Минюст составляет список случаев, при которых коррупционеров можно не наказывать

Министерство юстиции РФ опубликовало на федеральном портале проектов нормативных правовых актов уведомление о начале разработки законодательных изменений, согласно которым нарушение антикоррупционного законодательства вследствие обстоятельств непреодолимой силы не будет считаться правонарушением. Советник ФПА РФ Евгений Рубинштейн считает, что пока Минюст не представит текст законопроекта и детальное обоснование необходимости его принятия, можно только строить предположения, откуда взялась такая идея.

«В определенных обстоятельствах соблюдение ограничений и запретов, требований о предотвращении или об урегулировании конфликта интересов и исполнение обязанностей, установленных в целях противодействия коррупции, невозможно в силу объективных причин, – говорится в уведомлении. – При этом освобождения от ответственности законодательством Российской Федерации не предусмотрено». Если в ходе проверки обстоятельств дела установлено, что вина чиновника отсутствует, его действие (бездействие) не может быть квалифицировано как коррупционное правонарушение, и наказывать его нельзя, считают в Минюсте.

В документе отмечается, что работа над поправками в закон «О противодействии коррупции» велась во исполнение Национального плана противодействия коррупции на 2018–2020 гг. Ее итогом стал доклад, уже внесенный в Правительство, но не обнародованный. Минюст собирался опубликовать готовый законопроект с разъяснением форс-мажорных обстоятельств после общественного обсуждения, которое должно закончиться 8 февраля.

Федеральный закон «О противодействии коррупции» включает в понятие «коррупция» следующие правонарушения: злоупотребление служебным положением, дача или получение взятки, коммерческий подкуп, использование должностного положения для получения выгоды (включая услуги или имущественные права для третьих лиц), в том числе от имени или в интересах юридического лица.

Спектр наказаний за коррупцию включает как уголовную, так и административную и дисциплинарную ответственность. Например, за взятку можно получить 15 лет тюрьмы, а за непредоставление декларации о доходах или непринятие мер по предотвращению конфликта интересов чиновника просто уволят в связи с утратой доверия. При этом наказание последует, если деяние общественно опасное и причиняет вред.

Освобождение от ответственности в силу обстоятельств непреодолимой силы сейчас уже используется. Например, законодательство о госзакупках предусматривает возможность неисполнения обязательств по контракту из-за наводнения, пожара, землетрясения, диверсии, военных действий, изменений законодательства и других чрезвычайных происшествий. Однако каким образом ЧП могли бы помешать чиновнику взять взятку или задекларировать виллу на островах, не очень понятно.

Минюст дал разъяснения. Речь идет не о преступлениях, а лишь о небольших нарушениях или несоблюдении госслужащими установленных для них обязательств и ограничений. Например, о декларировании доходов, расходов и имущества супругой чиновника, с которой он находится в процессе развода, или о предотвращении конфликта интересов в отдаленных и малонаселенных поселках.

Пока Минюст не представит текст законопроекта и детальное обоснование необходимости его принятия, можно только строить предположения, откуда взялась такая идея, отмечает советник Федеральной палаты адвокатов Евгений Рубинштейн.

«Можно предположить, что в ходе применения антикоррупционного законодательства возникли ситуации, когда имело место явно несправедливое привлечение к ответственности должностного лица за нарушение установленных норм. Вместо того чтобы вынести на общественное обсуждение подобные случаи и обосновать необходимость их устранения через поправки в антикоррупционное законодательство, автор законопроекта предлагает обсудить идею в самом широком виде. Естественно, в подобных случаях возникает очень много вопросов как к актуальности этого законопроекта, так и к его содержанию», – говорит он.

Например, возможны ситуации, когда чиновник не может указать или доказать наличие (отсутствие) недвижимости в иностранном государстве у него или его родственников в связи с тем, что иностранное государство не отвечает на запросы из России. Такие случаи могли иметь место по отношению к крымским чиновникам, которые имели или имеют собственность на Украине.

Перечень таких случаев не может быть открытым в связи с особенностями самого правонарушения, полагает Евгений Рубинштейн. Исходя из специфики предлагаемого правового института, было бы логичным использовать казуистический прием с перечислением конкретных ситуаций. Но неизвестно, имеется ли «банк данных» таких случаев у авторов законопроекта. Если нет, то на практике возможны ситуации с явно неправильным применением этой нормы и необоснованным освобождением от ответственности. А в условиях, когда сама процедура рассмотрения подобных правонарушений носит закрытый характер, количество таковых может нивелировать саму идею и стать новым коррупциогенным фактором, считает советник ФПА.