможности лишен. Этот закон нужен и государству, поскольку мы помогаем "открывать" интернаты и снижать возможность нарушать там права граждан.

Весной вступил в силу закон об ограниченной дееспособности. Он уже работает или остается на бумаге?

Это живой и очень нужный закон, его очень ждали, и он, конечно же, не останется на бумаге. Пока еще я не готов поделиться судебной практикой, но знаю, что первые процессы уже идут. Суды, конечно, будут испытывать трудности, поскольку еще не разработаны необходимые процессуальные нормы.

Есть мнение, что психиатрическое сообщество было против этого закона и что до сих пор не выстроен механизм и не определены критерии установления ограниченной дееспособности. Это так?

Напротив, очень многие психиатры много лет говорили и писали, что двух градаций дееспособен--недееспособен совершенно не достаточно, и в ситуации реальной экспертизы они испытывали очень большие трудности. Некоторых смущают конкретные формулировки в нашем законопроекте, поскольку эти формулировки потребуют более развитых процедур экспертизы. Но тем не менее это не является аргументом против принятия закона.

Вот когда законодатели примут недавно внесенный нами законопроект, предлагающий, в частности, конкретные процессуальные нормы в этом вопросе, а психологи и психиатры разработают критерии, по которым можно будет определить ту или иную категорию дееспособности,— вот тогда, я надеюсь, процессы о признании разных степеней дееспособности станут повседневными. Поэтому очень важно, чтобы депутаты скорее приняли наш законопроект: он позволит полноценно заработать и закону об ограниченной дееспособности.

Психоневрологические интернаты вообще нужны? Не проще и дешевле было бы для государства развивать систему сопровождаемого проживания? Вы бы такую систему поддержали?

Страна наша уже определенно выбрала свой путь развития в социальной сфере, и это путь современный, путь от закрытых форм к интегративным. Поэтому форм сопровождения человека с особенностями развития будет становиться все больше. И интернатная система окажется в своеобразной ситуации конкуренции, а это очень неплохо. Мы рассчитываем, что наш законопроект сделает интернаты более открытыми, и людей там уже нельзя будет удерживать, как рабов, и сами они смогут выбрать: интернат или сопровождаемое проживание. Естественно, в такой ситуации сами ПНИ начнут быстро меняться — интернаты захотят, чтобы люди выбирали их, а не услуги других организаций. Так что интернаты, скорее всего, останутся, если станут меняться.

Но также важно, чтобы государственные деньги пошли не только на реформирование ПНИ, но и в негосударственные организации. И если реально заработают нормы уже действующего закона о соцобслуживании, ситуация в этой сфере кардинально изменится на наших глазах.

В вашей группе объединились общественные организации и правительственные чиновники. Как вы оцениваете их работу и перспективы такого сотрудничества?

Если вначале у многих участников процесса были скепсис и недоверие, а временами дискуссия просто кипела на высоких градусах, то через два года совместной работы члены нашей рабочей группы стали практически друзьями.

Я была на одном из обсуждений законопроекта о пациентской службе, которое проходило под вашим руководством в СФ. Когда будет доработан этот законопроект и в чем его важность?

Этот законопроект мы помогаем разрабатывать коллегам из правительства и делаем это вместе с Общественной палатой. Он отчасти развивает и наш законопроект и направлен на разработку еще одного механизма, помогающего контролировать соблюдение прав людей в ПНИ. Если он будет принят, все, что было закреплено законом почти 25 лет назад, перестанет быть только словами, и у нас, наконец, появится действующий правовой механизм, позволяющий защитить интересы человека, живущего в интернатной системе.

Вы вместе с общественниками работаете над большим комплексным законопроектом, который должен изменить жизнь людей с ментальными нарушениями. Почему вы решили заняться этой проблемой?

Я всегда специализировался на уголовном праве, конституционном праве, но как-то Валентина Ивановна Матвиенко попросила помочь с законопроектом об ограниченной дееспособности, который тогда подвис в Госдуме, и коллеги не желали его принимать. Наш комитет в Совете федерации подключился, и благодаря усилиям многих людей тот законопроект стал законом, а в процессе его доработки мне стало ясно, что еще много полезных вещей необходимо доделать. Вот я и доделываю.